Этому письму Тани из Солт Лейк Сити я особенно рада. Накануне она, сдержанный человек, жаловалась на здоровье. И, как бывает с этим здоровьем, у неё одна неприятность тащила другую: то усталость, то подвернула ногу, то беспричинные слёзы… Да, думала я, вирус всем нам попортил жизнь и надо время, чтоб научиться жить в этой новой для нас неволе. Особенно трудным для Танюши оказалось майское время. Обычно в тёплые дни весны в Юте проводится фестиваль национальных культур – «Живые традиции». Я знала, что Таня, человек любознательный, обожает это яркое путешествие по самым различным культурам. По следам её писем об этом действительно чудном празднике рассказывал своим читателям и наш канал Камертоник. Но меня удивило, как сильно Танюша его ожидает. Прямо-таки как лекарство от всех болезней и настроений. И вот получила её письмо и поняла, в чём тут дело…
Почитаем вместе, читатель?
«Два долгих года ждала любимый свой фестиваль – «Живые традиции»! В прошлом году его отменили из-за карантина. А в этом ему исполнилось – тридцать пять. Юбилей! Неужели не состоится? – тревожилась я. И мало сказать, тревожилась: себя потеряла, есть не хотелось, подвернула ногу… И всю неделю выглядывала в окно, сокрушаясь, что нет никаких заборов или палаток, обычных предвестников фестиваля. И только в субботу к полудню заметила на Вашингтон сквер что-то похожее на палатку и успокоилась.
В этом году для фестиваля отгородили совсем небольшую площадь в северной части парка. Вместо мощных заборов поставили невысокое ограждение и сцену. В позапрошлом году сцен было пять. Но обычные три палатки для медиков готовы были оказать первую помощь. В одной мне предложили прививку от COVID-19, но я вежливо отказалась.
Открывает вход щит с правилами. Просят соблюдать наши любимые 6 футов дистанции. Маски не обязательны, но желательны. Запрещено проносить любое оружие, алкоголь, еду и напитки, аэрозольные баллончики; никаких дронов и фейерверков; животные только служебные. Но! На последнее правило никто внимания не обращал, все собачки на поводках посчитались служебными.
У входа меня встретил секьюрити — смуглолицый парень с пышной копной курчавых волос. Я в шутку подняла руки вверх. В одной был мой старый Nikon. Парень с нарочитой строгостью попросил предъявить улыбку или уплатить 10 долларов за вход. Я сделала вид, что лезу в карман за десяткой. Он рассмеялся, довольный, как мы хорошо разделили шутку.
И уже прямо напротив входа музыканты в традиционных мексиканских костюмах встретили посетителей музыкой марьячи.
Народных ремёсел в этот раз было немного. Ткачество Майя, резьба по дереву и кости полинезийцев,
индейские украшения из бус, их традиционная одежда.
В одной палатке по традиции представили мексиканский «День мёртвых». Есть в Мексике такой праздник. На столе среди черепов и скелетиков я заметила необычную матрёшку. На Аляске я повидала всяких матрёшек, но такая попалась впервые. Разговорились с хозяйкой палатки. Оказалось, матрёшку ей подарили друзья из Южной Америки. Женщина открыла матрёшку и выставила в ряд пять штук, мала-мала меньше. На наших русских матрёшек эти похожи разве что комплекцией и кудряшками. Но всё-таки удивляет, как тесен мир и как совпадают вкусы людей из разных материков.
На фестивале обычно много детворы. Для них всегда проводились разнообразные красочные мероприятия. В этом году дети просто отдыхали или танцевали со взрослыми. Есть особая заразительность в танце. И, наверное, кто-то улыбнулся, когда я похромала поближе к сцене, на которой желающие обучались ирландскому стэпу. Но я подошла не танцевать, а поснимать малышей, пытавшихся подражать девочкам из ансамбля. В ирландских танцах нет ничего сложного, надо подпрыгнуть и притопнуть в нужное время — вот и всё. Не хитрее цыганочки. Но, судя по тому, как мне по меньшей мере трое предложили стул, чтоб присесть, танцы уже не для меня.
Я заметила, на фестивале не было птиц. Только одинокая чайка кружила над деревьями. Наверное, птиц привлекает не музыка, а соблазнительный аромат национальной кухни. В этом году кулинарных роскошеств не было. Из соображений санитарии ограничились двумя закрытыми фургончиками. Еду покупали мало, хотя цены были не дороже, чем в любом мексиканском ресторанчике.
Фестиваль планировалось провести с двух до восьми вечера, но в шесть, я уже подалась к выходу.
Конечно, не случись вирус, юбилейная годовщина фестиваля была бы масштабной и вылилась в ликующий праздник культур самых разных народов, населяющих Юту. У нас было бы целых три дня грандиозного праздника, множество участников и зрителей. Но и этот скромно прошедший день развеселил моё сердце и придал силу. Гуляя по фестивалю, я ощутила, почему так сильно ждала его. Как важно мне было вот так прогуляться среди людей, пропитаться улыбками, шутками, смехом, матрёшками, вкусами, традициями удивительно непохожих народов... И домой уйти, ощущая, что я на этой планете – не одиночка и что из вирусного плена мы все - выживаем вместе…»