Управляющим одной из северных наших епархий был владыка Василий. Это был интеллигент и богослов, знавший семь иностранных языков. С детства он был посвящён в чтецы, прислуживал в алтаре, читал и пел на клиросе. На его духовное формирование оказали большое влияние и духовник – отец Гавриил и афонские монахи с Петроградского подворья.
В тридцатом году его арестовали за участие в христианском кружке и восемь месяцев он провёл в тюрьме, где встретил немало интересных людей, в том числе и свою будущую супругу. Срок ему дали условный и из северной столицы выслали, но он тайно вернулся и был выслан вновь. Позже добился права жить в родном городе, женился на своей избраннице, которая из лютеранства перешла в православие, работал на заводе чернорабочим и шлифовщиком, преподавал иностранные языки. Во время войны, был эвакуирован вместе с предприятием в Новосибирск.
После войны окончил металлопромышленный институт, аспирантуру, стал кандидатом технических наук и работал преподавателем. Казалось бы, чего ещё и желать? Но неожиданно для всех он начинает готовиться к принятию священного сана и в конце пятидесятых готов становится диаконом, а затем и священником, заочно заканчивая семинарию с академией. А в шестидесятые годы, после смерти супруги, память о которой он пронёс через всю жизнь, принимает монашество и рукополагается во епископы.
Последние три года на северной кафедре, когда коммунисты перестали душить Церковь, секретарём у него была одна молодая особа по имени Елена. Тогда многие комсомольцы, неожиданно узнав чудовищную правду о лжи и жестокости советского строя, пришли в Церковь, желая всему научиться и помочь её возрождению, и Елена была одной из них. Она была очень артистична, умела петь и танцевать и кроме прямых епархиальных обязанностей, на застольях, которые владыка любил устраивать, Елена всегда развлекала гостей. Её любимой актрисой была Людмила Гурченко и от неё она понабралась всяческим эксцентричным манерам и ловко пародировала гостей, от чего они всегда были в восторге.
Владыка вовсе не строил из себя аскета, он музицировал за фортепиано, ел мясо, веселился, глядя на Елены проделки, и был ко всем внимателен, относясь с большой любовью к каждому гостю.
Но не всем была понятна широта души человека, прошедшего через многие испытания и считавшим самым главным качеством жизни – любовь во всех её проявлениях. Многие удивлялись его реакции, когда вдруг неожиданно забеременела машинистка Зоя – одинокая женщина. Все, конечно, в тайниках своей души осуждая её за грех. Епископ сначала нахмурился, узнав о случившемся, вызвал её к себе в кабинет и пожурил «за любовь на стороне», а когда она расплакалась, подбодрил её и благословил нести свой крест, то есть рожать. И в последующем помогал ей материально. А когда ему доложили, что родила, он спросил: «Девочка или мальчик?» И после декрета, как ни в чём не бывало, Зоя вернулась на свою работу и всю оставшуюся жизнь была неразлучна с епархией.
Духовенство архипастыря любило за его христианские проповеди и отеческую заботу и за то, что ни одного храма за двадцать лет его правления в епархии не было закрыто. Но порой говорили про него: «Аскетизма маловато у владыки». Внешнего аскетизма заметно не было, но о его внутренней жизни мы ничего не ведаем, а только литургию он служил очень благоговейно и всегда со слезами.
Книжек про аскетизм написано немало и всем прочитавшим хочется видеть живой пример перед глазами, но владыка Василий был примером только в любви к ближнему. Даже уполномоченных по делам религии, коммунистов до мозга костей, он любил искренне и угощал сердечно.
В девяносто третьем его отправили на покой. Он уехал в Петербург к дочери. И ещё несколько лет проповедовал на протестантском радио Теос и преподавал как в православной, так и в католической и в лютеранской семинариях. Почил в Бозе, оставив о себе светлую память у тех, кому посчастливилось с ним общаться. Вечная ему память!
А в северный город Синод назначил нового управляющего, который прошёл школу послушания Троице-Сергиевой Лавры. И был по-монашески строг и даже суров.
Проповеди произносил всегда без бумажки и цитировал Евангелие и святых отцов, но духа настоящей любви в них не чувствовалось. Слова о любви были, но её самой не было. А любимой его фирменной фразой, которую он часто говорил священникам, была: «Смотри, не высовывайся, а то крест сниму!» И грозил при этом пальцем. Сердца пастырей холодели от этих слов, и они бросали свои начиная. Все понимали, что новый архиерей хочет быть во всём первым, проявлять инициативу и благословлять что-либо, а все остальные – безропотные послушники. В отличие от владыки Василия, новый управляющий никогда не пил за столом, так как сам водил свою «Волгу». А ел совсем чуть-чуть и долго за столом не засиживался. Но от его взора веяло властью и холодом, от которого сердца уходили в пятки. Вот тут- то отцы и вспомнили свои слова насчёт аскетизма! И многие добрым словом поминали прежнего архипастыря, перед которым никогда не тряслись от страха за свою жизнь.
Когда новый владыка увидел Елену первый раз в епархии, он ей в тот же день и сказал: «Завтра я тебя постригу».
А она вовсе и не собиралась стать монахиней. И на следующий день пришла на работу в ярко-красном платье открытого фасона. Такого вызова епископ не ожидал, разразился скандал, Елена была уволена, но всем потом рассказывала и показывала, что произошло с лицом архиерея. Она делала это до того потешно, что даже самые строгие и напуганные расплывались в улыбке.
Елена устроилась работать в храм, дважды побывала замужем, и всю жизнь терпеливо объясняет людям, как правильно креститься, ставить свечи и писать поминальные записки. А вспоминая владыку Василия, всегда говорит: «Это был лучший человек в моей жизни». И мы верим, что это так и есть.
***
Просим по возможности поддержать развитие нашего прихода: