Он был коренным датчанином. Во время прусско-французской войны с разрешения своего правительства сражался в рядах наполеоновской армии, а в русско-турецкую войну был военным агентом при главной квартире русского главнокомандующего. После войны, при Александре III, он приехал в Петербург, хотел поступить на службу, стать офицером. Не получилось. Следующие два года путешествовал - был в Москве, Киеве, Варшаве и Одессе, ходил по Волге. Вернувшись на родину, начал переводить русскую литературу на датский.
Благодаря нему его соотечественники познакомились с произведениями Достоевского, Толстого, Гоголя, Чехова, Пушкина, Лермонтова и других писателей. В конце 1911 - начале 1912 года он закончил перевод комедии «Ревизор» и даже добился согласия поставить ее на сцене копенгагенского королевского театра. Но до этого события не дожил.
Его имя - Генрих-Вильгельм-Турихт Герстенберг, хотя сам он часто именовал себя Вильгельмом Францевичем Войнагорским. Из частной коллекции редакции Media-Mill предоставили статью, опубликованную в декабре 1913 года в журнале «Исторический вестникъ». Ее автор (И.Г.) рассказывает историю знакомства с «датчанином Войнагорским» и даже приводит их личную переписку, в которой тот сам знакомит его со своей биографией.
«У России весьма мало искренних друзей»
Статья была написана и опубликована в «Историческом вестнике» примерно через полтора года после смерти Герстенберга.
«Там, за рубежом, у России, как известно, весьма мало вполне искренних друзей и еще меньше убежденных поклонников того, что принято называть «всем русским». Неудивительно поэтому, что каждый из них - этих редких друзей и поклонников - приобретает для нас известный интерес. Во почему считаю нелишним посвятить Герстенбергу несколько страниц», - пишет автор.
Он объяснил, что Герстенберг «если не первый и единственный, то один из очень немногочисленных переводчиков русских писателей на датский язык». До него датчане знакомились с нашей художественной литературой, как правило, по переводам с немецкого и французского.
Письма из Копенгагена
Знакомство с датчанином описано так: И.Г. давно интересовался историей проникновения русской литературы в среду зарубежных читателей. Собирать всевозможные материалы по этой теме ему помогала одна «старинная крупная книгоиздательская фирма», которая пользовалась популярностью и за границей. Так он узнал, что в контору этого издательства из Копенгагена постоянно поступают запросы о тех или иных русских книгах, журналах и статьях, а также просьбы сообщить сведения о разных авторах и их адреса.
«Все эти письма и заказы, частью на немецком языке, частью на русском, исходили от одного и того же лица - Вильгельма Герстенберга».
В конце декабря 1910 года автор решил написать по-немецки Герстенбергу письмо, в котором поинтересовался, насколько русская литература распространена в Дании, с каких пор ее там переводят и т.д. В первых числах февраля 1911-го пришел ответ. Цитируем частично:
- «Русская литература в настоящее время довольно популярна в Дании, хотя не пользуется таким распространением, как, например, немецкая в французская. Тем не менее навряд ли среди нашей интеллигенции - а в Дании, смею вас уверить, она является преобладающим элементом, - найдется много таких, которые бы не были знакомы с русской литературой вообще и отдельными ее представителями в частности».
- «Первым русским писателем, проникшим к нам и привившимся на нашей почве, был Тургенев. Его открыл и стал переводить приблизительно в начале второй половины девятнадцатого столетия датский писатель Миллер. С Тургеневым, как я предполагаю, он познакомился не по подлиннику, а по французскому, по всяком случае весьма точному, переводу».
- «Вслед за Миллером с русского начали переводить Каспар-Вильгельм Смит, Тор Ланге, Герц и другие. В их переводной работе не было, к сожалению, никакой системы. Они преподносили нам то Пушкина, то «Слово о полку Игореве», то Толстого, то Чехова, а позже и Бальмонта. Все это печаталось в наших газетах и журналах и читалось, но читалось, если не без удовольствия, то и без особого увлечения».
- «На рубеже 80-х и 90-х годов прошлого столетия переводить с русского начал и я. У меня была известная цель: заставить моих соотечественников усвоить и полюбить все то, что есть в русской литературе наиболее замечательного и драгоценного в общечеловеческом и художественном отношениях. Не стану перечислять всех своих работ, но скажу, что мною до настоящего времени переведены крупнейшие произведения Достоевского, Толстого, Гоголя, Чехова, Пушкина, Лермонтова (проза) и многих других старых и новых писателей, в том числе и Горького».
- «Не знаю, смею ли я приписать себе эту заслугу, но все переведенные мною произведения русской литературы завоевали большие симпатии нашего общества и возбудили в последнем огромный интерес ко всему русскому».
Следующее письмо Герстенбергу И.Г. решил написать уже по-русски. Тем же ответил и датчанин, рассказав о своей службе в наполеоновской и русской армиях, о жизни в России, а также о том, почему решил называть себя Войнагорским.
«Последняя услуга русской литературе»
На этом, как показалось И.Г., его переписка с Герстенбергом закончилась. Однако в январе 1912 года от него пришло еще одно письмо:
«Милостивый государь! Думаю, что не будете в претензии на меня, если сообщу вам, что закончил перевод комедии Гоголя «Ревизор» и что «Ревизор» скоро будет поставлен в Копенгагене на королевской сцене. Поймет ли его наша публика, или нет, - увидим. Мне очень не легко было добиться согласия дирекции поставить его. Но добился все-таки. Ваш Герстенберг-Войнагорский».
И.Г. поздравил датского товарища с успехом и попросил прислать ему свою фотографию. Ответ уже не пришел, а в первых числах апреля И.Г. увидел в «Новом времени» известие о смерти Герстенберга. Цитата:
«Тщательно и любовно переводил Герстенберг главные произведения Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Гончарова, Достоевского, Мельникова-Печерского, Аксакова, Короленко, Чехова, Горького и других, и переводы его раскупались нарасхват. Среди датской публики сразу составился огромный круг любителей нашей литературы. Сам Герстенберг знал этих авторов почти наизусть, а Льва Толстого он узнавал по полуфразе, указывая, из какой вещи и из какой главы она взята.
Кроме литературы русской, Герстенберг живо интересовался до последнего дня русской общественной и политической жизнью и с жадностью набрасывался на получавшиеся им из России газеты, журналы и новые книги. Последней его услугой нашей литературе были хлопоты о постановке гоголевского «Ревизора» на сцене копенгагенского королевского театра, где наша классическая комедия и пойдет в будущем сезоне».
В конце 1913 года И.Г. прочитал в еженедельном литературном приложении к «Berliner Tageblatt» известие о том, что на могиле Герстенберга его друзьями установлен памятник. Решив сделать что-то подобное, он сел писать статью для «Исторического вестника».
Вы справились! Спасибо, что дочитали до конца. Если вам понравился материал, не забудьте поставить лайк и подписаться!