С писателями опасно ругаться. Они могут отомстить. В литературе множество случаев, когда известные авторы выводили своих обидчиков в роли негодяев, убийц, жалких неудачников, жертв преступлений.
Но больше всего досталось в литературе женам, мужьям, любовницам и любовникам. Пишут-то авторы кровью сердца. А разбивают им в кровь сердца самые близкие.
Из последних примеров - ходят упорные слухи, что Джоан Роулинг списала глупого, напыщенного, эгоистичного и самовлюбленного учителя Локонса, обожающего светиться перед фотокамерами, со своего первого мужа. Тележурналист Хорхе Арантес явно считал себя красавцем и любимцем женщин. С юной женой он обращался плохо - настолько, что несколько раз даже ее бил. Позже писательница признавалась, что подвергалась насилию,была очень уязвима. В конце концов она сбежала от самовлюбленного телевизионщика с пятимесячной дочерью и рукописями первых двух романов.Развод давался ей тяжело, Хорхе не привык, чтобы его бросали, грозил отобрать дочь. Зато во втором браке с английским врачом-анестезиологом Нилом Майклом Мюрреем Джоан оказалась счастлива.
Когда знающие пару люди стали говорить, что Локонс в чем-то очень похож на Хорхе, Роулинг сначала отмалчивалась, но потом заявила, что не писала этого персонажа с кого-то конкретно.
Но так ли это?
Как Лев Толстой хотел запретить секс
Одним из самых известных примеров сведение счетов через литературу является «Крейцерова соната» Льва Толстого.
Это самое скандальное произведение Льва Толстого вызвало шум еще до публикации. Цензура повесть запретила, она ходила в списках, в газетах начались яростные споры, а церковь обвинила Толстого в посягательстве на основы брака.
Что вызвало такой ажиотаж?
Человек, разговорившийся с попутчиком в поезде, оказался убийцей своей жены. Убил он из ревности. А теперь, отбыв накаание, пришел к удивительному выводу: все беды человечества - от так называемой любви. И спасет мир только полное половое воздержание.
При этом Толстой так ярко и образно изобразил ужасы сексуального влечения, грязные мужские желания, тяготы медового месяца, ночные ловушки брака, муки ревности ( жена, устав от мужа, влюбилась в скрипача, вместе с которым музицировала), что общество испытало потрясение и шок. И все были уверены: именно на примере своего брака, которому как раз исполнилось 25 лет, Толстой все эти ужасы и описал.
Брак Толстых в 90-е годы переживал очередной кризис: это был период взаимной ревности и мучительства. В конце концов, чтобы прекратить пересуды, Софья Андреевна добилась аудиенции у самого государя. И сказала, что речь в повести совсем не о ней, ведь если бы она допускала мысль, что Левушка написал об их собственном браке, ни за что бы за него не просила повесть разрешить.
Толстой, понаслушавшись споров, добавил к повести послесловие. Оно еще раз доказывало, что секс на планете Земля надо запретить.
Шутники тут же стали утверждать, что истинным послесловием станет очередная беременность Софьи Андреевны. Сам гений литературы от воздержания был далек. Жена его лукаво писала в дневнике в1891 году:
"... Если бы те, кто читали и читают «Крейцерову сонату», сумели проникнуть взглядом в любовную жизнь Левочки, они смогли бы увидеть, что делает его веселым и добрым, и свергли бы божество с пьедестала, на который возвели его».
Впрочем, одними дневниковыми записями раздосадованная Софья Андреевна не ограничилась. И написала... свою повесть. Она называлась "Кто виноват?"
В ней она посмотрела на ту же ситуацию глазами женщины. Описала ужас молоденькой девушки ( а Толстой был старше Софьи на 16 лет), которой новобрачный овладел прямо в карете. Его грубую ревность, дурной характер, приведший мужа к убийству невиновной жены.
В повести так ясно угадывались некоторые гипертрофированные черты Толстого, что домашние уговорили Софью Андреевну ее не печатать.
А потом случилось неожиданное.
Жизнь семьи Толстых стала повторять сюжет "Крейцеровой сонаты".
К ним стал захаживать композитор Танеев, Софья Андреевна с ним музицировала, беседовала о музыке и - влюбилась! Любовь ее была платонической, Танеев скорее всего о ее чувствах не подозревал. Но она не могла ничего с собой поделать! Толстой, совсем как его герой, страдал: .
«Твое сближение с Танеевым мне не то что неприятно, но страшно мучительно. Продолжая жить при этих условиях, я отравляю и сокращаю свою жизнь. Вот уже год, что я не могу работать и не живу, но постоянно мучаюсь..." - писал он.
Именно тогда он был готов к уходу из дома. Но не ушел. Отложил. Кто виноват в неудачах их брака - вопрос остался открытым. А "Крейсерова соната" вошла в золотой фонд мировой литературы.