Город Ялта – одно из реальных «чеховских мест» на географической карте страны и в то же время место рождения разнообразной чеховской мифологии. Подобная мифология складывалась здесь из сохраненных в памяти местных жителей обрывков воспоминаний по следам личного общения с писателем или же городских толков о нем. Не вызывающие сегодня большого доверия, они тем не менее отражают восприятие современниками характерных черт личности Чехова и рисуют его привлекательный человечный облик.
Воспоминания такого рода долгие годы сохраняла память Льва Владимировича Гольденвейзера (1883–1959). В истории культуры значительно более известен его двоюродный брат – Александр Борисович Гольденвейзер (1875–1961), пианист, композитор, автор книг «Вблизи Толстого», «Лев Толстой и музыка». Но и Лев Владимирович оставил свой след в искусстве и литературе. По профессии юрист, в 1910-е годы он был участником театральной студии при Московском Художественном театре, режиссером и затем художественным руководителем 2-й студии МХТ, впоследствии получил некоторую известность как прозаик, драматург и киносценарист. В конце 1940-х годов он решился поделиться с сестрой А. П. Чехова Марией Павловной некоторыми памятными деталями из прошлого и прислал в Дом-музей А. П. Чехова в Ялте следующее письмо:
Гольденвейзер Л. В. – Чеховой М. П.
г. Вятские Поляны, с. Усад, 27 января 1949 г.
Многоуважаемая Мария Павловна!
Берусь за перо, чтобы написать Вам об Антоне Павловиче, а чувство у меня такое, словно я пишу самому Антону Павловичу.
Обращаюсь к Вам с просьбой помочь мне разрешить трудный и волнующий меня вопрос, связанный с творчеством Антона Павловича.
Дело идет об одной девушке, умершей 45 лет назад, в одном году с Антоном Павловичем.
Она умерла в феврале, 29-го числа, так что даже день ее кончины возможно отмечать только раз в четыре года.
Умерла она в Ялте от туберкулеза, который тогда называли чахоткой. Жила она в Ялте с зимы 1898 года. С той зимы, когда родился Московский Художественный театр…
Лидия Яковлевна Долбышева не была знакома с Антоном Павловичем, и ее жизнь и смерть совсем не похожи на судьбу какой-нибудь из героинь Чехова.
Тем не менее есть основание думать, что ее появление на набережной, в синем плаще, белом берете и в сопровождении белой собачки Снегурочки – помесь лайки и шпица – связано с внешним обликом Анны Сергеевны фон «Дрыдерыц», Чеховской «Дамы с собачкой».
Мне об этом положительно говорил в 1902 году ялтинский доктор Александр Николаевич Алексин, которого Вы, вероятно, знали.
Интересно отметить, что сам Алексин, хоть и совсем несхожий с Гуровым (мне почему-то кажется, что он до некоторой степени послужил Антону Павловичу прототипом Астрова), тем не менее имел с Гуровым общую черточку жизненной судьбы: он занимался совсем не тем, о чем мечтал в молодости: мечтал же он стать певцом Московской частной оперы.
Кроме того, Алексин, подобно Гурову, был очень избалован женщинами...
И вот, мне очень хочется написать печальную историю рядовой русской девушки, ничем в сущности не замечательной, с привлекательной внешностью, большим приданым и печальной судьбой...
А Снегурочку два года спустя раздавил автомобиль. Это было под Москвой. На Стромынском шоссе, в 5-ти верстах от Черкизовской заставы, где сейчас Дом Отдыха «Раисино». Тогда это была усадьба отца Лидии Яковлевны, названная «Раисино» по имени ее матери.
А я был воспитателем ее младшего брата, Володи, студентом Московского университета…
Два раза видел я живого Антона Павловича: весной 1902-го года в Москве, на Большой Никитской, недалеко от Никитских ворот; другой раз в Ялте, на набережной, летом 1903-го года. Оба раза на извозчике с Ольгой Леонардовной. И оба раза они смеялись так заразительно, что мне и сейчас весело вспоминать об этих встречах».
Сведения об упоминаемой Гольденвейзером девушке встречаются в «Красносельском синодике», куда внесены в поминовение: с 4 марта 1904 г. – Долбышева Лидия Яковлевна, дочь купца, с 6 (19) октября 1919 г. – ее мать Долбышева Раиса Иерофьевна, 69 лет, похороненная рядом с могилой Лидии.
Письмо Гольденвейзера интересно не только тем, что передает одну из ходивших версий о прототипе главного женского образа в «Даме с собачкой», но и своим предположением по поводу доктора Алексина как прототипа Гурова.
Алексин Александр Николаевич (1863–1923) – врач, ялтинский знакомый Чехова. Окончил курс медицинских наук в Московском университете со званием лекаря, работал врачом Ялтинского приемного покоя. Пользовался большим уважением среди врачей и жителей Ялты, хорошо пел, участвовал в благотворительных концертах. Был знаком со многими выдающимися деятелями русской культуры, в частности, М. Н. Ермоловой, О. Л. Книппер-Чеховой, М. Горьким, который называл Алексина «идеальным русским земским врачом». Чехов рекомендовал его как хорошего врача епископу Сергию (С. А. Петрову). Алексин выполнял поручения Чехова, навещал его в имении К. С. Станиславского Любимовке; в 1900 году Чехов, Алексин, М. Горький, Л. В. Средин и В. Н. Васнецов ездили вместе на Кавказ.
В Крыму Алексин принимал активное участие в политической жизни: хранил дома тиражи социал-демократической литературы, скрывал в больнице участников восстания на броненосце «Потемкин». В 1905 году был выслан из Крыма, жил в Москве, построил в Сокольниках на средства от частных пожертвований санаторий для больных туберкулезом и был его главным врачом. Санаторий посещал Горький, передавший в очерке «А. Н. Алексин» свои наблюдения над работой, а также привычками и характером Алексина.
Некоторые из особенных черт Алексина, отмеченных в очерке Горького, в самом деле могли напомнить литературный образ доктора Астрова, например: «Его плотная, несколько тяжелая медвежья фигура, грубоватое лицо, прямой, пристальный взгляд умных, насмешливых глаз и малословная, резковатая речь всегда возбуждали в людях доверие к нему, женщины же особенно легко подчинялись влиянию его воли, как бы сразу чувствуя его духовное и физическое здоровье. <…> Был он добр, хорошо, по-мужицки, незатейливо умен, очень терпимо относился к людям и небрежно к себе. <…> У него была очень развита здоровая брезгливость к излишествам лирики и “психологии”» («Красная новь». 1941. № 6). Образ доктора Астрова был создан Чеховым в пьесе «Дядя Ваня» до переезда в Ялту, что сразу же не преминула отметить М. П. Чехова в своем ответном письме; тем не менее восприятие Гольденвейзером реального доктора Алексина в соотнесении с чеховским персонажем весьма характерно и в очередной раз подтверждает правдоподобие и жизненность литературных героев Чехова.
В том же письме Л. В. Гольденвейзер сообщал, что хочет написать рассказ, действие которого происходит в Крыму, и среди вымышленных героев предполагал изобразить А. П. Чехова. По этому поводу он также интересовался мнением сестры писателя. На все это Мария Павловна ответила 6 февраля 1949 года:
Многоуважаемый Лев Владимирович!
Я не берусь судить, связан ли облик упоминаемой Вами девушки с Анной Сергеевной из рассказа Антона Павловича «Дама с собачкой». Разговора об этом никогда не было. Я сама жила в те годы в Ялте, но не встречала на улицах города описываемую Вами девушку.
Но вот относительно А. Н. Алексина Вы допускаете уже явное несоответствие, говоря, что он до некоторой степени послужил Антону Павловичу прототипом Астрова. Ведь «Дядя Ваня» был написан братом значительно раньше переезда в Ялту, когда он доктора Алексина еще не знал.
В отношении Вашего намерения написать рассказ, в котором будет упоминаться Антон Павлович, я ровно ничего не могу Вам посоветовать. Если у Вас есть достаточно материала и сил, кто может запретить Вам писать на ту или иную тему.
Ответ М. П. Чеховой ясно дает понять, что она с большим недоверием отнеслась к сообщению о неизвестном ей прототипе «Дамы с собачкой». В течение последующих 68 лет, вплоть до настоящей публикации, приведенная здесь переписка оставалась скрытой в архиве Дома-музея А. П. Чехова в Ялте. Но для современного чеховедения свидетельства Гольденвейзера имеют свое значение – хотя бы как детали складывающейся годами «народной биографии», в основе которой лежала реальная или мифологизированная память о писателе.
В заключение приведу несколько фактов о Л. В. Гольденвейзере. В течение своей жизни он несколько раз подвергался арестам. Приведенное письмо к М. П. Чеховой написано после отбывания в исправительно-трудовом лагере в Коми АССР с 1937 по 1944 годы. После освобождения он жил в г. Вятские Поляны Кировской области, где заведовал самодеятельным театральным коллективом. В 1949 году в разгар компании по борьбе с космополитами был уволен с должности и в третий раз арестован. Выйдя в очередной раз на свободу, в конце 1950-х годов написал роман «Дом Чехова», опубликованный посмертно в 2004 году.
Алла Головачёва,
кандидат филологических наук,
старший научный сотрудник ГЦТМ им. А. А. Бахрушина
(Москва)