Первый луч выглянувшего над лесом солнца вспорол утренние сумерки, пронесся над Соболево и лёг Ксении на лицо. Холодный свет, совсем ещё не греет. Она прищурилась, уставилась на него в ответ. Солнце поднималось лениво, без охоты. В дверь постучали. Она не ответила, только плотнее укуталась в ночной халат. Постучали ещё раз, но уже осторожнее. Она снова промолчала.
Рядом распластался Андрей. Голый, ноги вместе, лежит по стойке смирно. Только хозяйство торчит колом. Химия ещё не отпустила. В бреду он иногда подергивается, вертит головой, но не просыпается. Не просыпается благодаря тому, что Ксения, в ожидании нужного дня, продлевает его сон, пичкает его препаратами. Сегодня как раз тот день, и всё уже сделано. И от сделанного Ксении противно и мерзко на душе. Она собирается забеременеть от человека, которого не знает. Она даже не говорила с ним ни разу. Нет, конечно, она общалась с ним, пока меняла ему подгузники, обтирала его и занималась сексом. Особенно когда занималась с ним сексом. И не только сегодня. Но он ей не отвечал. Какой у него голос? Какой у него характер? Кто он? Может, он трусливый щенок, совершенно бестолковый и ни на что не годный? А может и наоборот. Может, он окажется тем самым, единственным и неповторимым, ради которого она бросит всё здесь и сбежит? Она вздохнула, тяжело и долго. Судя по внешнему виду, скорее первое. Молот и наковальня, между которыми она существует всю свою жизнь, столкнулись сегодня с такой силой, что удар переломал ей все кости и выбил душу. Раздавил её этот удар, уничтожил. И сегодня же Ксения решила, что этот удар был последним.
Достала сигарету, закурила и решила поговорить с собой, успокоиться. В Соболево такой обычай. Вынужденная мера. Женщина, решившая завести семью, может сделать это только с приезжим. Этот обычай ввёл Виктор Соболев лет сорок назад. Всё это из-за изоляции деревни. Если бы её дед не ввёл этот закон, то к сегодняшнему дню вся деревня была бы в кровном родстве, а страдали бы от этого в первую очередь дети. Ксения стряхнула пепел на пол, затянулась. Она всё равно сделала бы это с Кириллом, или с кем-то другим, кто пришел бы после него. Ну вот. Вот он. Вот он и пришел. Она глянула на Андрея. С Кириллом не вышло, и Ксения по этому поводу не сильно грустила. Если точнее, то была даже рада. Она почему-то была уверена, что Кирилл не по девочкам, раз у них ничего не вышло. Мало какая девушка обрадуется замужеству с геем. Ксения докурила, затушила окурок в пепельнице и дала себе слово, что эта сигарета последняя. Нужно думать о ребенке.
- Не подведи, дорогой, - она похлопала его по груди и, переодевшись, вышла.