Станем мы ночью, залезем на дерево и будем ждать… хоть до утра, а может, и до завтра…»
Вихревые потоки, казалось, играли с собой, их отголоски долетали даже до окон здания райкома. В такие мгновения Колесников отчетливо ощущал, как за стенами вырастают бетонные сваи, а ползают стальные червяки.
«Будь что будет», – шептал он про себя, и глаза его слипались.
Найденов, Воронин и Пляшкевич достали две спортивные сумки. Один из них, Воронов, взял у Пляшевича финку, другой – гранату.
А Колесников на цыпочках прокрался к двери и плотно закрыл ее за собой.
На улице в это время разыгралась настоящая буря. «Уазик» то взлетал на выбоины, то со стуком катился вниз.
Почти в кромешной тьме они добрались до машины.
– Прощай, беспокойная жизнь! – вздохнул Колесников. – Мы еще встретимся!
– В баркасе поговорим! – добавил Воронин. – Уверен, Андрюха, она будет не менее бурной!
Колеса «уазика» заскрипели по гравию. Через минуту машина остановилась. Послышался резкий окрик:
– Выходи!
«С поличным взяли!» – понял Колесников, но выползти из-за руля не успел. С винтовкой наперевес к нему подошел человек.
Теперь он был без маски, с жесткими, как у боксера, щеками, в черном пиджаке, серых штанах, темных туфлях. Из-под шляпы, словно у боцмана, торчал пучок седых волос.
Все еще не верилось, что только что была группа захвата, изъяли оружие, наркотики, драгоценности. Лжеоперативников допрашивали на втором этаже, а через пару часов созвал их в кабинет секретарь райкома Прохоров.
Это произошло уже под утро, когда Колесников и начальник райотдела ждали, когда им принесут чаю.
Прохоров вошел, снял шляпу, прошелся по кабинету, остановился возле Колесникова и молча сел в кресло.