Немного не про котов, а про то, как меня принимали в пионеры.
Я не попала в заветную первую волну приема, куда принимали только самых-самых. Я была не самая-самая, я страдала плохим поведением и на уроках баловалась и смеялась. Даже имела дневник поведения, где после каждого урока учительница ставила мне оценку за поведение.
Меня принимали во вторую волну. Я, в белой рубашке, плиссированной юбке, с косичками и белыми бантами!
О, как же я гордилась! Как мне нравилось отдавать салют... Пионер в борьбе за дело... будь готов - всегда готов!
Всю дорогу я шла не застегивая пальто, чтобы все знали что я - пионерка!
А пионеркой я захотела быть в возрасте трех лет, то ли пропаганда постаралась, то ли фильмы - но мне казалось, что быть пионеркой - это что-то похоже на то, как быть принцессой-королевной.
"Мамочка, спроси меня: Пионерка, а где у тебя гребелки?" (весла) Я отказывалась быть Машей, а хотела быть только пионеркой. Ведь пионерки самые лучшие, смелые, веселые. И играла только в пионерку. Как пионерка - оставалась с братиком, слушалась, как пионерка, помогала маме, тоже как пионерка.
Мечты мечты...
В тринадцать лет, ровно перед развалом союза я больше не хотела быть пионеркой. Саботировала носить школьную форму и галстук.
"Где твой галстук?" - спрашивала учительница
"Дома" - лениво и нехотя
"Дуй домой, живо!" - напирала она.
Больше не хотелось быть пионеркой, хотелось быть просто подростком, наряжаться и краситься, кокетничать с мальчишками.
И однажды все закончилось. Просто никто не стал делать замечаний и требовать переодеться.
И пионерия закончилась.