В тот же день, не успели они вернуться, Ромас позвонил. Но к телефону подошел Никитка, рявкнул что-то резкое и бросил трубку на рычаги. Ленка ничего не стала рассказывать брату о ночных происшествиях, а на все вопросы упорно отмалчивалась либо говорила: "Потом", чем довела его до белого каления. Ну что она могла ему рассказать, не рискуя, что он вызовет ей скорую и положит в психушку?
Они приехали рано, к обеду, и Ленка решила-таки поехать в университет, а точнее сбежать от Никиты с его расспросами. Там она переписала расписание, поболтала с сокурсниками, кто и как провел каникулы, потом оторвалась ото всех и села на скамейке в парке возле учебного корпуса.
Ленка привыкла быть честной с собой. Она чувствовала себя виноватой перед Ромасом и одновременно злилась на него. Да, она влюблена в него, теперь она знала точно, и эти мысли наполняли ее сердце еще большей горечью.
(начало - глава 1, глава 2, глава 3, глава 4, глава 5)
Несмотря на ее поведение, он все равно звонит и продолжает о ней заботиться. Но не забота его ей нужна, точнее, не одна только забота! Да и как теперь с ним разговаривать… Ведь ясно теперь, что он ошибается. Если ей и угрожала опасность, то как раз в самом замке! И как Ромас этого не понимает! Он слишком влюблен в Н-ский замок, чтобы увидеть, насколько тот страшен. Его заблуждения чуть не стоили Ленке жизни, а он все еще продолжает думать, что спасает ее!
Вечером Ромас позвонил снова. На этот раз Никитки дома не было.
— Лена, — произнес он тихо, а в голосе звучала тревога, — как у тебя дела?
Для чего он унижается? Ах, ну конечно, научный эксперимент. Ученые — они такие, диссертация важней самолюбия.
— Проверяете, жива ли я еще? — деловито ответила Ленка. — Хотите, попрошу родных телеграфировать вам, когда что-то случится? Скажу, чтобы сделали полный отчет: при каких обстоятельствах, где, когда. Вставите в научную работу.
— Скажи, за что ты на меня злишься? Я сделал что-то плохое?
Ей стало стыдно, но остановиться она уже не могла. Ага, теперь он с ней снова на «ты», очевидно, Инги Казимировны рядом нет.
— Мы с вами пили на брудершафт? — ехидно спросила она.
— Обиделась, что я сухо разговаривал с тобой при Инге? Ты должна понять, она человек старой закалки, привыкла, чтобы все было по правилам. Я не собирался ей объяснять, что ты для меня значишь, это помешало бы работе.
— А, так я для вас что-то значу? Как отличный объект для опытов, надо полагать?
Он некоторое время молчал, а она замерла, с нетерпением ожидая ответа.
— Я не хочу сейчас об этом, — наконец, произнес он. — Сейчас нельзя. Ситуация, чтобы остаться прозрачной, не должна осложняться ничем… ничем другим. Иначе я не смогу тебя защитить.
Нет, эта упертость уже становится невыносимой!
— Послушай, — не выдержала Ленка, забыв свое намерение «выкать», — я уже целый день провела вне твоей защиты! И ничего со мной не произошло! В отличие от нашей ночи в замке!
— И слава Богу! Ты даже ничего не успела мне рассказать. Что случилось с тобою той ночью. Я думал, что… я очень испугался за тебя, — быстро завершил он.
— А я за тебя, — призналась она. — Как ты смог выбраться? Ты… ты ведь меня спас…
Она только сейчас осознала это в полной мере, и ей стало тошно от самой себя. Она же видела, как он хромал, видела ссадину на лице, но ничего не спросила. Потому что думала только о себе.
— Ладно, об этом позже. Пока расскажи мне все, что было сегодня, — настойчиво попросил он. И добавил:
— Пожалуйста…
Ленка поняла, что не может больше злиться. И не хотела больше испытывать его терпение. Разве она переживет, если он больше никогда не объявится?
— Ничего особенного. Никитка привез меня домой. Потом я съездила в институт.
— Расскажи, как дела у Никиты, это важно.
— У него все прекрасно. Он женится на Насте, они объявят об этом завтра, когда вернутся родители. Настя всех пригласила к себе.
— Женится? — в его голосе что-то изменилось.
Ленка удивилась его реакции. Может, Ромас все-таки положил глаз на Настю?
— Да, они подали вчера заявление, — тон у нее стал вызывающим. — Завтрашний вечер будет считаться официальной помолвкой. И чего это тебя так волнует?
— А тебе это ничего не напоминает?
Ах, вот он о чем! Ну, это уже не смешно. Конечно, желание Никитки срочно жениться несколько удивило Ленку, но она скорее обрадовалась. Так что никаких дурацких параллелей она больше не позволит.
— Даже не начинай, — голос Ленки был категоричен. — Послушай, ты когда-нибудь признаешь свои ошибки? Вспомни, что ты говорил про окно: мол, оно показывает то, что мы не можем увидеть, хотя оно и существует. И что оказалось? Окно привело нас в пятнадцатый век.
— Я не ошибся. Окно показало то, чего ты не видишь.
Ленка вздохнула. А еще говорят, это она упрямая.
— Лена, ты могла бы выполнить мою просьбу? — его тон вдруг изменился, стал торопливо-деловитым. — Возможно, твой брат будет недоволен, но… возьми меня с собой к Насте на праздник. Представь, как своего парня, что ли. Хотя… ты говоришь, у тебя есть парень. Ну как однокурсника, например. Я все понимаю, я тебе надоел, но поверь, это последнее, с чем я к тебе пристаю.
Ленка пожала плечами на другом конце трубки. В конце концов, пусть себе развлекается со своими теориями. А ей так хочется его видеть, что повод уже не важен. Пусть следит за Настей, если так хочется, лишь бы только пришел.
Конечно, ему этого говорить не стоило. Следовало еще немного поломаться, но вместо этого она произнесла потухшим голосом:
— Да нет у меня никакого парня… Записывай адрес. Завтра в четыре.
***
— Инга Казимировна, завтра я снова еду в Т. и ночевать не вернусь.
Пожилая леди оторвалась от книги и, не убирая лупы от глаза, посмотрела на него сквозь толстое стекло.
— Ромас! Эта девушка кажется мне неблагодарной, — произнесла она, четко произнося слова и слегка поджав губы.
— Она просто слишком эмоциональна, они с братом очень похожи. Обычно бывает наоборот… — задумчиво ответил Ромас.
— Психопатический склад характера. Дорогой мой, ведь вы глубоко изучали историю и прекрасно знаете, что такие натуры…
— Кстати, об истории. Инга Казимировна, вы что-нибудь знаете о воеводе Романе Мазовецком?
Инга Казимировна пожала плечами.
— Предположим, был такой воевода. А при чем тут Н-ский замок? Хотя возможность его знакомства с Н-скими князьями не исключена. Хочешь, чтобы я поискала?
— Нет… — Ромас сделал паузу, прежде чем ответить. — Не надо. Я так…
Ничего он не хочет об этом знать, да и параллели тут никакой, по-видимому, нет. Предупреждение касалось только Ленки. Но Инга уже листала какой-то справочник.
— С такими личностями проще, чем с княжнами, не дожившими до восемнадцати лет. Не так уж много воеводств было в Речи Посполитой. Вот, пожалуйста, участвовал в нескольких битвах, кстати, даже в походах на Россию, а также в интригах против родственников Казимира… пережил Казимира, служил его сыну Александру —Великому князю Литовскому, затем Жигмонту Первому, при котором возобновилась личная уния Литвы и Польши. Чуть-чуть не дожил до объединения Великого княжества Литовского и Речи Посполитой. Длинная, богатая событиями жизнь, а что?
«Ага, — подумал Ромас, — возможно, Ядвига плела свои козни не только против Анны…»
— Там ничего не написано, женился ли он после… То есть женился ли он?
— Таких сведений, мальчик мой, — Инга Казимировна саркастически направила на него лупу, — серьезные справочники не дают. А почему ты интересуешься?
— Его возлюбленную отравили почти у него на глазах.
— Дорогой мой, ты все-таки неисправимый романтик!
***
На всякий случай Ромас хотел выехать пораньше, но его задержали неотложные дела. Рута, экскурсовод, позвонила с утра в замок — у нее заболел малыш, ее надо было срочно заменить на пару часов.
Микроавтобус на Т., к счастью, подошел точно по расписанию. Значит, часам к трем Ромас будет в городе, время еще есть. Только что делать, если Ленка не захочет его слушать? Ведь он действительно не знает, как история Анны может преломиться в судьбе девушки. Возможно, будет что-то иное. Но час «икс» настает, он это чувствовал. И очень боялся. Если с Ленкой что-то случится… он даже думать об этом не мог.
Они проехали уже километров тридцать, когда автобус неожиданно остановился.
— Без паники, господа, сейчас разберемся, — водитель вышел из кабины и зарылся в моторе.
Прошло еще минут пятнадцать, когда он объявил:
— Ищите попутку, ребята, сегодня уже никуда не поедем.
Ромас вылез из автобуса, с тоской глядя на пустое шоссе — дорога эта никогда не была оживленной. Придется добираться до центрального шоссе. Пешком.
***
— Родители звонили с аэропорта, через полчаса будут дома. Переоденутся и сразу придут, — сообщил Никитка.
— Ой, хорошо. Мы должны успеть, — Настя с невиданной скоростью шинковала очередной салат.
В духовке уже стоял пирог, на вынутом противне красовалось мясное блюдо. На столе расставлены всевозможные закуски. Но Настя все еще не считала подготовку законченной. У Ленки уже текли слюньки, но Настя не разрешала ничего пробовать, пока остальные не собрались.
— Леночка, потерпи. Видишь, я делаю тебе твой любимый салатик — фруктовый. Не надо кусочничать, аппетит пропадет. Только заправь сама, а то я не успеваю.
Прелесть все-таки эта Настя. Ничего, кстати, общего с мерзкой Ядвигой. Ленке стало неловко: все эти несколько часов она торчала на кухне, но только мешала ловким, отточенным действиям Насти.
Ну, по крайней мере, заправить салат она может. Настя протянула ей коробку со сметаной. По инерции, как всегда делала мама, Ленка взглянула на крышку.
— Насть, тут срок годности истек, отправь Никитку, пусть купит другую.
— Насколько истек?
— Вчера.
Настя снисходительно улыбнулась:
— Леночка, но ведь она запечатана. Подумаешь, один день. Ну, давай откроем, смотри — вид абсолютно свежий. Я это определяю на глаз. Зачем еще тратить деньги? Пусть лучше Никита разложит стол.
— А мама говорит, лучше выкинуть, чем рисковать.
— Лен, ты бы слушала, что тебе говорит Настена, — вмешался брат, — мама тебя избаловала совсем. Не понимаешь ничего в кулинарии, так делай, что говорят. А то кроме яичницы ничего и приготовить не можешь.
Ленка чуть было не взорвалась. С того момента, как Никитка увез ее из замка, тон у него становился все более покровительственным. Как же, вытащил нерадивую сестру из неприятностей. А теперь он еще и женится — взрослый, солидный человек, вы только посмотрите!
Из последних сил она удержалась от язвительной реплики. Не стоит сейчас ругаться. Ведь она еще не сообщила брату о приезде Ромаса.
— Насть, я пригласила своего друга, ты не против? — спросила она, наконец, как бы между прочим.
Никитка с Настей уставились на нее.
— Конечно, нет, Леночка, — пролепетала Настена.
Она уже взяла из Ленкиных рук банку со сметаной и вываливала ее, размешивая, в салат.
— Надеюсь, это не наш знакомый аспирант? — с демонстративным вздохом спросил Никита.
— Зря надеешься, — так же демонстративно вздохнула Ленка.
— Вы что, помирились?
— Да. И прошу тебя, не затевай с ним свары. Он ничего плохого никому не сделал. Ты уже практически женатый человек, вот и веди себя соответственно.
Никитка стиснул зубы, но промолчал.
***
Родители выглядели отдохнувшими и загоревшими. Мама пребывала в отличном настроении — наконец-то сбывались ее мечты! С такой женой, как Настя, мальчик не пропадет. Будет ухожен, отглажен, накормлен и самое главное — любим.
Они уже сели за стол, а Ромаса все не было. Ленка не стала настаивать, чтобы его подождали. Она беспокоилась: отчего парень не приехал? Обиделся? Или опять попал в заварушку? И как он вообще сидит в этом замке — страшно ведь! Девушка молча ковырялась в еде, не вступая в общий оживленный разговор.
— Ну, выпьем за наших молодых! — с энтузиазмом произнес отец.
— Что-то, по-моему, Леночка чем-то расстроена, — в голосе Насти звучали обида и огорчение. — Ничего не ест, даже свой любимый салат.
Никитка посмотрел на сестру с упреком. А Ленка вдруг замерла: прямо холодок побежал по спине. Уж больно похожая сцена. Да что там, прямо один в один. Конечно, это полная ерунда, как можно даже подумать, что… И все-таки…
— Спасибо, Настен, все очень вкусно. Просто я неважно себя чувствую, — виновато ответила Ленка и сразу же поняла, что произносит свои же слова. Слова Анны.
— Давай, я положу тебе твой салатик.
Несколько секунд Ленка молча колебалась. Первым порывом было послушно взяться за еду, не заостряя на себе больше внимания. Потом сказала как можно мягче:
— Нет, спасибо, пока не надо…
— Давай, давай, а то останешься голодной.
— Я не буду, не обижайся, — голос Ленки стал тверже.
— Настя так старалась, а ты выпендриваешься! — вспылил Никитка.
— Я просила Настю не заправлять салат просроченной сметаной, — неожиданно резко ответила Ленка. — Я еще жить хочу.
— Просроченной? — вмешалась мама. — Это ты зря, Настенька. Береженного Бог бережет. Леночка, лучше не кушай, у тебя слабый желудок.
Настя надула губы, а в глазах у нее появились слезы.
— Да ну вас! — вмешался расстроенный Никитка. — Не понимаете ничего. Настен, положи мне, пожалуйста.
— Никита, — мама посмотрела на сына, — ну разве это так важно? Не надо, все остальное и так очень вкусно.
Но Никитка уже демонстративно уплетал салат за обе щеки. Дальше обед пошел в прежнем русле, хотя Настя выглядела грустной и обиженной. Ленке стало совестно, что она пошла на поводу у Ромаса и его домыслов, но страшные воспоминания еще были сильны. Ту резь в животе она и хотела бы забыть, но не могла.
***
Ромас приехал, когда на улице совсем уже стемнело. Ленка сама открыла дверь.
Парень был в светлом льняном костюме, который очень ему шел. Ленка обрадовалась, но напустила на себя строгий вид, деловито кивнула ему и сделала приглашающий жест.
— Мама, папа — это Ромас, мой друг.
— Очень приятно, — буркнул Никитка.
Вне всякого сомнения, новый знакомый дочери вызвал у родителей интерес. Но отцу так и не удалось вступить с ним в свойский мужской разговор, а у мамы не получилось «узнать о нем побольше». Парень односложно отвечал на вопросы и ему, похоже, было абсолютно все равно, какое впечатление он производит и где находится.
Ленка изводилась: неужели так трудно быть полюбезней, даже если он только изображает бой-френда?! Он казался погруженным в свои мысли, вот только при этом не спускал глаз с Настены и даже не слишком это скрывал. Заметив его внимание, та приятно взволновалась.
Никитка теперь выглядел совершенно взбешенным, а родители недоумевающее переглядывались. Ленка уже не знала, куда деваться от стыда и неловкости.
Наконец, все попрощались с молодыми и вышли на улицу, и тут Ромас неожиданно заявил:
— Мне неудобно пользоваться вашим гостеприимством, но, боюсь, я сейчас не найду себе подходящую гостиницу. А все автобусы давно ушли.
Знакомый фокус, он уже проделывал его с Никиткой, в самый первый день. Мать с отцом изумленно переглянулись, но они были люди воспитанные.
— Конечно, какая гостиница! Комната Кита свободна, переночуете в ней.
И, хотя за весь этот вечер Ленка не обменялась с Ромасом ни словечком, она все равно обрадовалась, что он остается.
***
— Спокойной ночи, — вежливо попрощалась Ленкина мама и прикрыла за собой дверь.
Ромас огляделся. Комната у Никиты была маленькой и заставленной. Книжный шкаф, полный до такой степени, что прогибались полки, в углу у шкафа — гантели и боксерские перчатки. На стенах — никаких плакатов, а пара неплохих пейзажей. На письменном столе — несколько фотографий, с Настей, с Ленкой, с родителями. И просто Ленкино фото. Здесь она в детстве — маленькая, смешная, со сморщенными на коленках колготками, с пластмассовой куклой в одной руке и большим деревянным пистолетом в другой. Наверное, пистолет сделал ей брат, подумал Ромас.
Он разделся, аккуратно повесил костюм на стул, выключил свет и лег на диван. Мысли продолжали роиться в голове, не давая покоя. Он что-то упустил, но что? Кажется, с Ленкой все нормально, хотя, как пришли домой, она сразу отправилась спать. Как узнать, в порядке она или нет? Снова, как тогда, в замке, ворваться к ней в комнату?
Знания, которые прежде снисходили на него, отказывались являться по приказу. Оставалось ждать, и он ждал, не зная, чего, холодея от ужаса и страшных предчувствий…
С того самого момента, как он, подняв голову, увидел идущую по дорожке у замка девушку, Ромас знал, что жизнь без нее — пуста и никчемна. Он должен был сделать все, чтобы опасность прошла мимо нее, и он ничего не сделал…
На часах уже за полночь, но за стеной, возле которой стоял его диван, еще слышались приглушенные разговоры. Должно быть, Ленины родители обсуждали неудачного жениха. За другой стеной, в комнате девушки, стояла непроницаемая тишина. Такая же непроницаемая, как преграда, закрывшая теперь столь нужные ему знания.
Внезапно он вскочил, быстро натянул брюки и бросился к двери. Остановился. Нет, что он скажет? Ромас схватился за голову: что ему делать? Ну, хоть малюсенькая подсказочка — откуда-нибудь оттуда…
Тишина. Ромас повернул обратно к дивану, снова разделся и повесил штаны на стул, прилег. И тут ему показалось, что он слышит собственное имя. Это не было никаким знаком свыше, возможно, его произнесли Ленкины родители за стеной. Он даже не был уверен, что ему не показалось, но тотчас выскочил из постели и, как был, в одних трусах, рванул в соседнюю комнату.
В первую минуту он ничего не увидел, потом при свете фонаря за окном разглядел тахту, на которой спала Ленка. Подошел поближе. Каштановые волосы разметались у нее по подушке. Бледное, заостренное лицо… Знакомая картина! Он вспомнил мраморное лицо Анны — или Ленки? на огромной кровати в Н-ском замке.
— Леночка, что с тобой, ради Бога! — Ромас опустился перед ней на колени и стал трясти девушку за плечи.
Она тотчас открыла глаза.
— Ромас? Ты что здесь?
— Я… я просто… — он в замешательстве смотрел на нее.
Вид у нее был растрепанный, но не белизны, ни страшной печати смерти на ее лице больше не было.
— Ты все-таки пришел ко мне?
Она села на кровати и обвила его шею руками. И Ромас не выдержал, прижал ее к себе и стал целовать — в губы, волосы, шею… Потом опомнился и резко отодвинул от себя девушку:
— Лена, скажи мне, что произошло, пока меня не было? Это важно. Все, в подробностях.
— Господи, Ромас, ты опять за свое…
— Прошу тебя!
— Да не ела я ничего! Береглась, как могла. Настя на меня даже обиделась — она специально готовила мне салат, хотела сделать приятное. Это все ты, ты меня запугал. Но, между прочим, Никитка ел, и все с ним нормально.
— Давай ему позвоним. Мало ли что.
Ленка обеспокоено посмотрела на него.
— Ладно, давай. Отвернись, я найду халат.
Ромас вспомнил, что и ему не мешало надеть бы брюки.
***
Она тихонько выскользнула в коридор. Дверь у родителей была закрыта.
Ленка набрала Настин номер. Долгие гудки. Наверное, уже спят, Настя умаялась за день, может, не стоит ее будить — снова из-за какой-то чепухи.
— Настен, ты меня извини, ради Бога! Вы спите?
— Нет… Никитку тошнит, он над раковиной висит. Все было такое свежее, я просто не знаю, — у Насти был испуганный голос.
Но Ленка испугалась еще больше.
— Настя, а твой салат, который я не стала есть!
— Наверное, ты права, — голос девушки стал совсем убитым. — Что же я натворила! Ну, ничего, сейчас я дам ему таблеточку…
— Настенька, милая, послушай меня, ради Бога, вызывай скорую. Я все потом тебе объясню. Это очень, очень серьезно.
***
— Промывание сделали, организм крепкий, все будет нормально. На всякий случай поставили капельницу. Хотя, надо сказать, вы вовремя его привезли. Будь он чуть послабей… Отравления молочными продуктами всегда тяжелые, раз на раз не приходится. А если еще и в сочетании с плохо вымытыми фруктами… — молодой бородатый врач устало зевнул. — В общем, можете зайти в палату, только не все сразу.
Родители бросились вслед за профессором, пытаясь узнать подробности. Ленка с Ромасом переглянулись.
— Пойди, сходи к нему, а я подожду, — сказал Ромас.
— Пойдем вместе.
Ромас кивнул, и они отправились в палату. Ленка сразу бросилась к брату и чуть не заревела. У него был совершенно зеленый вид, а из руки торчала капельница.
— Ленка… Лежу и думаю — какой я придурок, — Никитка облизнул пересохшие губы.
— А где Настя?
— Никак не может успокоиться. Боялась с вами встречаться, я отправил ее домой. Мне было плохо и кажется… кажется, я был с ней груб. Просто я представил, что это могло случиться с тобой… А у тебя больной желудок! И ведь ты же ей говорила, а я еще, урод, настаивал.
— Прекрати, Никит, она же не специально! Ничего ей больше не выговаривай. Бедняга, мне ее так жалко! — горячо откликнулась Ленка.
Никита перевел глаза на Ромаса.
— Не сердишься на меня? — выдавил он из себя. — Я ведь знал, что ты нормальный парень, просто на меня находит иногда что-то.
— Просто ты чуть-чуть собственник, — без улыбки ответил Ромас. — Но я тоже виноват. Я видел, что Лена в опасности, и думал сначала, что опасность исходит от тебя. Поэтому ничего не объяснил.
— То есть как? Ты заранее знал, что ли? — Никитка напрягся, приподнявшись на локтях, а Ленка пыталась его уложить обратно, с опаской поглядывая на натянувшуюся трубочку капельницы.
— Мы тебе потом расскажем. Главное, с тобой все нормально. А вот с Леной могло бы быть хуже, ты прав.
— Лен, ты позвони Насте, ладно? Я, наверное, слишком погорячился. Пойми, она действительно думала, что со сметаной все в порядке, иначе бы никогда… Она тебя так любит…
— Не совсем так, и лучше, если ты будешь это знать, — вмешался Ромас. — Потому что Настя не только не любит Лену, она ее… очень не любит. Прости, это заметно даже со стороны.
— Что ты хочешь этим сказать? — напрягся Никита. — Настя немного ревновала, это да. Но чтобы специально…
— Скорее, подсознательно.
Никитка откинулся на подушку и закрыл глаза. Все молчали. Потом он сделал усилие и спросил, глядя на Ромаса:
— Думаешь, мне не следует жениться на Насте?
— Ну-у, это только твое дело, — сочувственно протянул Ромас. — Если ты ее любишь… придется простить и помочь справиться с ревностью. Думаешь, ей легко понимать, что она для тебя не на первом месте?
— Я не знаю… люблю или нет… Не умею я быть собой… не зависеть ни от чего… внешнего. Так противно… Тебе-то хорошо... у тебя есть окно.
— Оно и у тебя есть, и у каждого, — серьезно ответил Ромас. — Только надо держать его открытым... всегда открытым.
(начало - глава 1, глава 2, глава 3, глава 4, глава 5)
_______________________________________________________
Навигация по каналу Галины Маркус
Другие произведения автора:
рассказы:
Светофор, Первая любовь, Гений, Синяя кнопка,
Это такая штука, Клизма, Источник красоты,
Чудо, Два сапога пара, Машенька и др.
романы о любви:
Непреодолимая сила, Любить актера, Нокаут чемпиону
фантастические романы:
Ноктюрн для капитана, или Меня зовут Оса
Настоящий дар
фэнтези: