Не сомневаюсь, что люди старшего поколения помнят, что сегодня 19 мая – День пионеров.
Что вспоминается? В первую очередь, пионерские лагеря, где были пионерские дружины и отряды, подъём по горну, утренние и вечерние линейки и, конечно, песни у костра.
У меня их было несколько. Это и пионерские лагеря на Чёрном и Азовском морях. Было послевоенное время, когда мы ещё не имели возможности есть досыта и были рады простому хлебу, посыпанному солью, а в лучшем случае, сахаром. Наверное, поэтому в первый день пребывания в пионерлагере нас взвешивали. В день отъезда тоже взвешивали. Пионервожатые огорчались, если кто-то не набрал вес. Все данные записывались и очевидно, отправлялись в какую-то важную инстанцию с отчётом.
Во всех пионерлагерях была налажена хорошая работа с детьми. Мы не скучали. Разные кружки, а также конкурсы, спортивные соревнования и концерты самодеятельности вносили разнообразие в нашу жизнь.
Вспоминаю пионерлагеря с благодарностью.
Но больше всего запомнился пионерский лагерь не на море, а в роще на берегу маленькой речушки. Этот лагерь находился на небольшом расстоянии от районного центра Радионовки, что в Ростовской области.
Жили мы в настоящих палатках из брезента по четыре человека. Ничего капитального в лагере не было, всё было в палатках. И только одна кухня находилась в маленьком сарайчике. Трудились там две поварихи, одна неприветливая и неразговорчивая, имя её не сохранилось в памяти и другая, всеми любимая тётя Клава.
Воду для приготовления обеда доставляли пионеры из родника, находящегося примерно в километре от лагеря. Девчонок также привлекали помогать поварихам. И мы это делали с удовольствием и не только из-за того, что нам что-то перепадало из вкусностей, а больше из-за тёти Клавы. Мы любили с ней общаться, слушать её истории и различные случаи из жизни. Тётя Клава по вечерам приходила в какую-либо нашу палатку, к тем, кто особенно её приглашал. Она рассказывала сказки, те, которые когда-то рассказывала ей её бабушка. И конечно, мы все наперебой звали её к себе.
Но бывал у тёти Клавы и выходной. Она уходила домой в свою Родионовку. Помогать оставшейся одной поварихе, никто не хотел добровольно и вожатым приходилось назначать дежурных. Мы не любили другую повариху и я до сих пор помню её поджатые от недовольства губы.
Зато когда был выходной у вредной поварихи и тётя Клава оставалась одна, помощников у неё было больше, чем достаточно.
Этот местный пионерлагерь, конечно, отличался от других своей примитивностью, но дети не скучали. Пионервожатые были энтузиастами и смогли организовать интересную жизнь для детей.
Завтракали, обедали и ужинали мы на улице за длинным деревянным столом с длинными лавками. Питались в две смены, по неделям: одна неделя в первую смену, вторая – во вторую. Когда нашему отряду приходилось кушать во вторую смену, то занимая свои места, мы боялись попасть ногой в выброшенную первой сменой гречневую кашу.
До сих пор не могу понять, как получилось, что мы отказывались есть гречневую кашу. Это была солидарность. Но кто инициатор отказа от каши, я не знаю. Гречка не росла в наших краях и для нас эта каша была незнакома. Мы отказывались её есть, а так как за это нас ругали, то старались выбросить кашу под стол. И это в далеко не сытое время. Помню, мне очень хотелось попробовать, но боязнь оказаться белой вороной побеждала и в лагере кашу я так и не попробовала.
Вспоминаются и довольно неприятные моменты. В лагере не было туалетов и мы бегали в рощицу. Периодически видела, как приезжали люди с лопатами и закапывали наши отходы. Удивительно, но что помешало организаторам сделать туалеты?
Однажды нас возили на экскурсию в Ростов-на-Дону. Это километров 45 от Родионовки. Ехали на грузовой открытой машине. Там посетили зоопарк и погуляли в парке Горького. Этот красивейший парк был мне знаком, так как рядом жила моя тётя, а я часто бывала у неё в гостях. Сейчас мне кажется, что в то моё время парк был гораздо красивее. Но возможно, что это и не так.
Обед наши вожатые организовали нам тоже в парке. Они купили и принесли нам по бутылке молока, бутерброду с маслом, по коржику и паре конфет. С молоком справились быстро и не только потому, что проголодались, а потому, что пить молоко с такой бутылки нам было очень интересно. У каждого из нас дома была корова и молока мы пили вдоволь, но такого вкусного, как нам казалось, наши коровы не давали. Мы хотели пустые бутылки взять с собой, чтобы потом увезти домой, но вожатые собрали их и отнесли в магазин.
По возвращению из лагеря, мы несколько лет вели переписку друг с другом. Ни после одного из других пионерлагерей такой переписки у меня не было.