Казанская икона Божией Матери относится к одной из наиболее почитаемых не только в России и Беларуси, но во всём христианском мире. Списки с неё есть практически во всех Православных и во многих католических храмах. А сам чудотворный образ загадочно исчез. Расследование идёт по сию пору
Казанскую икону искали все – от Кошко до ФБР
В 1904 году в ночь на 29 июня (по старому стилю) из Богородицкого женского монастыря в Казани похитили святыню – подлинную Казанскую икону Божией Матери. Первообраз, говоря церковным языком. В то лето исполнялось 325 лет со дня её чудесного явления. Торжество, на которое в Казань приехали десятки тысяч верующих со всей империи, отменили.
Газета «Речь» писала: «Болью, тоскою, тяжёлым предчувствием грядущих бед отозвалось в русском сердце это событие, и разве не оправдались наши предчувствия?» Ведь всегда считалось: если Смоленская икона защищает Русь с Запада, то Казанская – с Востока. Сразу после исчезновения Казанского образа начались тяжёлые поражения русской армии и флота в войне с Японией. Мистические прогнозы о «последних временах» будоражили и угнетали общество. Приближался страшный для Российской империи 1905 год, а за ним…
Так чего же лишилась православная империя в ту ночь? Предание гласит, что в эпоху Ивана Грозного ютился в сотне вёрст от Казани небольшой скит. Среди иноков был и отрок, обладавший даром написания икон и фресок. Монахи завидовали собрату и в конце концов запретили богомазу создавать образа.
Но инок нарушил зарок и тайно написал небольшую икону Божией Матери – лучшее, что он сотворил за короткую жизнь. Чтобы избежать кары за ослушание, он под каким-то благовидным предлогом отправился в Казань, обернув икону в пропитанную воском материю. На пустыре близ недавно построенной церкви святого Николы он и закопал образ.
Через несколько лет здесь построил дом отставной стрелец. Но в самом начале лета 1579 года разразился в Казани истребительный пожар, сгорел и дом стрельца. Жили по знакомым, горе мыкали. Стрелец скоро умер. А в июле того же года 10-летней дочке покойного стрельца Матроне во сне трижды являлась Пречистая Дева Мария и повелевала откопать на месте их сгоревшего дома Свою икону. 8 июля 1579-го Матрона вместе с матерью пошла на пепелище, где они и обрели неповреждённый огнём образ. Священник Никольского храма объявил крестный ход и перенёс его в свою церковь.
То был 50-летний отец Николай, тоже отставной стрелец. Пройдёт несколько лет, и он примет монашеский постриг с именем Гермоген, а ещё через какое-то время станет Патриархом Московским и Всея Руси, духовно возглавит в Смутное время общенародную борьбу с поляками-захватчиками.
В 1612 году, в Смутное время, список чудотворного образа приносили из Казани в Москву в стан князя Дмитрия Пожарского – по распоряжению патриарха Гермогена. Этот великий святитель земли русской вскоре принял в Кремле смерть от рук иноземных захватчиков: старец-патриарх умер от голода в подземелье, ополченцы чуть-чуть не успели вызволить его из каменного мешка.
22 октября 1612 года, после молебна перед Казанской иконой, ополчение штурмом взяло Новодевичий монастырь и Китай-город, освободив Москву от поляков. Как писал в те дни военачальник и литератор князь С.И. Шаховской, «по совершении ж дела сего воеводы и властители вкупе ж и весь народ московский воздаша хвалу Богу и Пречистыя Его Матери, и пред чудотворною иконою молебное пение возсылаху и уставиша праздник торжественный праздновати о такой дивной победе».
Царь Михаил Фёдорович объявил Казанскую икону Богоматери покровительницей Дома Романовых, повелев чествовать чудотворный образ 8 (21) июля, в день его обретения девочкой Матроной, и 22 октября (4 ноября по н. ст.), в день победы над польскими интервентами. С 2005 года «осенняя Казанская» объявлена в России государственным праздником – Днём народного единства.
МИСТИКА И КРИМИНАЛИСТИКА
На рассвете 29 июня (11 июля) 1904 года вызванная в Богородицкий монастырь полиция обнаружила, что западные ворота собора взломаны каким-то особым инструментом. Из главного иконостаса пропали две иконы: Божией Матери Казанской и Спаса Неукротимого. Обе были в золотых ризах с бриллиантами и другими каменьями стоимостью более 100 тысяч золотых рублей. Воры не погнушались взять и 325 рублей из свечного ящика.
Верховная власть империи отреагировала в тот же день: в следственном деле до сих пор желтеют «молнии» казанскому губернатору (тайному советнику Петру Полторацкому) от премьера Петра Столыпина, великой княгини Елизаветы Фёдоровны… Сам Николай II звонил в Казань, требуя срочно разыскать преступников и похищенное. На место преступления выехали лучшие сыщики России. На след святотатцев вышли быстро. Организатором был 28-летний Фёдор Чайкин, родом из крестьянской семьи, бандит и профессиональный похититель икон – то есть «клюквенник», выражаясь воровским жаргоном.
Уже 3 июля Чайкина с сожительницей схватили в Нижнем Новгороде, когда они сходили на пристань с роскошного теплохода «Ниагара». Второго соучастника кражи, Ананию Комова, разыскали 8 июля в Курской губернии. Его арестовали в день празднования «летней Казанской».
Вскоре свершилось знаменательное для России событие: 30 июля 1904 года, через месяц после похищения иконы – покровительницы Дома Романовых! – у царственной четы наконец-то родился наследник цесаревич Алексей. Долгожданное известие хоть как-то утешило русских людей, скорбевших об утрате святыни. Кто мог тогда знать, какая трагическая и короткая жизнь предстоит несчастному мальчику.
Адвокату не подавали руки
Чайкин рассказал следствию, что после кражи выковырял драгоценные камни, переплавил золотые ризы, а сами иконы сжёг. В железной печи на квартире Чайкина нашли не только обгорелые жемчужины, гвоздики и петельки с риз, но и загрунтовку с позолотой, обугленные дощечки. Это формально доказывало уничтожение икон. Так что же, в деле поставлена точка?
С 25 по 29 ноября 1904 года (в дни решающего штурма японцами Порт-Артура и его падения) в Казанском окружном суде состоялось слушание дела. В зале суда Чайкин настаивал: он, дескать, не вор и не бандит, а социал-демократ, и кражу совершил из идеологических, антирелигиозных побуждений. И судить его надо не как уголовника, а как «политического».
До суда никто из адвокатов не брался защищать Чайкина, хотя это и сулило известность, карьерные выгоды. Принудительным порядком, в качестве бесплатного государственного защитника назначили Георгия Тельберга. Как он вспоминал после первой встречи с подзащитным, «у нехристя огненный взгляд, который производил впечатление силы и энергии – прямо Пугачёв, такой не дрогнет посягнуть на святыню».
Газеты писали, что Тельберг защищал святотатца по методу «а ля Горький»: мол, в том, что Чайкин стал вором и безбожником, виноват не он, а общество: рос деревенским подкидышем, с 24 лет стал профессиональным ростовским вором… То есть жертва общества, у него не было другого выбора, кроме как стать преступником.
Лев Толстой, незадолго до того отлучённый от церкви за антицерковную антихристианскую деятельность, прислал Тельбергу телеграмму-поздравление «за дух искренности и человечности, который так редко бывает в адвокатских речах». Несчастный Георгий Тельберг проклял тот день, когда ступил на эту стезю. Многие друзья просто перестали с ним общаться. Позднее он вспоминал, что
...телеграф и газеты так дружно переврали мою фамилию, что последняя трансформация в одной провинциальной газете выглядела следующим образом: «Известный еврей Шальберг нанялся за сто тысяч рублей защищать гнусного святотатца; вся христианская адвокатура возмущена очередной еврейской наглостью». Будучи от рождения христианином, и притом очень кротким, я прямо испугался, не вызову ли я волны еврейских погромов.
Тем не менее он честно выполнил профессиональный долг. Благодаря его пламенным речам Чайкин получил всего 12 лет каторги (после побега и ограбления церкви в Ярославле ему дали пожизненное в Шлиссельбургской крепости, где он сошёл с ума и умер во время приступа психоза буквально перед Февральской революцией). Комова осудили на 10 лет каторги – там его, по слухам, убили в драке.
ГДЕ ЖЕ ВСё-ТАКИ ИКОНА?
Но ответ на главный вопрос – где Казанская икона? – не был получен. Сыщики и судьи полагали, что Чайкин не такой дурак, чтобы жечь икону, за которую он мог получить в сотни раз больше, чем за снятые с неё драгоценности.
Поиски образа продолжались. Основная версия: похищение древней иконы – «заказ» староверов. Ведь образ был прославлен задолго до никоновской реформы и потому особо чтился раскольниками. Эту версию тайно разрабатывал Аркадий Кошко – легендарный сыщик, «русский Шерлок Холмс», как называл его сам царь. Хотя Кошко руководил московской сыскной полицией, но следствие о похищении иконы не обошло его стороной. Да и город Казань не был чужим для великого сыщика. Кошко родился в отцовском поместье неподалеку от Бобруйска, в тогдашней Минской губернии, провёл детство и отрочество на белорусской земле. А потом несколько лет учился в Казанском пехотном юнкерском училище. И вот в 1909 году его давний знакомый, казанский дознаватель Николаев напрямую доложил Аркадию Францевичу, что знает, где искать украденную святыню.
Сыщик в обстановке строжайшей секретности послал в Казань своего лучшего агента Михаила Прогнаевского, и тот втёрся в доверие к местным раскольникам. Буквально умолял их дозволить ему приложиться к подлиннику Казанской иконы, мол, братья по вере, образ-то где-то у вас… И простодушные старообрядцы «раскололись»: дескать, Казанская содержится у купчихи-миллионерши Шамовой, раскольницы. Казалось бы, осталось только провести у Шамовой обыск. Но агента рассекретили (кто – староверы или местная полиция?), фотокарточку Прогнаевского передали казанскому полицмейстеру Панфилову, а тот якобы предупредил Шамову. Обыск оказался бессмысленным, а дознавателя Николаева Панфилов уволил. Вскоре уволили и самого Панфилова – ему было отказано в доверии.
Слухи о возобновлении следствия волнами расходились по всей империи, несмотря на всю «секретность». В Шлиссельбургском каземате не спускали глаз с Чайкина: вдруг раскается и скажет правду. Чайкин был замкнут, но «политические», содержавшиеся в Шлиссельбургской крепости в одно время с Чайкиным, неизменно выказывали ему «свой решпект»: во время прогулок во дворике почтительно кланялись «клюквеннику». Убийцы Петра Столыпина и Георгия Орджоникидзе, завидев Чайкина, со всей непреложностью и тоской осознавали: никто из них не сумел нанести столь сокрушительный удар по империи, как этот необразованный мужик.
Удивительно, но факт: чиновники самого высокого ранга внушали Николаю II необходимость во что бы то ни стало, пусть даже путём подлога, «восстановить святыню», так как для церкви и православных «не так важно, будет ли получена действительно украденная икона или какая-нибудь другая». Что отвечал император – доподлинно не известно.
К ПОИСКАМ ПОДКЛЮЧАЕТСЯ ФБР
Неожиданно история получила продолжение в 1994 году, когда Президент США Билл Клинтон приехал в Москву. Совсем недавно распахнул двери восстановленный Казанский собор на Красной площади (освятили 4 ноября 1993 года). Первым настоятелем и строителем храма стал протоиерей Аркадий Станько. Он, между прочим, как и его тёзка, сыщик Аркадий Кошко – тоже уроженец белорусской земли: будущий протоиерей появился на свет в деревне Мильча Минской области.
Вот что отец Аркадий рассказывал мне незадолго до трагической кончины: «Мне сообщили, что Клинтон и его сопровождающие посетят наш собор. Вскоре они появились. Клинтон осматривал убранство, спрашивал, как звучит его имя по-русски. Я ответил: Василий, показал ему икону Василия Блаженного. Баптист Клинтон поставил свечи перед иконой и «на канун» – за упокой недавно умершей матери. Мы с ним даже сфотографировались на память – по его желанию. Тут на меня дерзновение нашло. Пользуясь случаем, я на свой страх и риск попросил навести справки у себя в Америке: не там ли похищенная икона? Он обещал».
Об обещании Клинтон не забыл. ФБР действительно провело дознание. Выяснилось, что «некая весьма ценная и древняя Казанская икона» в самом деле какое-то время находилась в США, а в 60-е была продана с аукциона Фатимскому монастырю в Португалии.
Икона из Фатимского монастыря оказалась исключительно ценной реликвией. Как выяснилось, в Португалии обретается «список Пожарского», похищенный из Казанского собора в 1918 году и вывезенный за рубеж. Но всё же это не то, что искали.
Сегодня по-прежнему не известно, сгорела ли Казанская икона в 1904-м. Но для верующего любая икона Богородицы, даже та, что находится в его доме, — чудотворная. Нет на Руси и в Беларуси ни одного православного храма, даже самого маленького, где бы не было Казанского образа Божией Матери…
Александр АННИН, Москва
© "Союзное государство", № 5, 2018
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
ВЕРА СОЮЗНОГО ГОСУДАРСТВА
12 Великих праздников, которые ведут нас к Богу
Семь интересных, но малоизвестных историй из жизни Хирурга и Архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого)
При прощании с Владыкой Филаретом произошло обыкновенное чудо
Как живут старообрядцы в Сибири в XXI столетии: вековые традиции, крепкая вера и крепкие семьи
Валаам: Остров послушания
Экзарх всея Беларуси об автокефалии БПЦ
Как справляет Новый год сельский священник под Урюпинском