Тело, лежавшее передо мной вдруг откашлялось и сказало голосом Головешки:
- Горыныч? Это... кх-кх... ты?
- Да, это я, - испуганный хрип вырвался из моей груди. - Позвать Угля? - предложил я, зная, что Головешку уже не спасти.
- Не стоит... кх... Я уже одной ногой на том свете, но мне нужно сказать тебе кое-что важное. Первое... кх-кх-кх... - в этот момент он закашлялся и я предложил ему воды. - Не нужно. Первое - скажи Дыму, что он теперь командир группы. Также расскажи ему... кх... про тайник на Агропроме. Третье дерево по диагонали от могилы на склоне, что... кх-кх... над тоннелем. Там Винтарь лежит. Он символизирует... кх... главенство в группе. Пусть заберëт его себе. А теперь... кх-кх... второе. У меня есть ещë один тайник... кх-кх. Устроил я его на свалке. В восточной еë части, в низине. Возле перехода в Тëмную долину. Между большими камнями. Укрыт он... кх-кх-кх... Ветками, так что вряд ли испортился. Там лежит то, что тебе очень поможет, - тут он подмигнул мне и снова раскашлялся. - Ты пусть и зелëный, но тебя ждëт большое сталкерское будущее. Всегда... кх... помогай другим, но никогда не теряй бдительности, - с этими словами он откинул голову и уставился в небо своими потухшими глазами.
Я не знаю, сколько просидел так, думая о том, что Головешка умер, но меня легонько толкнул Фриц и я уставился на него затуманенным взором.
- Ты как? - тихо спросил он меня.
Я хотел рассказать ему всë, что было у меня на душе в этот момент, но понимал, что сейчас не время и не место, поэтому я встал и спокойно ответил ему:
- Нормально, будем жить.
Мы постояли так немного и я попросил его разыскать Дыма и остальную группу и привести сюда. Через пятнадцать минут все были в сборе. Когда ребята увидели тело Головешки, они очень огорчились. Огонь и Пламя обнялись в горестном порыве, Уголь упал на колени и болезненно поморщился, а Дым проронил одну единственную слезу, в которой смешалось всë: боль утраты, страх перед неопределëнностью и гнев.
- Надо бы похоронить его... - подал голос Уголь.
- Да, надо бы... - рассеянно согласился я.
Мы собрали всë, чем можно копать и принялись рыть могилу за забором блок-поста. Все вместе мы управились за полчаса. Когда мы собрались класть его, Дым предложил:
- Давайте может возьмëм некоторые его вещи, на память.
При этих словах Огонь горько усмехнулся, но ничего не сказал. Признаться честно, мне очень хотелось забрать вещи Головешки себе, но я счëл это крайним неуважением, однако если Дым предложил это сам, то я был спокоен. Я взял себе его детектор, сигареты с зажигалкой и бензином, водку и одни мясные консервы. Фриц забрал часть его коробок с патронами и сухари. Что взяли себе остальные ребята я не подметил и мы стали закапывать павшего. После того, как образовался холмик, нужно было поставить крест и нацепить на него противогаз (так рассказал мне Уголь). С ним мы и пошли рубить ближайшее дерево.
- Эх, до сих пор не могу поверить, что Головешки нет больше с нами, - вздохнул Уголь. - Ты ему кстати очень понравился.
- А?
- Как человек, - уточнил мой собеседник. - Он увидел в тебе что-то такое, что ты, возможно, сам в себе не видишь.
Его слова звучали пророчески и от них мне стало не по себе. Но так как мы уже дошли до дерева, нам стало не до разговоров. С деревцем мы управились довольно быстро и поплелись обратно. Притащив ствол, мы его разрубили напополам вдоль и стали сколачивать из него крест. Очень скоро простейший крест был готов. Дым взял нож и нацарапал годы жизни. После этого он нацепил на него противогаз Головешки. Дальше он произнëс какую-то речь, но я еë не слушал. Я был словно в тумане.
Ещë немного постояв, мы пошли на базу нейтралов. Дошли быстро - за минут пятнадцать Зоновских. Отец Валерьян встретил нас радушно, тепло поблагодарил за помощь в истреблении бандитов и предложил устроиться на ночлег на базе. Недолго думая мы согласились, потому что идти ночью по Зоне очень опасно.
Спать я ложился в крайне поганом расположении духа. Мой первый день в Зоне отчуждения был одновременно очень страшным, опасным, интересным и грустным.
- Как себя чувствуешь? - спросил у меня Фриц перед самым отходом ко сну.
- Хреново, - вздохнул я.
По другому я и не мог ответить, потому что это описание моего состояния было исчерпывающим.
Я отвернулся и закрыл глаза. В голове замельтешили какие-то образы и через минуту я уже провалился в сон. Сон о далëком и ближайшем будущем.
