Впервые я искренне обалдела, когда моему сыну было семнадцать, он поступил в университет и получил общежитие. Однажды на работе раздался звонок, и приятный, но властный женский голос сказал – пройдите, пожалуйста, с сыном флюорографию и возьмите справку о прививках. Я удивленно ответила – а что, семнадцатилетний лоб сам не может сходить в поликлинику и взять все, что ему же и нужно? Потом оказалось, что это я- несовременная мать, остальные так и делают.
Дальше – больше. Когда отпрыск решил круто изменить свой жизненный путь и оставить университет, который ничего хорошего в будущем не сулил, мне опять позвонили. Чтобы об этом сообщить. И что если родители не примут меры, ребенка отчислят. Ребенку было двадцать, и мы считали его достаточно взрослым, чтобы самостоятельно разбираться с его собственной жизнью.
Я к тому времени уже несколько лет как не работала с детьми, собственного ребенка считала взрослым, поэтому о новых веяниях в педагогике узнавала в основном за чаем от своих более молодых коллег. Дело в том, что у меня у самой было очень благополучное детство, родители всеми силами старались, чтобы нам с братом не перепало того, что им, детям войны. Но все равно в свои семнадцать лет я сама проходила все комиссии, никому бы и в голову не пришло делать это за меня. В восемнадцать лет я впервые подписала инструкцию об охране жизни и здоровья детей – и никого не интересовало, насколько у меня успела развиться кора головного мозга, чтобы считаться взрослой. Я отвечала за других, вот и все.
Я проработала в системе образования больше двадцати лет. Подходя начали стремительно меняться уже после того, как я сменила профессию. И началось интересное.
Оказывается, ребенок в десять лет теперь считается маленьким. Когда моя коллега, одновременно член родительского комитета в классе своего десятилетнего сына, покупала девочкам подарки на восьмое марта, родители многих девочек были возмущены – одноклассники подарили им наборы для вышивания. Как? Там же иголка! Они же поранятся! Это опасно! Доказывать, что в десять лет человек уже не просто может, но должен понимать, что опасно, а что нет, если только он не полный дебил, было бесполезно. Некоторые родители спрятали эти наборы до времен, когда девочки повзрослеют.
Периодически слышу, как родители делают за детей то, что тем задают в школе. Вообще-то такое направление, как вовлечение родителей в педагогический процесс, было всегда. Но сейчас совершенно стерлось такое понятие, как зона ответственности – ребенка, учителя, родителей. Ребенок не отвечает ни за что. Родители – за все, но при этом прав у них никаких нет. Ребенок не записал домашнее задание, не выучил урок, не сделал поделку – кто виноват? Мама с папой. Втык получают они. Потому что учитель тоже не понимает, что ребенок должен за что-то отвечать. Хотя бы за поделку.
Та самая моя неуемная коллега, которая в родительском комитете, как-то не стала делать за сына поделку. Он сделал сем. Конечно, она получилась хуже, чем те, которые делали родители одноклассников. Мама получила выговор. Слава Богу, она умная женщина и не расстроилась. Потому что понимает – настанет момент, когда ее рядом не будет. Учители-то по барабану, что в такой ситуации будет с мальчиком, а ей – нет. Почему остальные родители готовы делать за детей все, оставляя их беспомощными, не очень понятно. Просто в данный момент так проще, наверное. А что будет потом – неважно.
Как выяснилось, возрастная периодизация вообще изменилась. 18 лет – ребенок, до 20 – подросток, а молодежь – уже до 35 лет. Это, конечно, хорошо, когда человек и в зрелом возрасте молод душой и телом. Но вся беда в том, что времени на взрослую жизхнь у него остается все меньше.
Как-то в одной из соцсетей я написала комментарий, что парень в 19 лет – это взхрослый мужчина, а не подросток. Получила массу возражений, что кора головного мозга полностью развивается позже, что современные исследования это подтверждают.
Я возразила, что в объективность современных исследований не верю. Времена, когда кто-то мог дать денег на науку просто потому, что ему интересно, миновали. Сейчас деньги на исследования дают в расчете на определенный результат, выгодный дающему.
Соответственно, кому-то выгодно как можно дольше держать молодых людей в пеленках. Ведь позднее взрослении устраивается в том числе и искусственно – за счет ценностных установок и некоторых методик.
Долгое детство выгодно ребенку – чего напрягаться, если мама с папой все обеспечат. Оно выгодно родителям – ребенок под контролем, можно не беспокоиться. Оно выгодно и государству – племя младое становится предельно знакомым и управляемым. Только вот управлять-то может кто угодно, вот в чем беда. В том числе и тот, кому не помешали повзрослеть.