Родился я в Свердловской области, в городе Березники. А детство мое прошло на берегах Волги, в небольшом городке Тетюши. Вырос в женском коллективе: мама, бабушка, старшая сестра. Был еще дед, но моим воспитанием он не занимался. Причина? Болезнь. Туберкулез. Об отце в нашей семье не говорили. Конечно, я пытался расспросить маму о нем, но она всегда избегала этой темы. А однажды бабушка мне сказала: «Развелась мать с твоим отцом. Пьяница он был. И не приставай к ней с расспросами. Не нравится ей это!» Я и не спрашивал больше.
Маме было трудно. Она всю семью на себе тянула. Сутками сидела за швейной машинкой – кому платье сошьет, кому костюм, а кому и телогрейку. Но жили бедно, голодно. Хлеба не хватало, да и стоил он дорого. Ели обычно тыкву с молоком. Детство было тяжелым, но интересным. Мы же жили в бараке. Чего там только не было… И драки случались, и застолья, и песни вместе пели. Я получил огромный опыт по части драк: мог один на один с несколькими пацанами сцепиться. Ничего не боялся.
Я много читал, играл в шахматы, и мама меня всегда красиво одевала. А у работяг из барака все это считалось признаком интеллигентности, образованности. И кличка у меня была «Еврей».
Мама умерла рано. Сказалась тяжелая жизнь. И только после ее смерти я узнал, что мой отец, Сергей Георгиевич, был донской казак, которого арестовали в 37-м году и сослали в Сибирь. И в лагерях он умер. Мама не хотела говорить мне об этом. Видимо, жалела.
У мамы была цель – дать своим детям хорошее образование. И это ей удалось. После школы я поступил на геологический факультет Казанского университета, а моя сестра училась там же на юридическом факультете. Но от судьбы не уйдешь. (Смеется) Однажды, гуляя по городу, я увидел, как снимают кино. Все суетятся, бегают, гримируют актеров, устанавливают свет. И только один человек спокойно сидит в кресле, наблюдает за происходящим и пьет чай. Я спросил: «А кто этот человек?» Мне объяснили, что это режиссер. Я подумал: «Какая прекрасная работа!» И вот уже полвека я сижу в режиссерском кресле, покуриваю трубку, пью чай, а все вокруг суетятся... (Улыбается)
Если мужчине нравится женщина, то он непременно хочет произвести на нее впечатление. Так и получилось с моей женой Галиной. Мы познакомились на съемках фильма «Вертикаль». Она работала монтажницей на студии. Когда я ее увидел, то сам себе сказал: «Эта девушка будет моей женой».
Я всеми способами пытался завоевать ее сердце: читал стихи, приглашал на прогулки – короче, очаровывал, как мог. И вот уже полвека мы вместе. Мужчине важно, чтобы женщина его полюбила. И меня полюбили. Я считаю, что женщина всегда умнее мужчины. Мужчины думают о карьере, а женщины – о детях. А это значит – о том, в какой стране детям жить… И что будет с этой страной.
Я спел гимн женщине. Снял фильм «Благословите женщину». Помню, когда был первый показ в кинотеатре «Пушкинский», в зале не было ни одного свободного места. А ведь никакой раскрутки картины, анонса не было! О чем это говорит? Я попал в точку. Зрителю интересны простые человеческие отношения. Этот фильм пронизан любовью и уважением к женщине. А зритель так истосковался по позитиву…
«Десять негритят» – первый советский триллер. Но интеллектуальный триллер. Там нет моря крови, изуродованных лиц, никто не гоняется с топором. Есть напряжение, животный страх. Зритель в ожидании… Я именно этого и хотел достичь. До сих пор задаю вопрос: «Неужели держать зрителя в напряжении можно только с искаженным лицом?» Обычно эти трюки используют американцы. Но такого же эффекта можно достичь, например, музыкальным сопровождением, мрачновато выстроенным кадром. Я добился в этом фильме данного эффекта. Хотя на съемочной площадке атмосфера была гораздо веселее. Во многом это заслуга Саши Абдулова.
По сюжету его героя убивают первым. А Абдулов не до конца прочитал роман, и, конечно, ему было интересно: кто убийца? Он буквально замучил всю группу этим вопросом. Но мы решили, что до окончания съемок ему не скажем. И не говорили, когда он заглядывал на площадку. Саша не обижался. Мы его звали человек-радость. Всех растормошит, рассмешит, поднимет настроение. И совершенно не важно, что у него на душе. Он не считал нужным показывать свое настроение коллегам.
Понравилось? Подпишись на наш канал и читай:
- "Путин - это чёрный ящик, неразгаданный нами". Станислав Говорухин о политике, о кино и о себе
- "Безрукова на том свете ждут и Есенин, и Пушкин, и Володя". Станислав Говорухин о Владимире Высоцком
Татьяна Тимука, Москва, специально для «Лилит»
Фото вверху: rusmir.media