- Закончу про Аленку, так и жили мы до окончания девяти классов. Потом она захотела поехать в город, поступила в педагогический колледж, но учиться не стала. Бросила все, но и домой не появилась. Гуляла где-то, не работала. Мы не знали долгое время, где она находится. Отец звонил ей, но на звонки она не отвечала. А если нужны были деньги, то она быстро находила отца. Потом встретила хорошего парня, он взял ее в руки, у них родилась дочь, неплохо живут. Стали часто приезжать семьей в деревню, и она назвала меня мамой. Перед этим просила у меня прощения. И если я уже мать, то естественно все простила ей. Димка женился и попал под влияние своей жены. Редко стал приезжать домой. Как то по прошествии времени, Валя около дома увидела машину Димки.
- Володя, сын приехал, наконец-то, иди, встречай.
- Проходи, блудный сын, редко ты стал у нас появляться, жена не пускает. Мы и без тебя знаем, что это так. Как там внуки, почему их не привез, мы бы посмотрели на них, большие уже стали.
- Растут, папа, ты не обижайся на меня. Это не жена виновата, а работа затягивает. Ты в курсе того, что я открыл свой магазинчик, где все товары по 38 рублей. Открыть-то открыл, но постоянно нужна подпитка, а у меня средств не хватает. Только ты можешь помочь мне. Возьми в банке кредит на полтора миллиона, а я платить буду, обещаю, что никаких срывов не будет.
- Ты, что, с ума сошел! Кто же мне даст такую сумму! У меня пенсия восемь тысяч.
- Тебе и напрягаться не нужно, я сам буду платить, что же тут неясного.
- Дима, вернись с облаков на землю. А вдруг накладка выйдет, ты не сможешь вовремя заплатить, и что тогда. У нас на такую сумму даже недвижимости нет. Дом старый и машина такая же, тогда отцу тюрьма, - встряла я в разговор. - В его-то годы по тюрьмам сидеть, пожалей его. Если бы ты был любящим сыном, то не сделал бы так.
- Ты кто такая, чтобы мне нравоучения читать. Он, да, для меня отец, а ты чужая тетя.
- Как ты так можешь говорить. Прежде чем уйти из дома, ты столько лет прожил вместе со мной под одной крышей. Я тебе готовила, и все, как ты любишь. Пироги часто пекла, чтобы только тебе угодить. Неблагодарный ты, это тебя так жена настроила.
- Можешь пока уйти. Я с отцом хочу поговорить, без посторонних.
- Она не посторонняя и никуда не уйдет, это и ее дом. И брать я тебе ничего не буду. Хотя мне и не дадут такую сумму, самое многое сто тысяч и то под вопросом.
- Значит, отказываешь родному сыну, а ее детям помогаешь.
- Приезжай и ты. Зимой буду резать скотину, всем разделю. Сам от нас отказался, никто тебе не виноват.
- Все, ноги моей больше не будет здесь, я уезжаю, не ищите меня.
После этого разговора он вообще не стал появляться в деревне. Отец несколько раз пытался до него дозвониться, но он сменил симку. Сын мой, Алешка, уехал на Север, на заработки, работает начальником на буровой. Как он говорит, все у него хорошо, жена, ребенок. Всего в жизни добился сам и учился и работал. Вот только жена его, Оля, не хочет знаться с нами. Сама не ездит и сыну запрещает, а самое главное с внуком не дает видеться. В отпуск они приезжают к ее матери. Хотя она живет недалеко от нас. Но Алеша не слушает ее и приезжает к нам один. Живет по несколько дней. Говорит, что никто ему не запретит видеться со своей матерью. Я плачу, как так можно, значит та ей мать, а я никто. Так неправильно, и она это поймет, когда сама испытает то же самое, у нее сын растет.
- Не плачь, сплошь и рядом такая же проблема, сыновья уходят из родного дома, забывают все. Жены перетаскивает их к своим родным и даже ревнуют их к собственной матери. А как у дочки твоей сложилась судьба?
- С одной стороны хорошо, а с другой стороны, она одинока. Я имею в виду, живет без мужа. Но есть сын, Артемка, мой внук, ему сейчас 12 лет.
Лена училась еще в институте на третьем курсе, а их уже посылали на практику. Она попала в одну строительную фирму, где познакомилась с президентом этой фирмы. Но оказалась, что это не так, фирма принадлежала его другу, а он был всего лишь управляющим. Но это не важно, самое главное, он сумел расположить ее к себе, влюбил в себя. Как оказалось, у него была семья. Жена, двое детей, с которыми он был в разводе. После третьего курса института они с дочерью поженились, а после четвертого курса, родился сын. Чтобы не платить алименты бывшей жене он пошел с ней на сделку, оставил ей родительскую трехкомнатную квартиру, а их поселил в свою однокомнатную. После окончания института, Лена устроилась на работу, а муж согласился сидеть с ребенком, лишь бы не работать. Со своими обязанностями сиделки справлялся плохо, часто подкидывал сына своим родителям. Лена работала допоздна, ей одной приходилось тянуть семью. Сын подрос, и его можно было отдать в садик. Но это означало, что он должен был найти себе работу, чего он не хотел делать. Впоследствии муж стал ревновать Лену, и она, не выдержав упреков, развелась с ним. Он до сих пор мечется по жизни в поисках своего счастья, вот и вся моя история. Артема жалко, с утра в школу идет, а после обеда его учительница приводит домой. Что он там делает, никто не знает. Лена часто звонит ему, контролирует, проверяя, выучил ли он уроки. С работы приходит поздно, поужинают и спать. С одной стороны дочка на хорошей, высокооплачиваемой работе, а другой стороны, редко видит сына и мало с ним общается. У меня душа болит за них, но другого выхода нет. Дочка говорит, что в городах все так живут, некогда сидеть дома, зарабатывать на жизнь нужно.
Быстро пролетел вечер и они, находившись перед сном по коридору, пошли спать. Не успели дотронуться до подушки, как услышали сап Ларисы.
- Уснула, ничего про себя не рассказывает, женщина загадка.
- У нее тоже, как и у меня не было в жизни ничего хорошего, я о ней все знаю, она сродни моему мужу. Как-нибудь я тебе расскажу о ней, если интересно, конечно. Сама видишь, у нее две дочки, обе замужем, а дома сын и еще одна дочка остались, за скотиной ухаживают.
Утром на обходе врач сказал, что у них все хорошо, швы заживают, и если так пойдет, на следующей неделе их выпишут. Не успел уйти врач, как в их палату привели новенькую, примерно их возраста женщину. Соседка мне шепнула, что знает ее, Тоня из соседнего села.
- Тоня, ты на операцию, или на лечение, - спросила ее Валя.
- На операцию, камень из желчного пузыря удалять будут. Я три недели тут была с приступом, откапали и велели приезжать на операцию. Боли у меня были страшные, думала, что экстренную операцию делать будут, но все обошлось, а то бы разрез был большой. Мне и маленький не знаю, как сшивать будут, тут и ухватиться не за что. - Она подняла халат, на наших глазах застыл ужас, весь живот, руки, ноги сверху были в рубцах от ожогов.
- Как же это произошло, ладно ребенок маленький обожжется, он не понимает ничего, а ты-то, зрелая женщина.
- Так уж получилось, собиралась стирать. Машинка у меня стояла в сенях, а уже подмораживать стало. Сняла кипящую кастрюлю с огня и направилась в сени. Кастрюлю держала перед собой, на вытянутых руках. В сенях поскользнулась и опрокинула кипящую воду на себя. А можно было перелить в ведро, тогда бы не случилось этого. На худой конец обварила бы ноги. Быстро сняла одежду и побежала в огород. Там стояли две бочки с холодной водой. Быстро начала обливаться. А когда пришла в себя, то увидела, что в этой бочке вода грязная, с травой и листьями. Перешла к другой бочке, потом сообразила, что нужно позвонить подруге. И после провал памяти, пришла в себя уже в больнице, лежала вся обмазанная. Из тела сочилась жидкость, стекала под меня, отчего простынь была вся мокрая. Боль была нестерпимая, даже обезболивающие уколы не помогали. Я была между жизнью и смертью, забытьем и реальностью Постепенно участки обожженной кожи покрылись гноем. Обожженную кожу рвали как ремни, я то теряла сознание, то приходила в себя. Потом стали обматывать меня бинтами, а перед каждой перевязкой сажали в ванну, на отмочку, боль и мука терзали меня день и ночь. Через месяц меня выписали домой, я так поняла помирать. Тело было красным, как говядина. Дома, соседка дала мне бараний жир, я смазывала им кожу. Узнав о моей беде, с другого конца деревни, пришла односельчанка, принесла мне сетку внутреннего свиного сала. Я подогревала его на сковородке, чтобы немного растопился, остужала и клала себе на груди. После долгого и упорного лечения, ожоги стали подживать, появилась кожица.
- Тоня, а сейчас боишься делать операцию?
- Нет, я сколько их уже перенесла. Но самое главное ожоги перенесла, больнее этого уже ничего не будет.
Перед сном она нам рассказала, что у нее нелады с сыном и его семьей. Они жили вместе с ней, но при этом обижали ее, били, издевались. Она вынуждена была попросить их из дома, жить так было невозможно. Пока лежала с ожогами, они ни разу не навестили ее и даже не позвонили. Зато ее приходили проведывать, добрые совершенно чужие люди.
- Тоня, а муж у тебя был, или ты мать-одиночка?
- И муж был и еще один сын есть. Но он сейчас с мужем живет в другом селе.
- С тобой он не общается, мы так поняли?
- Муж не разрешает, нужно было разрешать нам общаться, когда он еще маленький был. Теперь он взрослый и не помнит меня.
- Почему с мужем-то разошлись, не поладили?
- Можно сказать и так, я влюбилась в него. Хотя мне сестра не разрешала с ним общаться. Он бывший уголовник, сидел за драку, изувечил человека. И все это по пьянке. Ему пить совсем нельзя, он становиться неуправляемым.
После школы я уехала к сестре в город, она там работала продавцом в палатке, фрукты-овощи продавала. Я при ней была подсобной рабочей, подай, принеси. Ящики были тяжелые, вот однажды я и попросила одного мужчину помочь мне.
- Как такой хорошенькой девушке не помочь, говори, куда нести.
- В палатку, там моя сестра продавцом работает.
- Звать-то тебя как, девушка, меня Геной зовут.
- Тоня я, спасибо, что помогли, не буду вас больше задерживать.
- Почему на «вы», неужели я такой старый.
- Это я из вежливости, вас так называю.
- Зови меня просто Геной, я, конечно, постарше тебя буду, годков этак на семь-восемь. Ты так от меня не отделаешься, за работу нужно платить. Ты должна будешь со мной в кино сходить, как ты на это смотришь?
- Хорошо, я согласна, когда пойдем?
- Я за тобой зайду, говорю сразу, ты мне понравилась, Тонечка.