Сегодня — день Пионерии, и я хочу рассказать свою историю, связанную с пионерским галстуком.
1991 год, весна... Страна разваливается, прежние ценности становятся никому не нужными... Мне — девять лет, и я этого не замечаю. Политика — где-то далеко. А я учусь в третьем классе, у меня в голове детство полным ходом. Я знаю, что во главе страны — Горбачёв, а вот президент он или генеральный секретарь — это было абсолютно по барабану. Коммунистический строй меня вполне устраивает, я ведь вырос на книжках, которые рассказывали, что до революции всё было плохо. С обличительной литературой того времени я познакомился позже...
И, конечно, фильмы. «Неуловимые», «Кортик», «Макар-следопыт» — после таких картин в девять лет не хотелось ни в чём сомневаться.
Поэтому ничего удивительного в том, что я хотел стать пионером. Уже некоторые сверстники считают, что это никому не нужно, но я — хочу носить красный галстук! Старшая сестра (у нас четыре года разницы) смотрит на меня скептически. Помню, как она заполняла анкету в журнале «Пионер», там был такой вопрос: «Девочка плачет — её не приняли в пионеры. Что ты ей посоветуешь?»
Сестра написала очень мудрый и практический совет:
«Не плачь, ещё примут. Сейчас всех принимают, ещё успеешь поносить ошейник».
Помню, что её очень удивляло, что в некоторых наших с ней любимых фильмах (например, в «Гостье из будущего») дети ходят вне школы в красных галстуках.
Так вот, весна, 1991 год. Я жду, когда будут принимать в пионеры. И тут учительница объявляет, что сейчас в пионеры — только с 10 лет (было с 9). А мне 10 исполнится только в декабре... Поэтому первыми приняли самых старших...
Потом, видимо, решили, что пионеров мало. И приняли тех, кто был лучше по учёбе и поведению. Я входил в эту категорию, и меня приняли! Я искренне этим гордился!
Но в конце мая (возможно, это было как раз ко дню Пионерии) приняли уже всех. Кроме одного моего приятеля, который галстук забыл...
Так что умная сестра была права — принимают всех.
А 24 августа Украинская Советская Социалистическая Республика, в которой я жил, становится независимым государством...
Я не помню точно, сколько дней сентября я проходил в галстуке. Но в любом случае недолго. Их уже не носили, никому это уже не надо было...
Зато я с полной уверенностью могу сказать, что мы — поколение последних пионеров. Самых последних!