Меня пригласили приехать в мое родное село. Я покинул его, когда мне было пятнадцать. А в июле будет уже шестьдесят пять. Пятьдесят лет назад.
За эти годы я там пару раз был. Тоже давно – в юности. Больше не приходилось.
Мне почему-то кажется, что поехать было бы очень тяжело. Потому что резко почувствуешь, как годы пролетели. И не вернуть.
Дама решила посетить родные места. Ее уговорили. Может, и уговаривать не надо было: душа попросила съездить. Дама и поехала.
Небольшой поселок. Очень далеко от Урала. После распада СССР он начал задыхаться. Поля вокруг него были брошены и заросли ельником и кустарником. Дороги рассыпались: ямы да ухабы. И народ разбежался: человек ищет, где лучше.
Половина поселка развалилась. Дома были снесены или сами упали. Небольшое предприятие, которое кормило людей, закрылось, и в бывших цехах гуляет ветер. Очень печальная картина.
Дама приехала с мужем. На своем автомобиле. Нашли место, где когда-то стоял родительский дом. От него ничего не осталось.
Ходили и смотрели: здесь была кухня, а тут зала. Бывший огород зарос. От печи остались кирпичи. На некоторых – следы побелки. На них очень грустно смотреть было.
Все обошли.
А дальше почти невероятное. Подошли к старой березе, которая росла недалеко от дома. И увидели зарубку, сделанную когда-то. Явно знак-весточка из детства.
Женщина начала что-то вспоминать, как в тумане размытые картины всплыли из небытия. Она подобрала кусок доски и острым концом копнула под деревом. Потом еще и еще. И нашла старую мыльницу. Пластмассовую. А в ней капелька какого-то праха.
Когда женщине было лет семь, она сделал «заклад» на грядущее. Играла с бабочкой. А затем подумала, а что будет, если ее закопать для будущего? И для верности взяла мыльницу, положила в нее бедное насекомое и закопала. Для себя. Подумала: вырасту и откопаю. Вот тогда и посмотрю, что с бабочкой станется.
Тоже прошло лет пятьдесят. И мыльница спокойно пролежала в заветном месте. Потому что береза не была на дороге, по которой растаскивали бревна.
Взяла старую пластмассовую коробочку, открыла. Что удивительно, остались фрагменты крыльев. Больше ничего. Да и то потому, что влага внутрь не попала. Как-то крышкой сверху лежала.
Женщина как будто сама себе послание из далекого детства отправила. Сидела и плакала – о том, что жизнь пролетела. О своем детстве. Мыльница есть, а детства нет.
А мне прислали фото нашего дома. Его можно узнать только с улицы. Со двора – уже чужой дом. Все изменилось. А еще фотографии комнат, которые тоже были немного переделаны. И поэтому их не узнать. Но вот что удивительно. Я на фотографии увидел половицы в зале. Они не прямые, а немного покатые.
Так вот, увидел я эти половицы и вспомнил, как мы, дети, их мыли. В память врезалось.
И тоже грустно стало.
Мать весь день на работе. И детям приходилось управляться самим. Посмотрел на эти половицы и узнал то время. Через них. А остального уже нет. Было да сплыло.
Как бы ни было поэтично, лучше, по-моему, все-таки жить настоящим. Прошлое не вернешь. Да и надо ли? Предметы из прошлого лишний раз напоминают, что все проходит. И прошло. А надо ли напоминать?
У меня была подобная история. Миниатюра. "Сначала на родительские могилы, затем к березе, вербе и черемухе".