Пожилая польская пара сидела в маленькой кондитерской в центре Вроцлава. Статный седой мужчина и милая спутница с серебристыми волосами. Захватывающая интеллигентность читалась в каждом движении. Они пили чай и наблюдали за снежинками, танцующими за окном. Было тепло и уютно, вкусно пахло свежей выпечкой и горячим шоколадом.
В пекарню вошла молодая симпатичная женщина и двое мальчишек. Они расположились за соседним столиком в углу, словно пытались скрыться от суеты и людей снующих туда сюда.
Дети тут же направились к витрине, принялись с интересом разглядывать сладости за стеклом и спорить:
- Эта штука вкуснее, там шоколада много, - сказал старший парень. Типичный подросток в чудном свитере и с челкой, прикрывающей глаза.
- Нет, ты не понимаешь. Вот это пирожное лучше, смотри сколько фруктов, ткнул пальцем розовощекий мальчишка с золотистыми кудрями.
- Мам, мы выбрали, можно нам…, - затараторили дети, как только женщина подошла к ним, - а ты что будешь?
Она улыбнулась и провела рукой по золотистым волосам сына. Сделала заказ, немного смущаясь и неуверенно складывая английские слова в предложения.
Все трое сидели за столиком, оживленно болтали и с восторгом вспоминали приключения на старой башне костела святой Эльжбеты. Дети ели пирожные, а женщина, обхватив тонкими пальцами чашку, не спеша пила горячий чай. В ней было что-то неуловимо притягательное. Легкий румянец играл на отогретых после мороза щеках. Пушистые волосы выбивались из косы, а она смешно пыталась убрать их с лица. Такая простая. Настоящая. Но глаза, глубокие и бездонные, выдавали её. В них жила грусть.
И вдруг дети подхватились, засобирались, поторапливая мать. Им хотелось скорее продолжить путешествие по старому польскому городку. Перед выходом женщина обернулась на пожилую пару. Они улыбнулись ей:
- Вы прекрасны. Смейтесь чаще, - тихонько сказал седовласый мужчина на ломаном русском.
- Спасибо, - ответила женщина и смущенно улыбнулась в ответ.