О том, что в нашем роддоме лучше не рожать, я слышала от всех своих знакомых и подруг. Городок у нас маленький, роддом один, выбора нет, только если ехать за 100 км. в другой город. Однако выбора у меня не было, поэтому, почувствовав первую схватку утром 11 апреля, я вызвала скорую, которая и увезла меня в наш "героический" роддом.
Встретили меня не с распростертыми объятиями. Пожилая медсестра, узнав, что схватки только начались, недовольно пробурчала: "И че так рано приперлась?!" Я сделала вид, что не услышала, но настроение упало ниже плинтуса. Дальше шел осмотр акушером, который сообщил, что раскрытие есть, всего 1 см., но домой меня они не отпустили. Потом сдала кровь, мне сделали клизму, и я, опустошенная не только физически, но и морально, поднялась в предродовую.
Помимо меня в палате никого не было. Схватки медленно нарастали. Ко мне изредка заглядывала медсестра, но даже ничего не спрашивала. Время тянулось мучительно медленно. Один раз я спросила, может врач осмотрит меня еще раз? На меня ТАК посмотрели, что я готова была провалиться сквозь пол! Сказали, что врач сам знает, когда меня смотреть. Однако прошло уже 4 часа, а схватки усилились лишь немного. Больше я вопросов не задавала.
Меня все же осмотрели спустя 5 часов моего пребывания. Раскрытие 4 см. "Жди, больше ходи, можешь поесть". Кушать хотелось очень, однако в сумке были лишь крекеры, которыми сыт не будешь... Я выпила всю воду, съела все печенье, но чувство голода меня не покидало.
Прошло 6 часов. Схватки каждые 10 минут. Врач смотрит на меня, как на прокаженную, и говорит:
- Такими темпами ты будешь тут неделю рожать!
Мне делают капельницу с окситоцином, чтобы ускорить процесс. Я молча повинуюсь. Однако что-то пошло не так, и после капельницы схватки затихают вообще. Я лежу и не могу понять, почему малыш затих. Во мне растет тревога и страх. Начитавшись в интернете статей, я предполагаю самое страшное. Я прошу врачей что-то сделать, однако они лишь нервно одергивают меня, говоря, чтобы не лезла в их работу.
12 часов после поступления. Я чувствую шевеление малыша, и меня это успокаивает. Раскрытие 5 см., врачи предлагают проколоть пузырь, уверяя, что после это ТОЧНО в течение нескольких часов рожу. Я соглашаюсь. После процедуры спрашиваю цвет вод (прочитала в интернете), мне нервно отвечают, что чистые. Это меня успокаивает и жду, когда же начнется АД.
Но ад никак не начинается. 14 часов. Я очень устала, хочется есть, пить и спать. Есть мне не разрешают, а пить водопроводную воду невозможно. Пытаюсь поспать, но ребенок больно пинает ножками по ребрам, поэтому только могу подремать. Сквозь сон слышу голоса врачей, которые решают, что же со мной делать. Из всех вариантов они решили ждать.
18 часов после поступления. Посреди ночи я просыпаюсь и понимаю, что вокруг тишина. Все спят. Малыш тоже затих. Я бреду на сестринский пост и прошу, чтобы врач меня осмотрел. Та нехотя идет и будит врача. Схваток нет, раскрытие 6 см. Я спрашиваю: что же делать? Сонный и нервный врач говорит, что утром будем резать. Я даже успокоилась после этих слов.
21 час после поступления. Мне все же делают кесарево сечение. Малыш был слаб, не сразу даже закричал, у него была гипоксия. 6/7 по АПГАР. Я радовалась, что все закончилось, что мой сын родился, что все переживания позади. Из роддома нас выписали через неделю, с сыном все было хорошо. Я зареклась, что в этот роддом не вернусь больше никогда. Свою дочь я рожала уже в другом городе и с другим отношение персонала.
История Инги К.