По просьбе автора мы не будем указывать название города, в котором происходили события этой истории.
Моя история и жизнь в музыкальной сфере началась в далеком 2000 г, мне тогда было 4 года. Мы с родителями жили в большой коммунальной квартире, где нашими соседями были учителя. Моя мама учитель, и в наш город N она переехала по распределению и поэтому мы жили в таком вот школьном доме.
Одной из наших соседок была учитель музыки, работающая в одной школе с моей мамой. Поэтому наша семья с ней очень тесно поддерживала общение. Как и в любой коммунальной квартире, на общей кухне они устраивали совместные вечера-посиделки.
На таких вечерах обсуждалось все, в том числе и очень популярное на то время шоу “Первого канала” — “Фабрика звезд”. Это шоу естественно включалось во время тех самых посиделок, я в это время не сидел в нашей комнате, это было слишком скучно, а как маленький артист повторял все, что происходит на сцене по телевизору - танцевал и пел. В этот момент учительница музыки сказала моим родителям:
— У него есть слух, у него есть голос! Таня (обращается она к моей маме), его нужно отдавать на вокал!
К слову до этого момента мама собиралась отдать меня на бальные танцы, в нашем городе это очень популярное направление. Но услышав новую идею и похвалу профессионального человека, решила — раз предлагают и есть данные, почему бы и нет.
Так совпало, что как раз в это время учительница музыки уходила из общеобразовательной школы в музыкальную и набирала класс эстрадно-джазового вокала. Так я и пришел в музыку.
Но какой же была моя жизнь в музыке?
Моя учительница была, так сказать, “своей женщиной”. Как она на кухне сидела, так она и на уроках с нами общалась. То есть не было какого-то у нее субординационного момента, что вот здесь я друг семьи, а здесь учитель. Поэтому на уроках с нами она себе позволяла любые выражения и шутки. Мы, дети которые у нее занимались, естественно не всегда понимали, что некоторые вещи, которые она говорит, не уместны.
Родители купили квартиру, мы съехали с нашей коммуналки, но родители все еще поддерживали связь с моей учительницей, она часто бывала у нас в гостях. Все было хорошо, как всегда, но касаемо моего музыкального образования, родителей смущал момент, что на концертах в музыкальной школе учительница чаще использовала меня как ведущего, а не как исполнителя или давала мне роли в спектаклях, поэтому она учила меня в основном не петь, а правильно говорить. Это, конечно, достаточно тоже неплохо и полезно, но все же не то.
Перемены начались, когда мы (ансамбль) стали взрослеть. С нашим взрослением учительница не меняла свое отношение к нам. Но в какой-то момент, когда в меру возраста у нас взыграли гормоны, стали появляться какие-то чувства, кто-то влюбился, кто-то подрался, она по какой-то причине начала в эти конфликты очень навязчиво “влезать”. Не как учитель, который воспитывает своих учеников, и пытается поставить ребенка на правильный путь, а скорее, как наша “подружка”, которая не стесняясь занимает чью-то сторону, сплетничает с учениками об учениках и даже подогревает некоторые конфликты.
Я тогда был влюблен в девочку из старшего ансамбля, которая взрослее меня на 3 года. Девочке, конечно, особо до меня дела не было, все-таки конфликт возрастов в этом возрасте серьезный и наша замечательная учительница проявила невероятный интерес к этой ситуации и буквально контролировала и управляла нашими отношениями. Девочку звали Рита, у нее была лучшая подруга Настя, которая не училась в нашей музыкальной школе, и наша учительница смогла вникнуть и в их отношения и связать нас троих, а вместе с ней самой и четверых, в единую ситуацию.
В это время была очень популярна такая соц. сеть, как “вконтакте”, учительница естественно тоже была там зарегистрирована и с нами всеми там общалась (не всегда по вопросам учебы). Нам казалось, что учительница с нами на одной волне, что с ней можно делиться всем и что это такой человек, которому можно доверить свои секреты.
Но так вышло, что учительница превратилась из взрослого человека, который находится на одном уровне с родителями, в “подружку” Риты, а для меня соответственно в “лучшую подружку” девочки, которая мне нравится, которая всегда подскажет и скажет, как мне лучше с Ритой себя вести и что делать. Вообщем-то нездоровая ситуация началась.
Она могла написать мне — “Что ты Рите там сказал какую-то фигню, лучше вот так скажи”, что в конечном итоге привело к тому, что она полностью регулировала наши с Ритой взаимоотношения. Например, Рита меня обидела, я пришел домой после вокала и заплакал, мама это заметила, звонит учительнице, чтобы спросить, что там произошло (я ведь не рассказываю ничего), на что учительница говорит — “Ничего не знаю, наверное дети там что-то между собой не поделили, я не вмешиваюсь в это” и в это же время пишет мне — “Никита, почему мне Таня звонит и говорит, что ты плачешь?! Ты чего как “баба” себя ведешь?” (говорит шестикласснику). Я еще думаю, “какая Таня?”, не сразу понимаю, что это она мне про мою маму вообще-то говорит.
Но самое интересное происходило не “вконтакте”, а на уроках. Мы считали, что это все нормально, но бывали и такие моменты. Когда я учился в третьем классе, я плохо выучил слова песни и саму мелодию, а мы занимались и пели на сцене в микрофон, то есть все громко, слышно все “косяки”. В этот момент учительница выключает музыку и кричит — “Никита! … (Здесь слово из нецензурной лексики). «Наверно, так могут говорить учителя, хоть в школе, конечно, никто так не говорил, но видимо она более близкий мне учитель” – тогда наивно думал я.
Или вот, например, ситуация, когда я был ведущим на одном из концертов, и во время репетиции у меня не получалось выговорить какую-то сложную фамилию. Учительница естественно сильно злится и осыпает меня своими любимыми выражениями. На нервах она решает, что вообще все вокруг не так и решает поправить микрофоны на стойках, подходит ко мне и, доставая микрофон, ударяет мне им в зубы (случайно), губа разбита, пошла кровь, но я, конечно, скрываю боль, как-бы все нормально, а она говорит — “Ну вот заслужил значит, надо было слова учить нормально, будешь знать”. Придя домой, мама спросила:
— Что с губой?
— Ну меня Л. Михайловна случайно микрофоном ударила.
— Как так случайно?
— “Ну там в стойке микрофон застрял, а я близко стоял, как-то так..”
Сказать маме о том, что я слова плохо выучил, то я не мог, стыдно, поэтому продолжения истории мама не узнала.
Таких моментов было много.
Однажды мы поехали на вокальный конкурс в другой город, конкурс шел в два тура. Первый тур из нашей группы прошло только два человека — я и еще одна девочка из старшей группы. Второй тур проходил на следующий день и все не прошедшие участники (некоторые приехали с родителями) во главе с нашей Л. Михайловной уехали в боулинг, кафе. А нас двоих оставили одних на конкурсе.
Это был первый такой большой конкурс в моей жизни, и оставшись один, я сильно разнервничался и реально очень плохо спел. Жюри оказались понимающими и сопереживающими, ведь не возможно так растерять уровень за ночь, поэтому хотели поговорить с моей учительницей, чтобы обсудить возможность попробовать спеть песню еще раз, а учительницы нет, она в боулинге и жюри ее просто не нашли, а значит, это не такой уж и важный конкурс для нас. Потом Л. Михайловна еще и смеялась над этой ситуацией, подшучивая надо мной — “Вот что бывает, когда случайно и незаслуженно проходишь в первый тур”.
Вот такая была специфика ее методов преподавания. Ситуация развивалась так до середины седьмого класса. Пока я уходя из дома не оставил страницу “вконтакте” открытой. Мне приходили сообщения и отображались на экране, а папа как раз сидел за компьютером. А сообщения как раз приходили от Л. Михайловны, в которых она писала мне не самые приятные вещи в своем неповторимом стиле. Папа естественно позвал маму, они открыли весь диалог, у них естественно “глаза на лоб”, переписку они заскринили и пошли с ней к директору музыкальной школы.
На все это директор школы сказала — “К другому преподавателю мы вас переводить не будем, у нас так не принято, давайте мы предложим вам сдать досрочный выпускной экзамен и закончить школу, чтобы конфликт был исчерпан”. Так и произошло.
Я поступил в другую творческую студию, и мир музыки открылся с новой стороны. Первые пол года в новой студии я был очень зажатым и закомплексованным, на всех групповых выступлениях старался вставать где-то сзади, подальше, но со временем это прошло, и вот спустя год я стою в первой линии и уже уверенно чувствую себя на сцене. Оказывается, когда что-то не получается, учитель не ругается, а говорит, как это исправить. И оказывается в нашем городе много конкурсов и концертов, на которых можно выступать.
Сейчас я сам преподаю вокал и детям и взрослым. Когда мне предложили место педагога, я долго сомневался, думал — “А что я могу дать?”. Решил попробовать. Оказалось, что мне это очень нравится. Принцип моей работы сейчас — “Не навреди”. Вот передо мной на уроке дети, каждый по-своему талантлив и индивидуален. Что я могу дать им как преподаватель в первую очередь? — я могу дать им возможность развиваться так, как они чувствуют свой путь и самое главное не мешать им и не навредить им на этом пути. А именно могу направлять их, помогать им и подсказывать. Но уж точно не могу говорить им — “Тебе это не подходит, делай так как я вижу, а не то что ты хочешь. Вот так ты должен петь, вот так стоять, вот так танцевать” — нет!
Я не знаю, как можно относиться к детям по-другому. Мы как раз недавно обсуждали это с руководителем моей второй вокальной студии. Она говорит — “Мои дети выходят на сцену, и это непередаваемо, я вижу они где-то не попадают в ритм, где-то взяли не ту тональность, но они такие идеальные! Потому что это просто мои дети. Как я могу не видеть, что они гениальны? Все мои дети гениальны!”
В этой жизни и особенно при выборе своего дела и профессии важно осознавать свои истинные желания. Занимаясь нелюбимым делом и не отдавая себе отчет об ответственности в своей деятельности, мы можем навредить не только себе, но и окружающим нас людям и особенно, детям. Поэтому выбирать профессию «педагог» без любви к детям и своему делу просто не допустимо. Но также и родителям важно быть внимательными к своим детям, чтобы понять, действительно ли ребенок хочет заниматься тем или иным делом и какие у него могут быть трудности.