Были люди, конечно, с которыми я сталкивался, и это было безумное разочарование, потому что я был мальчик, который читал. И я понимал, что их современные книги – это просто переписанные труды великих авторов...
– Николай, балету нужна балетная критика?
– Нет. Критика сейчас вообще никому не нужна. Это в 60-е годы или в начале ХХ века было нужно, а сейчас нет. Сейчас ее не существует. Критики не существует.
– Не существует – это отдельный вопрос. А почему она не нужна?
– А зачем? Все ушли в ютуб. Сейчас критиком является каждый блогер. Другое дело, что был период, когда эта когорта что-то решала. А сейчас нет. Это умерло.
– А есть какие-то балетные критики отечественные, чей голос для вас был важен?
– Когда я начинал – конечно. Это были Львов-Анохин, Ванслов. Такие люди, как столпы, которые моментально приняли меня, они уделили мне время. Потому что я вырос на их книгах.
Были люди, конечно, с которыми я сталкивался, и это было безумное разочарование, потому что я был мальчик, который читал. И я понимал, что их современные книги – это просто переписанные труды великих авторов. Понимаете, катастрофа Цискаридзе в том, что он видел все и прочитал все касаемо своей профессии. Потому со мной болтать на этот счет очень опасно даже тем, которые из себя что-то строят и рассказывают, что они большие знатоки.
Я не сяду с вами никогда спорить о журналистике, о квантовой физике или о чем-то. Но когда речь заходит о театре, здесь я просто выйду и вам скажу: подождите, я как зритель хочу с вами поспорить, потому что я видел то-то, то-то, потому как когда делается 18-й вариант «Три сестры», я не хочу это обсуждать, потому что я видел «Три сестры» в очень приличном исполнении, в очень хороших постановках.
– Какие лучшие «Три сестры» вы видели?
– Которые на меня произвели впечатление – это Эфросовский спектакль. Наверное, потому что я был ребенком.
– Вы все успели посмотреть?
– Это все мама. Это ее любимый режиссер.
– А там играла его любимая актриса Яковлева.
– Яковлева. Там играла Алла Сергеевна Демидова, если я не ошибаюсь. Это был грандиозный спектакль. А «Вишневый сад», где Демидова с Высоцким – это же просто...
– Тоже Эфрос поставил?
– Нет, это ставил... Подождите, «Вишневый сад», по-моему, да. Это Таганка. Это, по-моему, Эфрос тоже, если я не ошибаюсь. Не Любимов. Нет. Любимов – это «Гамлет». Вот «Гамлет», к сожалению, я не видел. Это мамино упущение. Мы как-то не попали туда. Но мама видела не один раз. Вот я не видел. Понимаете, человек, который видел «Историю лошади» Товстоногова...
– А вы видели прямо реально в исполнении великого... вылетела фамилия из головы, фамилия артиста, который главную роль исполняет.
– Лебедев.
– Евгений Лебедев!
– Конечно, а больше никто не играл. Но «Историю лошади» я как ребенок воспринимал, конечно, – я плакал там по лошадке. Мне безумно нравилось, как был изображен табун лошадей. Другое дело, что сейчас я этого много раз пересматривал в ютубе. Но мне безумно там нравилось, что выходила гениальная артистка Коваль, которая играла молодую лошадку, она была совсем не молодая женщина. Я маме задал вопрос, я помню, я говорю: она же старая. А играет молодую лошадку. А мама говорит: ты ей веришь? Я говорю: да. А как так может быть? Она говорит: а это и есть чудо театра.
– Ваша мама святой человек. Потому что вы 72-го года...
– 73-го... ну, считайте 74-го, потому что я в 73-м прожил всего ничего...
– Тем более. И как успели вы это все увидеть?..
– Ну, как. Во-первых, БДТ приезжал в Тбилиси много. И мы ездили специально.
После войны Лебедев работал в тбилисском ТЮЗе. Это совсем недалеко от того места, где мама жила, где была ее школа. Их класс был в него влюблен. Он был кумиром молодежи там, в Тбилиси. И в Дворце железнодорожников – ну, буквально через четыре дома от ТЮЗа, он там вел драмкружок. И мама со своими одноклассницами туда записалась, чтобы просто с любимым артистом общаться. И они, уже будучи взрослыми тетями, бабушками, приезжали к нему в Питер, посмотреть его очередной спектакль. Вот они собирались, покупали билеты и меня часто брали. Я должен был сидеть это смотреть. Мне было очень интересно. Вот «Энергичные люди» – мой самый любимый спектакль, потому что у нас дома стояли покрышки.
– А там тоже Лебедев играет.
– Да. Коваль тоже играет. Там весь цвет БДТ играет. И для меня это было очень близко, потому что вот так покрышки лежали на балконе. И там все об этом. Это очень забавно. Я так хорошо помню, как он пил из стакана этого... Я видел в театре, конечно. Поэтому, когда после этого мне рассказывают про каких-то артистов, мне смешно.
– Ну, я тогда спрошу про сына Эфроса. Вы смотрите спектакли Дмитрия Крымова?
– Да-да, конечно, смотрю. Когда он ставил в центре на Страстном бульваре. Было очень интересно, был у него по Платонову спектакль. Я не видел его работы некоторые последние, которые были. Просто не собрался, потому что я все время в поезде живу, я это не смотрел. Но он, конечно, безумно интересный человек. И наверное, один из последних таких режиссеров, которые мне нравились в театре.