"Во второй половине 1916 года наша часть занимала позицию в Карпатах под Карлибабой.
В результате наступательных операций нашей "Железной" дивизии, наш батальон оказался значительно выдвинувшимся вперед с окопами, расположенными сверху вниз по обе стороны, почти лишенной древесной растительности, горы. В день 1-го октября (Покров по старому стилю) противник обрушил на наши окопы сильный артиллерийский огонь: непрерывно посыпал шрапнелью и немало бросал фугасок - просто не давал пошевелиться даже закурить в окопах с "колена", а особенно в окопах "лежа", наш батальон, за последние дни, как боевая единица, был уничтожен полностью.
В нашей роте остались в живых 5-7 солдат, да и те раненые, в том числе и мы, державшие левый фланг роты. В виду того, что второй день были полностью окружены противником и оторваны от своих баз - мы не имели достаточного количества патронов, а единственный в роте "максим" в этот день уже молчал и был надежно спрятан. Прошел и этот беспокойный фронтовой день. Сумрак ночи, густой туман и удушливый дым скрыли на поле брани варварские деяния цивилизованных люедй. Вскоре настала удивительная, но очень подозрительная тишина с мелким, теплым и приятным дождичком. С каким удовольствием мы подставляли свои потные и рязные лица и головы, чтобы немножко освежиться после несколькольких успешно отбитых атак, лежаний в земле, столбов песка, потоков пыли.... и др. явлений... Воцарилась, к тому же, на редкость жуткая темень с нависшими над самыми головами сплошными мрачными тучами.
Поздней ночью противник начал наступление. Мы оказались в плену.
Всю ночь до начала рассвета нас спешно гнали на Запад. Когда на Востоке занялась заря нас загнали в глубокую долину, ограниченную с трех сторон скальными обнажениями. Часовые плотно закрывали выход на равнину, а вооруженные модьяры шныряли среди пленных в поисках оружия. Мы же после двухсуточных боев и совершенного ночью 16-ти километрового перехода рассевшись группами по нескольку человек: кто перевязывал себе рану, кто делал перевязку товарищу, кто переобувался, а иные просто мертвецки спали...
Вдруг, недалеко от нашей групы, раздались не русские выкрики, привлекшие внимание солдат. Оказывается, что один русский отказался сдать мадьярам свою саблю. Когда несколько австровенгерских солдат набросились на русского, пытаясь силой отнять саблю - пленный ловко сбросил их на землю и тут же быстро выхватил саблю изножен...
Солдаты сташно перепугались и отскочили, стоял неподвижно лишь офицер-модьяр. Русский четко повернулся на Восток - там, где осталась наша отчизна - трижды перекрестился и поцеловал лезвие именной сабли. Потом быстро подскочил к обнаженной скале и с силой, плашмя ударил ею по оголенному граниту... Чистым, тонким и нам показалось, жалобным звоном отдалось эхом по долине... как стекло разлетелась сталь русской сабли - на мелкие кусочки и яркими блестками в них заиграло восходящее солнце.
Русский несколько секунд молча постоял, посмотрела на окорнанную с блестящим эфесом, рукоятку сабли, вытер мокрые глаза, подошел к офицеру и протянул ему останки сабли. Австрийский офицер, осмотрев рукоятку - передал ее обратно пленному и подняв руку под козырек, быстро, быстро зашагал прочь.
Через несколько минут отряд русских военнопленных молча тронулся опять в противоположную, России, сторону. В пересыльном лагере военнопленных при гор. Немети-Сатмар мы узнали, что обладателем именной сабли был фельдфебель, одной из рот, 310-го Шацкого полка, Георгиевский кавалер, - за храбрость награжденный именной саблей.
В течении двухлетнего пребывания в плену, нам неоднократно приходилось вспоминать с товарищами патриотический поступок нашего солдата так ярко и глубоко, отразившего характер русского человека, даже растрогавшего австровенгерского офицера".
************************************************************************
Это небольшая часть воспоминаний архитектора Александра Машкова, написана в 1967 году. Он сам бывший солдат 310-го Шацкого полка, потом бежал из плена. Историю, как ко мне попал выброшенный архив можно прочитать ниже, я дам ссылку.
В старых, выброшенных коленкоровых папках, найденных мной, была собрана целая жизнь одного интересного человека - архитектора Александра Машкова. Что смогла - забрала, теперь читаю, раскладываю и перепечатываю в свой журнал. Александр Машков был архитектором - планировщиком и разрабатывал Генплан городов ближайшего Подмосковья в 30-х годах прошлого века. Публикую еще один его очерк, из немногого, что удалось мне забрать и сохранить.
Записки, как будущий архитектор сбежал из австро-венгерского плена можно прочитать пройдя по ссылке ниже.
Начало истории, как ко мне попал архив пленного времен Первой Мировой войны и первая глава исторической повести находится здесь.
Фото из свободных источников соцсети.