После книг, которые западают в душу, всегда трудно найти, что читать следующим. Поэтому я ориентировалась на рейтинг и отзывы. Увы, так и не сумела обнаружить ТУ КНИГУ. Обе оказались либо скучными, либо слишком неправдоподобными. Впрочем, о каждой - хотя бы несколько строк.
Аффинити Конар «Чужекровка»
Прочитав аннотацию: «Книга года» 2016 по версии New York Times. Сёстры-близнецы оказываются в Освенциме, становятся подопытными доктора Менгеле в лагерном блоке, именуемом «Зверинцем», - я даже не сомневалась в выборе произведения. Да, все, что касается второй мировой, читаю практически всегда.
В центре повествования Перль и Стася. Как все близнецы, они тонко слышат и чувствуют друг дружку, между ними не просто близкие отношения – очень близкие, даже создан свой собственный, только им понятный язык. Естественно, и факт происхождения, и эта близость не смогли не привлечь внимания Доктора Смерть (Ангел Смерти - его прозвище в лагере).
«Но до вас, до близняшек мне далеко. Вам...если одна из вас ненароком помрет, Менгеле рыдать будет и ногами топать. Вы для него покамест как мебель, товар дорогущий. Вроде как рояль, норковое манто, икра. Вам цены нету! А мы, все остальные, - так, фитюльки, ветошь, консервы».
Опыты нацистов – достаточно сложная, но традиционная тема литературы о войне. В чем необычность здесь? В анатомически-зверских подробностях. Автор не скрывает ничего, не умалчивает ни о чём, не преуменьшает жестокости – напротив, с какой-то долей садизма все описывает, вызывая в читателе резкие чувства негатива, неприятия, но, естественно, не по отношению к книге, а к нацистам. В этом плане Аффинити Конар справилась со своей задачей.
«Будучи совсем ещё ребёнком, я все же имела представление о жестокости. У жестокости есть предел, цвет и запах».
Трагедия людей, трагедия родных нашла своё отражение в словах героини:
«Не сумев дважды убить мою мать, ты держишь меня в неволе, чтобы я испытала сотни лишений и мук. Не сумев превратить моего деда во что-либо иное, кроме пригоршни пепла, ты превратил меня в серое, искорежённое ничтожество, которое при желании способен унести любой ветер. Не сумев подчинить себе факт моего появления на свет, ты отнял у меня то, с чем я родилась: мою любовь, мою половинку, которая единственно и делала меня цельной, а теперь я, расколотая надвое, обречена жить вечно, скитаться в поисках неизвестно чего неизвестно где, с неизвестной, неутолимой болью».
Однако не все так однозначно, потому что читать просто было скучно, язык корявый (не отрицаю, что вина может быть на переводчике).
Повествование от первого лица, но далеко не сразу понимаешь, кто именно - Перль или Стаси - рассказчик данного эпизода. Мне кажется, это не совсем верно: всё-таки они РАЗНЫЕ, хоть и близнецы.
Главная же моя претензия, пожалуй, к финалу. Советская литература не позволила бы себе нелогично хорошего (светлого!!!) конца. КАК после всех зверств, после издевательств, после пребывания в самом страшном лагере фашистов может быть ТАКОЙ финал?
Александр Терехов «Каменный мост»
Книга Терехова была удостоена премии «Большая книга» в 2009 году - ещё один разряд книг, которые я рано или поздно читаю. В данном случае - лучше
бы продолжала книга лежать на полке. Удовольствие? Нет. Развлечение? Нет. Хорошая, добротная история, достойная премии? На мой взгляд, тоже нет.
Сюжет грандиозен. Офицер ФСБ в отставке, занимающийся продажей на стихийном рынке солдатиков (кстати, первые главы, в частности описание этих самых солдатиков чуть ли не самая искренняя и удачная часть произведения: «Моя мечта… Собирать старые игрушки и – продавать; прекрасно! Что это? Творение?»), оказывается втянут в историю распутывания преступления, совершенного в 1943 году. Нина Уманская, дочь посла, была застрелена приятелем, который сначала ей признался в любви. Подросткам было 14 и 15 лет. Были они детьми «красной аристократии», и на деле за убийством на почве ревности или не неразделённой любви скрывается некий заговор молодёжной организации,поклонявшейся Гитлеру - «Волчата».
Вот эту реальную историю и представляет Терехов что называется «документально» - так, будто воссоздает летопись при помощи интервью и архивов. С какой целью? Чтобы читатель каждый раз ловил себя на мысли: надо проверить, что из этого - правда, что выдумка. Не могу сказать, что стиль понравился. В целом книга показалась мешаниной из разных фактов: исторических (о Каменном мосте), публицистических, философских (о смерти и невозможности бессмертия), об оловянной миниатюре. (По мере развития сюжета задавалась вопросом: нужны ли были солдатики, которым в начале романа уделено столько внимания? Оказывается, автор использовал кольцевую композицию, вернув своего героя на тот же стихийный рынок, тольк описывает он уже других - современных «героев»:
«На соседней лавке серьезный мальчик расставлял свои пластмассовые армии звероподобных монстров, полуящеров с зазубренными мечами и лучевыми пушками, человеков-пауков, расправлял клешни роботам, утыканным пулеметными стволами, нашептывая под нос боевые задачи, с удовольствием убеждаясь, что я восхищенно наблюдаю приготовления к битве; я смотрел на него: узколобая головенка, маленькие татарские глаза, жесткая шерстка на голове, знать бы: вот кому бы пригодились мои буденновцы, матросы Октября, «Ледовое побоище», красные казаки, мотоциклисты и пулеметчики, пограничники, медсестры, знаменосцы пятидесятых, регулировщики, «столбики» в больших касках, прозванные «фрицами», оловянные произведения Тулы, Брянска и Мелитополя, солдаты Победы, часовые с отломанными штыками и бесценная «качалка»-Чапаев, выкупленная на интернет-аукционе у одного жадного немца, «командиры на параде» в мешковатых мундирах, полковые музыканты и лыжники финской войны».)
Такое чувство, что автору надо было вложить в книгу как можно больше всего. Может, это было бы неплохо, если бы стиль сильно не отличался. Об истории - с публицистическим уклоном. О любви, вернее, об отношениях с неприятным сарказмом. И подробности вызывают только одно: перелистнуть, пропустить: в том, что написано, нет ничего красивого, важного, нужного. К тому же очень сильно раздражало именование Сталина - император Сталин. Как-то совсем не ассоциируется с советским правителем этот титул.
Одно из немногого, что понравилось, это объяснение детского энтузиазма, влияния на подростков советской пропаганды:
«Мы… Дети верили в советскую власть гораздо больше отцов. Нас подхватила и увлекла пропаганда, игра «Зарница», пионерские костры. А отцы молчали».
По всей вероятности, книга задумывалась как роман-расследование, роман-погружение в историческую эпоху. Но...
Может, просто я не сумела найти СВОЮ книгу, которая бы поразила воображение, к которой бы хотелось возвращаться, перечитывать, которую бы просто было интересно читать.
Значит, впереди меня ждет именно такая встреча.