Начало сказки читайте здесь!
***
Ну, внучки, слушайте дальше сказку про то, как я с Гидрой сражался. Значит, взял я щит свой самопальный из львиной шкуры, и пошёл на берег, на переговоры.
Дракон в озере мокнет — видать, нравится ему, аж глазки от удовольствия прикрыл. Я стою столбом, думаю, с чего начать. И тут он, видно, почуял меня, глаза выпучил, пасть открыл и как пальнёт в меня вихрем огненным — только щит и спас меня от гибели неминуемой! Пар пошёл от львиной шкуры столбом, аж ничего впереди не видно, как в тумане.
Кричу дракону:
— Стой, не пали, я с миром пришёл! Известие важное сообщить хочу.
А сам выглядываю из-за щита осторожненько. Пар рассеялся, вижу, дракон вроде опомнился, палить больше не собирается.
— А ну, покажись, смертный! — дракон мне отвечает. — Палить не буду. А ты в следующий раз не подкрадывайся, не пугай зря.
Вышел я, значит, из-за щита. Думаю, с чего начать разговор культурный? Про известие, которое дракону я сообщить собирался, давно уже надумал, но всему своё время. Сначала надо за жизнь потолковать.
— Здравствовать желаю, огнедышащий! — начал я, витиевато так. — Я Геракл, посланник царя Эврисфея. Прибыл вести переговоры. Уж больно ты местных людишек запугал, жизни, говорят, от тебя совсем не стало.
— Геракл, говоришь, посланник Эврисфея? — усомнился дракон. — А по виду ты не местный, вон шевелюра сивая из-под шляпы торчит. И глаголешь те не по-местному, не греческий это язык.
Тут только я сообразил, что с перепугу по-русски с драконом изъясняюсь. Да только всё едино, драконы, я уж говорил, любые языки понимают. Ну, изложил вкратце, кто я и что в Греции делаю.
— А меня Изольда зовут. Ну, так излагай своё известие! — миролюбиво пригласил дракон. Тут-то до меня и дошло, что я с драконихой разговариваю
— Хорошее имя! — говорю. — Послал меня царь Эврисфей, чтобы я с тобой по-хорошему договорился, попросил бы тебя куда-нибудь в другую страну пожить отправиться. Хотя бы для разнообразия.
— Твой Эврисфей мне не указ! — высокомерно ответила Изольда. — Так-то, мне здесь и самой, признаться, надоело. Но чтобы вот так, невежливо, меня просили убраться прочь — это уж слишком! Из принципа здесь останусь.
— Само собой, смертные тебе не указ, кто бы спорил! Но неприятностей с ними нажить можно. Тут дело такое — если я не договорюсь с тобой, или же не явлюсь к Эврисфею через три дня, то он отправит сюда войско, грозится силой тебя изгнать.
Дракониха и глазом не моргнула, хихикнула только презрительно, а потом объявила:
— Да плевать я хотела на ваши войска! У вас что, воины лишние появились? Пожгу и потопчу всех, не поленюсь.
— Уважаемая Изольда, тут не всё так просто. Эврисфей просил передать, что направит сюда специальный противодраконовый отряд, с новейшими вооружениями. Это и огненная машина, и катапульты, огромными глыбами стреляющие, и сетки железные, которые с воздушных кораблей бросают, и много всего такого. Неприятные штуки.
Дракониха задумалась. Я решил ковать железо, пока горячо:
— А есть места, где драконов очень даже жалуют, как родных привечают. Китай, например.
— Китай, говоришь? — оживилась Изольда. — Вот и Горыныч мне про Китай говорил! Мол, полетим, Изольда, в Китай. Там самая для драконов привольная жизнь. И горы до небес, не то, что здесь, холмики. И пещеры громадные, удобные для проживания. И охота хорошая.
Ну, тут у меня даже сердце ёкнуло от неожиданности.
— Погоди, это какой же Горыныч? Не тот ли, что о семи головах? Да на третьей слева левое ухо обкусанное?
— Тот самый. И ухо я ему обкусила, — похвасталась Изольда. — Да ты никак Горыныча встречал? Где, не в Китае ли?
— Нет, — говорю, — до Китая он не долетел, на Руси обосновался. Шибко понравилось ему наше приволье — леса дремучие, реки широкие.
И тут до меня дошло: это же та самая зазноба Горыныча, о которой он рассказывал! Имени только не упоминал. И говорю я Изольде:
— А ведь Горыныч вспоминал о тебе. Тоскует он, жалеет, что вы с ним расстались. И чего вы не поделили?
— Да слишком много он о себе возомнил, вот чего мы не поделили, — с горечью сказала Изольда. — Хотя, признаться, и не вспомню, с чего всё началось. Так, слово за слово, и до затрещин добрались. Я ему пол уха откусила, а он мне чуть ногу, левую заднюю, не поломал. Не нарочно, конечно. Да, признаться, я сама виновата, оступилась. До сих пор побаливает, вот, в лечебной воде её отмачиваю. Помогает хорошо. А у вас там, на Руси, есть целебные источники?
— Есть, как не быть. Грязи целебные, в болотах, этого добра завались, — говорю.
Чувствую, задумалась дракониха. Ну, я тут жару поддал, говорю, мол, лети, не пожалеешь. Горыныч тебя всем сердцем любит, то и дело вспоминает, сокрушается о вашей ссоре.
— Ну, не знаю, — дракониха молвит. — Это дело обмозговать надо. Вообще-то я рада, что именно ты с посланием от Эврисфея пришёл, —весточку от Горыныча принёс. На войско его, как бы ты его ни расхваливал, мне плевать. Будет нужда, я этих вояк как кур ощипанных потопчу да пожгу. Неохота только возиться. Я дракониха мирная, не люблю крови. Ну, разве что когда голодна. Ты, Геракл, один тут, нет ли кого в засаде?
— Нет, в засаде нет никого, — отвечаю. — А со мной парнишка местный, вроде проводника он.
Кричу Иолаю, мол, выходи. Тот из кустов показался, дрожит, как осиновый лист. Я зову, мол, иди, не бойся. Подошёл, зыркает глазищами то на меня, то на Изольду. И тут я сообразил, что он же ничего не понял из того, что мы с Изольдой говорили, ведь мы по-русски общались. Да ладно, думаю, потом перескажу, а то Изольда заскучает. Сказал только, что, может, мирным путём конфликт разрешим, и что гидру Изольдой звать.
— Парнишка, говоришь? — Изольда издала громкое фырканье, которое, видимо, обозначало смех. — Ну-ну.
Я тогда не понял, что тут смешного, но решил промолчать. Подумал, что Изольда на развратные греческие обычаи намекает.
А уж дело к ночи движется, солнце за лес опустилось.
— Ладно, полечу до дому, — молвила Изольда и начала поднимать свою тушу из воды. Вода хлынула ей под брюхо, и воды в озере заметно убыло.
— Так что, какое твоё решение будет? — любопытствую я. А сам уж настроился, что ни с кем биться не надо будет, миром всё решим.
— Утро вечера мудренее, — ответила Изольда. — Завтра к вам сюда загляну, да ответ дам. Ждите.
Потом вышла на берег, лапы отряхнула брезгливо, как кошка, разбежалась вдоль воды да в небо взметнулась, полетела над озером, из глаз скрылась вдали. А мы с Иолаем начали к ночлегу готовиться. Поужинали остатками припасов, я шкуру львиную, которая уже совсем высохла, расстелил, и улеглись мы рядком, стали на небо звёздное дивиться да про жизнь лясы точить.
— А ты возьмёшь меня с собой, на Русь, когда здесь дела закончишь? — вдруг спрашивает меня Иолай.
— Вот те на! — отвечаю. — И зачем ты мне там сдался? А тебе зачем чужая страна нужна? Али здесь нелады какие?
Молчит парнишка, не отвечает ничего. На том и закончились наши лясы, заснули мы, значит.
Ну и вам, внучки, спать уже пора. А что было дальше, я завтра расскажу.