(март 2016)
Психологи говорят, что перерыв между отношениями должен быть длительным. Но я хотела начать жизнь заново сейчас же. Рассталась с человеком, с которым прожила почти четыре года и обозначила для себя главное: следующий должен быть другим, и я хочу, чтобы этот другой возник как можно скорее. Уходя, я точно знала, чего хочу: больше никогда не быть чахнущей женщиной, оплакивающей свою драгоценную жизнь, которую осознанно спускаю в унитаз из-за неподходящего мужчины. Мне хотелось жить: масштабно и смело. Он же выбирал тлен и безысходность.
А ещё у меня была большая потребность сменить обстановку. Эти две цели я решила совместить. Написала заявление на отпуск и стала искать попутчика куда угодно на сайте знакомств. Сходила на несколько свиданий. И одно оказалось удачным. За фотографиями, которые не показались привлекательными, скрывался обаятельнейший и очень живой человек.
— Ну что, тогда в воскресенье выезжаем? В 12 у метро Купчино. Окей?
— Окей
Шли двадцатые числа февраля. До шестого марта было пару недель. Мы больше не созванивались. Я так привыкла плакать в последнее время, но после ужина в ресторанчике на Садовой улыбка не сходила с моего лица. У меня почти не было беспокойства, что поездка не состоится. Я сделала визу и накануне выезда скаталась в Лаппеэнранту, чтобы откатать её. А когда вернулась, совершенно спокойно ждала назначенного дня.
Была единственная проблема: недостаточно средств. Я пошла в банк и попросила кредит на шубу. Долго убеждала специалиста, зачем она мне в начале весны. Сумму мне, с некоторыми сложностями, одобрили. Так у меня появились деньги на поездку. В воскресенье в 12 часов дня я была в Купчино. Шел дождь.
— Подъезжаю, еще буквально пару минут. Дождёшься?
Андрей приехал, действительно, через пару минут. Мы положили мой грязный от непогоды и неопрятности станции метро чемодан в его просторный багажник с чистой бежевой обивкой.
— Загран взяла? Куда поедем? В сторону границы?
Я кивнула. Невероятно: наше путешествие состоится! А если бы нет? Ведь мы не общались с тех пор, как попрощались после знакомства в ресторане. Если бы он не приехал, то наверное, я прямо из Купчино на пригородных автобусах поехала куда глаза глядят. Отпуск бы состоялся в любом случае, просто без него. Но всё же, мы покидали город вместе. Не имея плана, где будем к вечеру, утром, ближайшую неделю. Это было прекрасно!
Прибалтика
В дороге мы много разговаривали, но я так плохо понимала, о чем. Музыка поиграла фоном только первое время, потом Андрей включил бизнес-лекции, затем медитации Маргариты Мураховской. Мы слушали всё это, а после обсуждали. Он называл имена коучей и специалистов, которые мне ни о чём не говорили. Его интересовало, верю ли я в то, что реальность можно расплавить под свои желания и что, если наш мир — огромная голограмма? Спрашивал, интересуюсь ли я криптовалютой, мечтаю ли о своём деле, какое у меня мнение о деньгах, считаю ли я, что вести свой бизнес сложнее, чем трудиться за оклад, интересовался моим окружением и как я отношусь к богатым людям, что в моей семье говорят о предпринимателях, считаю ли я, что обладать большими деньгами могут все, или только люди, которые заработали их не честно, какие у меня в жизни цели и какие мечты.
Никогда в жизни не обсуждала ни с кем подобные темы. Хотя нет. Однажды мамин друг тоже спросил меня, какие у меня в жизни цели. Я училась на первом курсе института и ответила: «Жить в Петербурге, работать в газете и зарабатывать 40000 рублей». Для меня тогда это было тоже самое по шкале недосягаемости, что заявить: «Жить в Дубае, качать нефть и зарабатывать миллион евро». Он пару часов пытался объяснить, что мне надо пересмотреть свою цель и пытался засеять в меня идеи иного мышления, но почва была неподготовленной и я чуть не плакала, не понимая, какого черта он до меня докопался.
Нам вернули паспорта и пожелали доброго пути. Неожиданно Андрей обнял меня и поцеловал, воскликнув:
— Ура, поздравляю, мы за границей!
Удивительно, но этот человек, который, в отличие от меня, путешествует так интенсивно, что пограничники только что не могли найти местечко для штампа, радовался как ребенок, выбравшись в Эстонию. Наше путешествие продолжалось. Мы проехали Ригу по Бривибас йела, на которой я спустя три года буду бывать почти каждую неделю, но пока даже не подозреваю об этом.
Ночевать решили в Юрмале. Перед сном гуляли по солнечному, но прохладному пляжу вдоль Финского залива. Всё здесь, кроме деревянного променада, было точь-в-точь побережье Курортного района. Та же вода, тот же запах сосен, те же сестрорецкие или комаровские улочки с особнячками в глубине дворов.
Мы позавтракали блинчиками с кофе, побалдели за столиками на солнышке. Формат автопутешествия был для меня в новинку. Я ожидала, что мы еще погуляем, и может быть, даже вернемся в Ригу, но Андрей уже забивал в навигаторе Литву.
Её я ожидала увидеть неприветливой, поскольку пропаганда и новости делают своё дело. Но в жизни всё оказалось иначе. Даже в провинциальных литовских уголках говорили на русском, по крайней мере понимали. Люди попадались добрые, приветливые. Нас везде сопровождало искреннее гостеприимство.
Пообедать заехали в придорожное кафе у заправки. Всё это обслуживала всего одна женщина. Она производила расчёт на кассе заправки, присматривала за колонками, выбегала на улицу, если требовалось её участие или помощь, при этом не имела никаких помощников и на кухне! Она приняла у нас заказ — первое, второе и десерт. Причём подготовила еду в наилучшем виде, всё время бегая то на кухню, то по другим делам, превосходно справляясь со всеми посетителями, никого не оставляя без внимания.
Как и накануне, Андрей попросил меня подобрать отель. В моём телефоне впервые появилось приложение букинга, он попросил установить, чтобы ему не отвлекаться от руля.
— Смотри, сейчас ты сделаешь первые брони в своей жизни и уже не сможешь остановиться. Они всё время пишут: куда собираетесь дальше? Предлагают вдруг: Рио-де-Жанейро! Или Майами! И ты такая: да, да, Рио! И летишь в Рио. Вот увидишь, они тебя начнёт соблазнять и ты больше не сможешь жить и не бронировать отели.
— На Тенерифе и в Черногории мне выпадали отели, из которых мне предлагала турфирма. А здесь всё было совсем иначе! Оказывается, отелей так много и они такие разные!
«Поставь не дальше километра от старого города, чтобы было приятно, черепичные крыши», — говорил он в Латвии и Литве. Или: «Просто забронируй что-нибудь типа Рэдисона, чтобы не рисковать» — советовал, когда бронировали Калининград.
Я продолжала наблюдать за Андреем. На заселении в Клайпеде нам предложили заменить с доплатой стандартный номер на королевский люкс, что привело его в невыразимое возбуждение. Он попросил пару минут на обдумывание и упал в кресло.
— Подумать только: королевский люкс! Тебя это вдохновляет? Я очень хочу, но не решаюсь. Без желания женщины мужчине сложнее выбирать что-то большее. Раньше я бы просто сказал, что стандартный номер подходит, просто переночевать, но ведь я могу позволить себе взять и люкс. Да?
Его глаза горели. Что он болтал о желании женщины, вдохновении и о позволении себе, я не понимала. Или у нас есть средства на люкс или нет. Разве не так выбор работает?
Он был явно состоятельный человек, много повидавший, но как будто находился на пороге новых открытий внутри самого себя. А я впервые в жизни была в таком презентабельном месте и очень стеснялась в принципе находиться в этом холле, а не то, что что-то решать. Мне, конечно, хотелось в люкс. И хотя было бы очень тяжело на этот апгрейд потратить деньги, с трудом полученные в кредит, но я готова была скинуться. Только не знала, как об этом говорить, чтобы не вышло неловких объяснений. Шел второй день нашего путешествия, и я до сих пор не понимала, нужно ли мне продолжать всё считать и в конце отпуска передать ему половину затрат, или всё это ненужные беспокойства и для него финансовый вопрос не важен.
— Давай посмотрим оба номера и определимся, — предложил он, хотя было очевидно, что в глубине души решение уже принял.
Улицы, атмосфера, тишина Клайпеды очаровательны. Ужинать мы пошли в «Меридиан», но не задержались там. Ресторан на этом паруснике находится в достаточно плотном помещении, без какого-либо вида на город или на палубу. К тому же, мы были в этот вечер единственными гостями, так что и атмосфера была как-то не очень. Даже музыка не играла. Мы прочитали меню и сбежали в ресторанчик на набережной с отапливаемой террасой с видом на парусник. И это было классным решением.
С нетерпением ждали утра, потому что из королевского люкса, конечно, не могло не быть шикарного вида. Едва проснувшись 8 марта, я побежала в белом одеяле на большую террасу, где долго стояла, любовалась яркостью черепичных крыш, ловила лицом ветерок и думала о том, как просто парить душой, словно птица, когда немножко влюблена.
— Давай я тебя сфотографирую.
— Я не люблю фотографироваться.
— Как не любишь? Посмотри, какой роскошный вид.
— Я его сфотографировала.
— А я сфотографирую тебя на его фоне.
— Мне не хочется фотографироваться.
— Ты не собираешь фотографии себя из путешествий?
— Собираю.
— Нужно хотя бы одну фотографию иметь на фоне каждого города, где ты бывала, — сказал он и сделал несколько фото. — Вот, можешь в инстаграм загрузить.
— У меня нет инстаграма.
— Так заведи!
Зачем только я послушала, зачем завела по возвращению из отпуска этот чертов инстаграм? Он всё между нами испортил.
Как и накануне, мы совсем мало прогулялись по окрестностям и поехали дальше, в Калининград. Он мне не понравился, зато впечатлила Куршская коса. Я впервые в жизни переплыла реку в машине на паромной переправе, впервые проехала вдоль узкой полоски суши. Очень хотелось бы вновь побывать на косе, ведь я так и не увидела дюны и танцующий лес, поскольку наше путешествие было от слова «путь», а не от слова «гулять».
— Какая хорошая дорога. Слушай, а у тебя же есть права?
Я покачала головой.
— Я бы тебе дал порулить.
Мне? Порулить? По Европе? Каддилаком Эскалейдом?!.. Чтобы в будущем не упускать таких возможностей, я по приезду в Питер, конечно же, стала собирать деньги на автошколу.
Из Калининграда мы поехали снова в Литву. Провели день в Каунасе и я загрустила. Не хотелось расставаться с Андреем, но у нас были разные планы. Я собиралась продолжать путешествие по Европе, а он торопился на тренинги Бизнес Молодости в Москву.
Я печально катила за собой бесполезный чемодан в сторону автовокзала. Он будет теперь мешать мне целую неделю. В будущем гору вещей за собой не поволоку, пусть даже бойфрендом будет Бред Питт. До сих пор я путешествовала совсем одна, с рюкзачком и самым необходимым. Но рядом с мужчиной захотелось выглядеть разнообразнее. На самом деле, все эти дни продолжала одеваться в свитер и джинсы. Оказалось, что на завтраке в презентабельном отеле туфли для хорошего аппетита не требуются. В ресторане за ужином было классно в футболке, а платья оставались в номере. Я даже лак для волос и ненужную косметику купила в поездку. Зачем?..
Подошла к кассе автовокзала и спросила рейсы на сегодня. Ночевать в Каунасе не хотелось.
— Мне нужен билет. На сейчас, куда угодно.
— Вообще куда угодно? — уточняет оператор, даёт листочек с расписанием и смотрит на меня с недоумением. — Уже вечер, всё раскупили. Есть места в Варшаву, хотите?
Я отвечаю «да» и занимаю место над водителем в тёплом двухэтажном автобусе. Моя грустинка понемногу улетучивается, всё внимание до наступления темноты поглощает шикарный обзор.
Варшава
Автовокзал в Варшаве произвёл неприятное впечатление. Полночь, море бомжей, неухоженность. Уже не помню, как добралась до хостела. Кажется, пешком. В комнате на пять человек жили только девушки. Моя кровать была под самым потолком. Сложно сравнить это место и с плацкартным вагоном, поскольку даже стук колес не отвлекал нас друг от друга. Я впервые жила в общей комнате с чужими людьми, было непривычно и не комфортно засыпать в такой атмосфере. Сложно поверить, что накануне я спала в номере с огромной террасой, двумя комнатами, джакузи и халатами, а сегодня даже полотенца нет, чтобы сходить в душ. Было только две простыни: накрыть матрас и накрыться самой. И всё же, думала я, лучше так, чем проводить время дома.
Спала я мало, потому что уже в пятом часу утра девушки начали сушить голову феном и шуметь. Не стала терпеть, оделась и пошла гулять. У меня был всего день, чтобы познакомиться с Варшавой. Я просто болталась по улочкам исторического центра. Моросил дождь, поэтому то и дело заходила в магазины, очень похожие на советские универмаги и даже решилась купить маме Пани Валевску. Когда я была маленькая, у нее был такой фигурный флакончик насыщенного синего оттенка и он ей очень нравился. Продавец сказала, что только русские туристы его покупают. Я понюхала пробник. Классический аромат был совсем тошнотворный, поэтому пришлось обнюхать всю линейку, выбирая что-то приличнее. Ничего мне не нравилось. Запах женщины, наверное, всё-таки должен идти в ногу с сегодняшним днем, а не уводить воспоминаниями к прабабушкиному гардеробу.
Вена
Тем же вечером я уже была в Вене. На въезде в город автобус совершил вояж по множеству футуристических, головокружительных развязок. Как же это было запутано, красиво, масштабно! Мне страстно хотелось быть за рулем. И еще больше захотелось этого, когда водитель высадил всех после полуночи черт знает где. Никакого тебе автовокзала, ничего. Телефон сел, я была дезориентирована. Только помнила схематично, как найти хостел от ближайшей к нему станции метро.
Перешла улицу наобум и оказалась у метро. Спасена! Переход приятно пах шампунем. Ко мне подошёл уборщик и посоветовал не ждать поезд, потому что последний по расписанию уже ушел. Машины проезжали по улице, но такси не ловилось, никто не останавливал. По тротуарам только изредка проходили стайки чернокожих и мне казалось, что я нахожусь, скорее всего, в неблагополучном квартале. Впрочем, дурных предчувствий не было. Просто растерянность. Наконец, я словила такси. Водитель уже завершал свой рабочий день и остановился только по доброте душевной. Мы поговорили с ним про Питер, Вену, он дал мне какие-то рекомендации, но я запомнила только, что у моего отеля разбит прекрасный рынок. Пропустила эту информацию мимо ушей, потому что считала, что не люблю рынки. Тем временем, я просто не знала, какими они бывают!
Я благополучно заселилась в хостел. По всей поверхности пола в номере были разложены большущие чемоданы, разбросано барахло, словно мои соседки выстрелили ими из гигантской пушки. Я была уставшей и голодной, а теперь стала ещё и разъярённой. Но как только добралась до окна, преодолев горы барахла, обнаружила умопомрачительный вид на центр города и это скрасило все неприятности. Я с наслаждением приняла душ и легла спать. Но жаль было засыпать. Долго смотрела на улицу, свесив подбородок со своей второй полки.
Второй день под ряд я просыпалась на рассвете из-за шума. Азиатки с нижних полок съезжали. Их отношение к людям было столь же свинским, как и к окружающему пространству. Когда их не стало и балаган прекратился, я осталась одна, спустилась с верхней полки и подошла к окну. Как и обещал таксист, под окнами на моих глазах стал разворачиваться огромный рынок.
Я словила себя на мысли, что довольно обидно, что аренда жилья так устроена: ты платишь почти за сутки, а на самом деле, спишь немного и почти сразу съезжаешь, как бы не используя в полной мере оплаченное время. Тем не менее, глупо было бы сидеть до одиннадцати на подоконнике или отсыпаться, балдея от одиночества в пространстве. Я умылась, собралась и покинула прохладный хостел. Улицы были совсем пустынны, даже транспорта не было. А вот и Собор святого Стефана — говорят, самая красивая готическая церковь во всей стране. Я была словно одна во всём городе. Шла куда глаза глядят по тротуарным аллеям со звёздами мировых классиков.
Вена невероятно похожа на Питер! Но в ней нет ни грамма депрессии и мрачности, все ее фасады — светлые. Здание парламента: пышное, при этом лёгкое, завораживающее. Ратуша, грандиозный Хофбург. Хочется всё фотографировать. Но если так и делать, то не останется времени любоваться.
Ноги занесли меня в старейший Венский университет. Я бродила без осознания, где нахожусь, наслаждалась новыми картинками. Как сложно мне было поверить, что я в Вене!
К полудню немного проголодалась. Купила каштаны в парке и баночку восхитительного пудинга в Спаре. И то и то я ела впервые. Так у моей поездки появился вкус и запах.
После обеда зашла в Вотивкирхе, просидела на скамье больше часа. В настроение оказалось послушать детское пение. На улице холодно, но после этой церкви я, выйдя на воздух, ощущаю, что начинаю согреваться, так холодно в ней было.
Перед тем, как поехать на автовокзал, зашла в хостел, чтобы забрать чемодан. Волей-неволей пришлось идти через рынок. Ах, чего тут только не было! От антиквариата до еды. Я заказала спагетти, но они оказались не очень вкусными. Быстро доев, вернулась гулять по рядам. Глаза разбегались. Всё хотелось потрогать, рассмотреть, сфотографировать. Это было дивно! Вена, без сомнений, жемчужина моего европейского вояжа. Почему же я не подарила себе второй день здесь? Ну почему?
Румыния
Вечером я была, в ритме своей поездки, на автобусной станции. Спросила билеты в Будапешт. Билетов нет. Ладно, тогда давайте куда-нибудь. Да, так я и делала каждый раз. Поскольку мир электронных покупок был для меня еще неведом, всё решалось в режиме реального времени. В ожидании посадки я стояла на платформе и наблюдала, как мой дряхлый автобус в Румынию наполняется суетящимися цыганами. Они все были с огромными баулами и рады, что едут домой. Многие с грудными детьми. Я заняла своё место в очень старом салоне, достала наушники и включила на повтор «Люби» Дана Балана, погружаясь в музыку на сутки предстоящего пути.
Я была влюблена, хотя в глубине души и чувствовала, что это воздушные замки. Андрей писал мне пару раз в день, спрашивал что я ем, как мне спалось, какие впечатления, просил присылать фотографии и не пропадать с радаров.
Мне казалось, что я идеально организовала путешествие. Море впечатлений, каждый день новые. Он тем временем сидел в одном из небоскрёбов Москва-сити на премиальном бизнес-обучении «Миллион за сто». И как экзотически для него, наверное, было получать от меня фотоотчеты из убитых хостелов, меню дешевых бутербродов с полки супермаркета и всё такое.
Моё путешествие было в зените. Я ехала в Бухарест. Румыния очень красивая — деревни, природа, горы и луга прекрасны. Но вдоль дорог и в водоема повсюду непрерывная полоса бытового мусора. Больно смотреть. Страна похожа на гигантскую свалку. Людям дела нет. У них нищета. Во всех сёлах одинаковая картина: очень бедно одетые жители. И у них какие-то голодные глаза. Ценю колорит, но жуткий иной раз он принимает формы…
Бухарест тоже своеобразный. Архитектура, по всей видимости, интересная, скрывается за растяжками на весь фасад. Всё в рекламе — огромной, мелкой, очень мелкой или очень-очень мелкой. Я шла в сторону отеля, смотрела вокруг и вдруг поняла, что не желаю оставаться в городе даже на ночевку, несмотря на то, что у меня была невозвратная предоплата и комната была отдельная, а не в хостеле.
Что на меня нашло? Усталость от того, что уже столько дней подряд я приезжала поздним вечером в города и первым делом они демонстрировали не лучшие свои стороны? Или сутки в автобусе сделали меня такой ранимой? Или жалела, что не осталась в Вене? Так или иначе, я чуть не плакала от досады.
Меня посетила мысль уехать из Бухареста в Констанцу — на побережье Чёрного моря. Это город, о котором я много слышала в детстве от маминых друзей, которые там каждое лето отдыхали. Я бросила плестись в свой отель и стала спрашивать прохожих, где автовокзал. Люди все попадались отзывчивые, но ничего не знали. Английский они тоже не знали, а мне нужно, как правило, пару недель, чтобы вспомнить, как изъясняться на молдавском, который почти идентичен румынскому и который они могли бы понять. Прохожие создавали толпу, чтобы посоветоваться и подсказать мне дорогу. Но вокзал в городе был не один и в итоге тот, откуда отправляются автобусы в Констанцу, я не нашла.
Уставшая от поисков, в суете так и не посмотрев город, к сумеркам я оказалась на станции, с которой уезжают маршрутки в Молдавию. Домой, к маме и бабушке. В эту ночь я могла оказаться снова в отеле, но легла спать под одной крышей с самыми родными людьми.
Молдавия
Пока я росла и жила в Молдавии, не переваривала её. Здесь много добрых людей, но бывает ощутима непереносимость к русским. И я помню, что когда ходила в детстве из магазина домой, молдавские дети мне иногда кричали вслед, что я русская свинья. А когда год жила в Молдавии после института, румынские радикалы, по совместительству ребята с нашего двора, ночами голосили под окном «Чемодан-вокзал-Россия». Такую Молдавию я не люблю.
Но оставляю место прощению. Ведь людей, которые таким образом самовыражаются, остается только пожалеть за узость кругозора и мышления. Сотни тысяч молдаван живут и зарабатывают деньги за границей. В том числе, в России. Им не кричат вслед: «Чемодан-вокзал-Молдова». Ни в России, ни в Европе, ни в Америке молдаванам не приходится выслушивать оскорбления в свой адрес. Потому что современный мир открыт каждому! Человек имеет право находиться там, где хочет или должен быть по обстоятельствам. Но не все люди дозрели до осознания, что это нормально.
В родном городе меня ждали хорошие туристические новости: отреставрировали главную достопримечательность города — дворец Манук-Бея на месте, где до этого располагалась летняя резиденция княгини Долгоруковой. Эта усадьба была впечатляющей когда-то. Потолки в ней расписывал Иван Айвазовский. Здесь был зимний сад, крытый бассейн и множество подземных ходов. На главной улице города периодически образуются провалы из-за обрушения кирпичных сводов подземелья. Ходят легенды, что по нему можно в своё время можно было дойти до Турции. Про клады, конечно, тоже легенда ходит.
Моё автобусное турне продолжилось через пару дней, поскольку билеты на самолет были дороже в четыре раза. С утра до позднего вечера рейс собирал пассажиров по Молдавии, я ехала и смотрела в окно. Всюду в стране разруха, разбитые дороги, яркая убогая реклама, ларьки и вывески. Туалетов, за исключением платных — без перегородок, в виде дырок в полах — нет. На каждой остановке мольбы цыганок и их истории об умирающих детях. Причем, у всех есть в подтверждение их горя справки с печатями из мэрий.
Автобус проехал и по цыганскому городу Сороки, где рядом с каждым роскошным дворцом стоят жилые малюсенькие домики. Говорят, что именно в них и живут большие цыганские семьи, поскольку существует поверье, что жить в них нельзя и, если семья въедет в дворец, род вымрет. Более правдивой выглядит другая версия. Что дворцы обжиты и только выглядят строящимися, поскольку за недострой не нужно платить налог на недвижимость. Сложно судить, какая из версий верная. Может быть, ни одна.
Дальше по маршруту Украина. Те же разбитые дороги, что и в Молдавии. Заброшенные поля. Туалетов нет. По пути есть заправки, но на них автобус не останавливается. Что странно, на таможнях туалетов тоже не было. Туалет — естественное и привычное заведение где угодно, но в Украине они — как в кинематографе: за кадром.
Одна из остановок произошла в чистом поле без каких-либо деревьев и кустов. Все безропотно вышли из автобуса, потому что уже очень было надо, а я поняла, что эта жесть пусть будет со всеми, но только не со мной. С риском опоздать к отправлению, я изо всех сил побежала в сторону подсвеченной вывески, которую разглядела метрах в ста. Это было кафе размером с хрущевскую кухню. За плату мне позволили воспользоваться служебным помещением. Судя по удивлению, которое я увидела на лице работника, когда вошла внутрь, меня точно не ждали. Я вообще сомневаюсь, что в этом кафе бывают посетители.
В Беларуси автобус перестало кидать из ямы в яму, а земля, как и в Молдавии, обработана. В каждом селе я с удивлением разглядела свой собственный стиль и цвет заборов вдоль дороги. Интересно, это дизайнерское решение закреплено законом? Во всём порядок.
Мою усталость, когда я вышла на улицу у Балтийского вокзала, невозможно описать. Спина отваливалась, разум потускнел. Это была не поездка, а тридцать часов ада на колёсах. И я сделала вывод, что надо постараться больше не ездить на автобусах по странам третьего мира.