«Мог­ло бы быть и по­лу­чше!» * Чем был недоволен Лев Толстой в своей семейной жизни

Лев Тол­стой и Со­фья Берс: #люблюнемогу

Судь­ба этой хре­сто­ма­тий­ной па­ры не так про­зра­ч­на и од­но­зна­ч­на, как тра­к­ту­ют ее учеб­ни­ки по ли­те­ра­ту­ре. Ог­ром­ный се­мей­ный опыт -- 35 лет вме­сте, де­вять де­тей, не счи­тая умер­ших в мла­ден­че­ст­ве. Их чув­ст­ва на­ча­лись с «фи­зи­че­с­кой люб­ви» и за­кон­чи­лись на той же но­те. А вот все, что про­ис­хо­ди­ло «по­се­ре­ди­не» это­го сро­ка, име­ло мно­го раз­ных чув­ст­вен­ных от­тен­ков.

Се­мьи Тол­стых и Берс во­ди­ли «да­ч­ную друж­бу», встре­ча­ясь в ос­нов­ном ле­том. За го­ды при­ятель­ст­ва у Бер­сов вы­ро­с­ли три до­че­ри -- Ли­за, Со­ня и Тать­я­на. Де­во­ч­ки по­м­ни­ли, как граф Лев Ни­ко­ла­е­вич ста­вил с ни­ми опе­ру, ак­ком­па­ни­ро­вал их до­маш­не­му хо­ру, раз­де­лял де­ви­чьи иг­ры. По су­ти, не­ве­с­ты вы­ро­с­ли «у не­го на ру­ках», ес­ли не счи­тать пе­ре­ры­ва, ко­г­да Тол­стой уез­жал на Кав­каз, по­сту­пив на во­ен­ную служ­бу, и вер­нул­ся че­рез не­сколь­ко лет. По воз­вра­ще­нии тут же на­ве­с­тил Бер­сов. А тут и де­ви­цы со­зре­ли на вы­да­нье -- од­на дру­гой кра­ше. Ко­г­да в гос­ти жда­ли гра­фа, ма­туш­ка не­из­мен­но на­ря­жа­ла де­ву­шек в луч­шие пла­тья и по­пра­в­ля­ла им при­че­с­ки. Пар­ти­ей для гра­фа дол­ж­на бы­ла стать стар­шая дочь при­двор­но­го вра­ча Бер­са -- Ли­зонь­ка. Со­ня с вос­тор­гом раз­гля­ды­ва­ла се­ст­ру и уми­ля­лась: чу­де­с­ная бу­дет не­ве­с­та, и по­че­му этот ми­лый граф так тя­нет со свадь­бой? Дей­ст­ви­тель­но, про­шел уже год, как Тол­стой вер­нул­ся со служ­бы, а пред­ло­же­ние так и не бы­ло сде­ла­но.

Ка­за­лось, ле­то 1862 го­да не ста­нет ис­к­лю­че­ни­ем. Со­ня но­си­лась по да­че с но­вень­ким фо­то­ап­па­ра­том и сни­ма­ла до­маш­них, но од­на­ж­ды от­ло­жи­ла ка­ме­ру в сто­ро­ну и уе­ди­ни­лась за пись­мен­ным сто­лом. Вско­ре на од­ном из се­мей­ных ве­че­ров, ку­да был при­гла­шен и Лев Ни­ко­ла­е­вич, она про­чи­та­ла свою по­весть «На­та­ша». Глав­ным ге­ро­ем по­ве­ст­во­ва­ния был «не­обы­чай­но не­при­вле­ка­тель­ной на­ру­ж­но­сти по­жив­ший князь Дуб­лиц­кий». Не­при­ят­ное чув­ст­во коль­ну­ло гра­фа, ко­г­да он при­знал се­бя в этом пер­со­на­же. Тол­стой вни­ма­тель­но по­смо­т­рел на ав­то­ра и -- влю­бил­ся! В нем про­снул­ся ин­стинкт охот­ни­ка, и он тот­час ре­шил, что эта де­вуш­ка бу­дет его же­ной. Со­ня пой­ма­ла его ре­ши­тель­ный и го­ря­чий взгляд, сму­ти­лась и бро­си­лась на­верх, в свою ком­на­ту. Там она при­зна­лась млад­шей се­ст­ре: «Ка­жет­ся, я люб­лю гра­фа». Та­ня смол­ча­ла: пре­ж­де граф и ей по­сы­лал жар­кие взгля­ды, но огор­чать се­ст­ру не хо­те­лось.

Софья Берс в молодости. Источник фото: ego-zhena.ru

Сде­лав вы­бор ме­ж­ду се­ст­ра­ми, Лев Ни­ко­ла­е­вич «вы­шел на охот­ни­чью тро­пу». Од­на­ж­ды граф пред­ло­жил Со­не рас­шиф­ро­вать за­пи­с­ку, со­сто­я­щую из на­чаль­ных букв ка­ж­до­го сло­ва. Все де­шиф­ров­щи­ки ми­ра бы­ли бы по­сра­м­ле­ны, а де­вуш­ка на уди­в­ле­ние лег­ко по­ня­ла эту аб­ра­ка­да­б­ру: «В. м. и п. с. с. ж. н. м. м. с. и н. с. В в. с. с. л. в. н. м. и в. с. Л. З. м.». «Ва­ша мо­ло­дость и по­треб­ность сча­стья слиш­ком жи­во на­по­ми­на­ют мне мою ста­рость и не­воз­мо­ж­ность сча­стья, -- вы­па­ли­ла Со­ня и про­дол­жи­ла: -- В ва­шей се­мье су­ще­ст­ву­ет ло­ж­ный взгляд на ме­ня и ва­шу се­ст­ру Ли­зу. За­щи­ти­те ме­ня». Хи­т­рец ка­кой: при­ки­нул­ся сла­бень­ким и по­про­сил у де­вуш­ки по­кро­ви­тель­ст­ва. Но че­го не сде­ла­ешь, что­бы до­бить­ся рас­по­ло­же­ния осо­бы, ко­то­рая по­ни­ма­ет те­бя с од­ной бу­к­вы! Граф тут же сде­лал Со­не пред­ло­же­ние и по­лу­чил со­г­ла­сие.

Де­ло бы­ло в ав­гу­сте, а в сен­тя­б­ре они об­вен­ча­лись. Все про­изош­ло так бы­ст­ро, что Со­ня во вре­мя це­ре­мо­нии ед­ва не упа­ла в об­мо­рок. 18-лет­няя не­ве­с­та бо­го­тво­ри­ла сво­его 34-лет­не­го из­бран­ни­ка, и он то­же не скры­вал сво­его сча­стья. Вско­ре по­с­ле свадь­бы Лев Ни­ко­ла­е­вич на­пи­шет дру­гу: «Я до­жил до 34 лет и не знал, что мо­ж­но так лю­бить и быть сча­ст­ли­вым». Прой­дет мно­го лет, и он на­пи­шет у се­бя в днев­ни­ке гнев­ное о же­не: «Где ты -- там воз­дух за­ра­жен!» Чем так оби­де­ла вер­ная су­п­ру­га сво­его му­жа?

Со­ня вни­ма­ла сло­вам му­жа «по бу­к­вам», но со­вер­шен­но не по­ни­ма­ла его по­ступ­ков, они ка­те­го­ри­че­с­ки про­ти­во­ре­чи­ли об­ра­зу ува­жа­е­мо­го су­п­ру­га. Так, Лев Ни­ко­ла­е­вич счел не­об­хо­ди­мым по­ка­зать мо­ло­дой су­п­ру­ге свои днев­ни­ки, в ко­то­рых опи­сы­вал раз­гуль­ные сви­да­ния с кре­сть­ян­ка­ми и цы­ган­ка­ми. Граф счи­тал, что ме­ж­ду му­жем и же­ной не дол­ж­но быть се­к­ре­тов, а Со­ня, со­г­ла­ша­ясь на сло­вах, не ожи­да­ла, что муж вы­ва­лит на нее го­ру под­роб­но­стей, ко­то­рые она знать не хо­те­ла. По­с­ле пер­вой бра­ч­ной но­чи она за­пи­са­ла у се­бя в днев­ни­ке про­ро­че­с­кое: «У не­го иг­ра­ет боль­шую роль фи­зи­че­с­кая сто­ро­на люб­ви. Это ужа­с­но! У ме­ня -- ни­ка­кой, на­про­тив». По это­му сце­на­рию и скла­ды­ва­лась их даль­ней­шая жизнь: Со­фья Ан­д­ре­ев­на с удо­воль­ст­ви­ем по­мо­га­ла му­жу в пи­са­тель­ских тру­дах и тер­пе­ла его «фи­зи­че­с­кую лю­бовь». Ссо­ры на­ча­лись в пер­вые же дни ме­до­во­го ме­ся­ца, по­том мо­ло­дая же­на уго­во­ри­ла се­бя (не без по­мо­щи гра­фа) быть «вер­ной по­мощ­ни­цей му­жа во всех де­лах». Опять по­ве­лась на кра­си­вые сло­ва и за­бы­ла уто­ч­нить, к ка­ким де­лам муж ее до­пу­с­тит.

Софья с детьми. Источник фото: ego-zhena.ru

Ей бы­ла от­ве­де­на роль ве­ч­но ро­жа­ю­щей мам­ки и кор­ми­ли­цы. Лев Ни­ко­ла­е­вич пре­да­вал­ся раз­думь­ям, гу­лял те­ни­сты­ми ал­ле­я­ми, за­ни­мал­ся гим­на­сти­кой, об­щал­ся с на­ро­дом, а Со­фья хо­ди­ла бе­ре­мен­ная, ро­жа­ла и кор­ми­ла -- и так три­на­д­цать раз (!). Чет­ве­ро де­тей не вы­жи­ли, но де­вя­те­рых под­ни­ма­ла она. Ах, да, бы­ло еще хо­зяй­ст­во. Но не до­мо­строй уг­не­тал Со­фью. Она уже при­вы­к­ла к ро­ли же­ны и вдруг по­ня­ла, что за все­ми за­бо­та­ми ста­ла физически не­при­вле­ка­тель­на для му­жа. Био­гра­фы со­по­с­та­ви­ли днев­ни­ки су­п­ру­гов, на­пи­сан­ные в од­но вре­мя. Тол­стой пи­сал: «Уже час но­чи, я не мо­гу спать, еще мень­ше -- ид­ти спать в ее ком­на­ту... а она ... спо­кой­но хра­пит». И стро­ч­ки из днев­ни­ка Со­ни: «Боль ме­ня гнет в три по­ги­бе­ли. Ле­ва убий­ст­вен­ный... Ни­ч­то не ми­ло. Как со­ба­ка, я при­вы­к­ла к его ла­с­кам -- он ох­ла­дел. Я -- удо­в­ле­тво­ре­ние, я -- нянь­ка, я -- при­вы­ч­ная ме­бель».

Лев Ни­ко­ла­е­вич ос­тал­ся уп­ря­мо ве­рен прин­ци­пу «по­л­ной от­кры­то­сти» и ос­та­в­лял свои за­пи­си на про­чте­ние Со­фье Ан­д­ре­ев­не. Граф, ра­з­о­ча­ро­ван­ный в се­мей­ной жиз­ни, не скры­вал сво­его раз­дра­же­ния и пе­ред по­сто­рон­ни­ми. Ко­г­да в го­дов­щи­ну се­ре­б­ря­ной свадь­бы кто-то из гос­тей по­зд­ра­вил су­п­ру­гов со сча­ст­ли­вой со­в­ме­ст­ной жиз­нью, Тол­стой бурк­нул: «Мог­ло бы быть и по­лу­чше!»

Был пе­ри­од, ко­г­да су­п­ру­же­ская жизнь вро­де ста­ла на­ла­жи­вать­ся. Тол­ч­ком для пе­ре­мен по­слу­жи­ло об­щее го­ре: умер лю­би­мый сын Ва­не­ч­ка. Ро­ди­те­ли хо­ро­ни­ли маль­чи­ка, дер­жась за ру­ки. Ка­за­лось, те­п­ло вер­ну­лось в дом. Лев Ни­ко­ла­е­вич да­же рев­но­вал су­п­ру­гу к ее ста­ро­му дру­гу -- ком­по­зи­то­ру Та­не­е­ву. Его му­зы­ка слу­жи­ла Со­не уте­ше­ни­ем, она го­с­те­при­им­но при­ни­ма­ла Та­не­е­ва в Яс­ной По­ля­не и ез­ди­ла гос­тить к не­му са­ма. Вза­им­ная при­вя­зан­ность но­си­ла пла­то­ни­че­с­кий ха­ра­к­тер, од­на­ко граф рас­це­ни­вал столь те­п­лые от­но­ше­ния как ду­хов­ную из­ме­ну же­ны. Со­ня лишь сме­я­лась: «Пра­во, смеш­но рев­но­вать 53-лет­нюю жен­щи­ну». Граф при­гро­зил уй­ти из до­ма, но в тот раз пе­ре­ду­мал. Од­на­ко по­пре­кать же­ну не пе­ре­стал, и уни­зи­тель­ные ссо­ры на­ча­ли вспы­хи­вать с но­вой си­лой.

Не му­д­ре­но, что жен­щи­на в Со­фье Ан­д­ре­ев­не од­на­ж­ды взбун­то­ва­лась. На пи­ке от­ча­я­нья она от­ве­ти­ла на при­зыв му­жа раз­де­лить с ним по­стель ка­те­го­ри­ч­ным от­ка­зом. Уже глу­бо­кий ста­рик, граф встал на ды­бы -- «фи­зи­че­с­кая сто­ро­на люб­ви» по-пре­ж­не­му ос­та­ва­лась для не­го ва­ж­на. По ком­на­те ле­та­ла ме­бель, сте­ны со­тря­са­ли уг­ро­зы и уп­ре­ки. «Ты пе­ре­ста­ла мне быть же­ной! Кто ты? По­мощ­ни­ца му­жу? Ты дав­но уже толь­ко ме­ша­ешь мне. Мать? Ты не хо­чешь боль­ше ро­жать де­тей! Кор­ми­ли­ца? Ты бе­ре­жешь се­бя и сма­ни­ва­ешь мать у чу­жо­го ре­бен­ка! Под­ру­га мо­их но­чей? Да­же из это­го ты де­ла­ешь иг­руш­ку, что­бы взять на­до мной власть! Где ты -- там воз­дух за­ра­жен!» В тот раз Со­фья Ан­д­ре­ев­на ре­ши­ла уй­ти из до­ма са­ма, но рас­пла­кав­ши­е­ся де­ти и вмиг пе­ре­ме­нив­ший­ся граф ста­ли умо­лять ее ос­тать­ся. Она лю­би­ла свою се­мью и, ко­не­ч­но, ос­та­лась.

Семья графа Толстого. Источник фото: ego-zhena.ru

На­ка­лен­ная ат­мо­сфе­ра в се­мье обо­ст­ря­лась из-за воз­рас­тных про­б­лем хо­зяй­ки Яс­ной По­ля­ны. Су­п­ру­ги слов­но по­ме­ня­лись ро­ля­ми. Сдер­жан­ная и тер­пе­ли­вая Со­фья Ан­д­ре­ев­на пре­вра­ти­лась в ме­ге­ру: ис­те­ри­ла, ки­да­лась на пол и да­же гро­зи­лась от­ра­вить се­бя, для че­го раз­до­бы­ла ба­но­ч­ку опи­у­ма. Ед­ва Со­ня под­но­си­ла ко рту зло­ве­щий по­ро­шок, Тол­стой ки­дал­ся на ко­ле­ни и це­ло­вал ей ру­ки.

В последние годы. «Мог­ло бы быть и по­лу­чше!»

В ок­тя­б­ре он не вы­дер­жал и тай­но ушел из до­ма, ос­та­вив за­пи­с­ку же­не: «Я люб­лю те­бя... де­ло толь­ко в тво­ей урав­но­ве­шен­но­сти, а по­ка это­го нет, для ме­ня жизнь с то­бой не­мы­с­ли­ма». Со­ня бро­си­лась в пруд, но ее спа­с­ли. Вы­жив, она ки­ну­лась на по­ис­ки му­жа и на­шла его в жа­ру и бре­ду на од­ной из же­лез­но­до­ро­ж­ных стан­ций. Он умер у нее на ру­ках. От­ве­том на ее при­зна­ние в люб­ви был тя­же­лый по­с­лед­ний вздох. Со­фья Ан­д­ре­ев­на пе­ре­жи­ла му­жа на 9 лет. Со­в­ре­мен­ни­ки пи­шут, что по­сте­пен­но бу­ря в ее ду­ше и те­ле ус­по­ко­и­лась и она про­жи­ла по­с­лед­ние го­ды в сми­ре­нии.

Понравилось? Подпишись на наш канал!

Лариса Щебренко (с) "Лилит"

Фото молодого Льва Толстого вверху: