– Николай, Вагановская академия первоначально тебя на ура приняла, скажи?
– Нет. Наоборот – в штыки. Как бы сам коллектив вообще ничего не понимал. Они были в растерянности, потому что там сидела манипуляторша – женщина, которая... Ну, во-первых, она просто завхоз, чтобы тебе было весело. Главным балетным заведением мира руководила много лет женщина, которая была логопед-дефектолог, доктор-дефектолог с квалификацией работы во второстепенных учреждениях. Это значит – колония для несовершеннолетних и т.д. Вот этот человек, с таким образованием работал в Академии ректором. И от нее много лет зависели самые главные стандарты балетного образования в нашей стране. Она такое количество сумасбродства наделала и сумасшествия и такое подписала количество бумаг, за которые ее надо бы... потому что расхлебываем мы.
Человек ничего не понимал. Вообще ничего не понимал. И вот она каждый год брала всех педагогов на работу и каждый год их увольняла. Этим самым она их держала на привязи, угрожала, естественно и т.д. Там таких вещей было много. Она их всех собрала и сказала: без меня вас всех уволят, здание продадут. Она их обманывала. Обманывала постоянно. Манипулировала. И люди не знали, что делать.
Очень много дипломов было аннулировано, когда пришла комиссия, когда я пришел. Потому что она выписывала дипломы, как хотела. Потому через два месяца, когда все увидели, что я не ем детей на завтрак, на обед и на ужин, что я работаю, что я очень хорошо разбираюсь в том, о чем говорю. Меня с распростертыми объятиями сразу приняло старшее поколение. Все, кому было за 80 лет. Сказали: да, это наш человек и мы не будем говорить ничего плохого.
– А тебя Мединский привез туда, в Питер, насколько я знаю.
– Он приехал меня представлять, конечно. Не то что он меня привел. Он выполнял поручение Владимира Владимировича Путина. А что касается коллектива, через год уже были выборы, потому что ректорство – это выборная должность. И меня выбрали с огромным перевесом.
– 17, по-моему, было против и 200 с чем-то человек было за.
– Даже больше. 250 с чем-то человек было за. Но очень интересен тот факт, я могу тебе сказать – это моя убежденность, что если в театрах... Я сейчас говорю о сфере культуры. Не хочу лезть в политику. Если в театрах провести выборы – поверь мне, очень многие, которые сейчас сидят у власти, там не останутся. Поверь мне. Ни один. А мне это удалось сразу, потому, простите, факты – жесткая вещь.
– Сейчас, когда тебя уже неуместно спрашивать, помышляешь ты или не помышляешь о работе ректора, сейчас это то место, где тебе хорошо и комфортно?
– Я не могу сказать тебе... Нет, я не нашел. Я считаю, что это не мое дело абсолютно. Мне не нравится это дело. Мне не нравится заниматься образованием. Я от этого устал.
– Ну, как можно столько лет качественно заниматься тем, что ты не любишь делать?
– Нет, я качественно буду заниматься любым делом, даже если буду работать в метро и продавать билетики. Просто я человек очень ответственный и очень точный и пунктуальный и так далее, и профессиональный. А что касается применения своих сил, понимаешь... Дело в том, что мне гораздо интереснее сидеть в зале, репетировать. Но ректорская должность подразумевает гигантское количество проблем.
– Хозяйственных прежде всего?
– Не только хозяйственных. А еще связанных с образованием, связанных со стандартами, связанных с общественной деятельностью, и на это у меня уходит колоссальное количество времени. Я это все делают слишком хорошо, потому что, допустим, я первый, кто реализовал поручение президента, когда в 16-м году я вдруг ни с того ни с сего получил поручение Путина организовать филиал во Владивостоке... И спустя два года он сказал – везде написано и озвучено им, что он потрясен моей работой, потому что тогда, когда никто ничего не смог сделать – я все это сделал. И мало того, два года это держал в таком порядке, за что и получил такую похвалу. Просто к чему я. Это не значит, что мне это нравилось. И не значит, что мне это нравится. Есть огромное количество спектаклей, которые...
– Ты невероятно творческий человек...
– ...которые я исполнял, но это не значит, что я их очень любил. Я часто шел на компромисс. Мне приходилось что-то делать, какие-то спектакли, для того, чтобы мне дали те роли, которые я действительно хотел исполнять.
– А что бы тебе нравилось на сегодняшний день? Чем бы заниматься?
– Я вообще люблю заниматься исключительно творчеством. Я не хочу думать о том...
– На сцену выходить, я так понимаю, тебе тоже уже не нравится.
– Не-не-не. Я в характерных ролях выхожу. Это мой выходной день. Я это делаю для плезира себе. Я для себя это в основном делаю. Просто, понимаешь, трагедия моей профессии заключается в том, что если работать на полную катушку, как надо, то ты должен работать в прекрасных условиях. Балет очень сильно зависит от помещения. Очень сильно зависит от того, откуда падает свет, как светят лампы и так далее. И для того, чтобы все работало на результат, этим хозяйством надо заниматься.
– Ты занялся, ты уже облагородил Академию.
– Естественно. Я тебе вообще говорю, что я бы никогда этим не занимался, если бы я видел, что кто-то этим может заниматься и умеет. В жизни никогда к этому не был расположен. Но даже будучи артистом я этим занимался постоянно. Потому что если Николай Цискаридзе не шел и не ударял по столу, не менялись даже батарейки в часах.
– За это тебя Путин и любит.
– Надеюсь.
Продолжение следует...