Так бывает...
Никакой судьбы, как «запрограммированного» жизненного пути,
не существует — напротив, каждый человек,
совершая ежеминутно свой свободный выбор
между добром и злом, творит свой уникальный
жизненный путь.
Игумен Никон (Головко)
У меня на столе недавно появилась маленькая статуэтка – три обезьянки показывают своими лапками: ничего не слышу, ничего не вижу, ничего никому не скажу. Так вот и мне хотелось одновременно зажать рот, закрыть глаза и заткнуть уши, когда я слушала эти семейные истории… А еще хотелось очнуться от тягостного и кошмарного сна (казалось, что в нашей жизни такого не может быть), сознание отказывалось поверить …. В реальности же оставалось обнять и плакать вместе с каждой из них…
Меня вызвал благочинный. Батюшка был явно чем-то крайне взволнован:
- К нам обратилась женщина. Она многодетная мама. Недавно семья была вынуждена переехать в наш город. Ее дочери нужна психологическая помощь. Ей 12 лет. Ее изнасиловали.
Договорились встретиться с мамочкой. Ей за сорок. Она заметно нервничает и не может начать говорить. Но вот собралась и взглянула мне в глаза, начала свой рассказ:
Еще девушкой мечтала иметь много деток. Встретила парня. Поженились. Уехали жить к нему на родину. Деток у нас семеро. Мы жили дружно. Трудились с мужем на серьезном предприятии. Зарплата достойная. Квартиру в ипотеку взяли. Детки, как боровички, крепенькие, здоровые, дружные. Вечерами за столом все вместе соберемся, и каждый делится своими новостями. Слушаю детский гомон и на сердце счастье. С мужем ладили. Я с уважением относилась к его национальным традициям – у нас семья многонациональная. Понимали всегда друг друга. Однажды младший ребенок заболел, положили меня с ним в больницу. А в соседней палате малыш, от которого мама отказалась. Вошла я в палату, гляжу и поверить не могу, что кровиночку можно одну в целом мире оставить… Взяла на руки и не смогла снова в кроватку положить. Так и просидела всю ночь. А ребенок ко мне прижался, щечки порозовели , мой родной ребенок в ту ночь, словно почувствовал важность момента, за ночь ни разу не проснулся. Выписывали меня уже с двумя детьми из отделения. Муж единственное что сказал:
- Ребенок этот не приемный! Он теперь наш родной – с моей фамилией! Никакого опекунства!
Врачи предупреждали о тяжелом диагнозе. Пророчили операцию. И вот уже шесть лет живем без операции (болезнь любовью победили – мелькает у меня мысль ). Детки с радостью приняли наше решение. Все ухаживали, помогали, радовались. Ребенок негласно оказался самым любимым для всех « по праву» младшего в семье.
Детки активные: учатся хорошо, во всех спортивных и творческих мероприятиях участвуют. (при этом достает целый чемоданчик дорогого и трепетно хранимого семейного архива с почетными грамотами, детскими рисунками, благодарственными письмами, вырезками из газет, в которых писали о них).
Не заметила, как время пришло – старший мой ребенок свою семью создать собрался. Готовились все вместе. В кафе праздновали торжественное событие. Молодые счастливые, как голубки друг с друга глаз не сводят. Дружно. Весело. Сценарий интересный, конкурсы, танцы. Компания – все свои.
Вечером домой вернулись, и вдруг, как гром среди ясного неба: я в кухне присела, а ко мне десятилетняя дочка на коленки пристроилась и безутешно расплакалась. А потом рассказала, как могла, что ее один из приглашенных мужчин изнасиловал. Я поверить не могла – мы все трезвые, детки все время на виду в зале крутились. Вызвала такси и в больницу. Там подтвердили самое страшное – факт изнасилования. Мы с ней остались в отделении в эту ночь. Доктор вызвал милицию….
Положение отягощалось еще и тем, что насильником оказался наш родственник – от такого поворота событий становилось еще больнее и горше. Его объявили в розыск. Жена его, видимо в шоке, начала защищать его, покрывать.
На мою пострадавшую девочку страшно было смотреть: жизнерадостный и счастливый, открытый и беззаботный ребенок в один миг изменился, теперь напоминал замкнутого и глубоко раненного зверька. Вскоре начались приступы эпилепсии. Теперь ребенок признан инвалидом. Школу посещать не может. Обучается на дому.
Мы из города уехали, чтобы ничего из окружающего не могло напомнить травмирующую ситуацию. Срочно продали квартиру и оказались теперь на моей исторической родине.
Всеми силами мы пытались помочь нашей девочке, но до сих пор в ее взгляде заметен след не детского горя.
Насильника нашли. Он арестован. Я езжу на суды…
После нашего знакомства прошло уже теперь шесть лет. Не буду рассказывать здесь все перипетии, которые прошла эта семья в трудное для каждого из них время. Могу обобщить их рецепт тремя словами: БОГ, ЛЮБОВЬ, РАБОТА2. Просто у меня не хватит душевных сил и даже словарного запаса описать подробности последствий того горя. Путь этот был тяжелый и болезненный для каждого из них. Деток родители крестили в Храме поселка. Дома затеплилась молитва. Мамочка водила младших к Причастию, а старшие пели на клиросе, помогали в алтаре. Мама была крещена в своем детстве. Папа принял Православную веру, крестился не так давно. О любви словами сказать не возможно – это просто видишь в их доме всей душой, как глазами наблюдаешь действие незримого электрического тока, делающего каждую холодную лампу горячей и дарующей свет. Работа велась в двух направлениях - вот почему написала выше – работа в квадрате. Скажу только, что работать пришлось каждому над собой, чтобы вернуть мир в душу, снова научиться радоваться и улыбаться жизни. С материальной точки зрения семья тоже испытывала в нашем городе значительные затруднения. Никто не из них не остался в стороне. Работать=трудиться пришлось даже деткам – в летние каникулы Центр занятости населения организовывал трудоустройство для несовершеннолетних деток. Даже самый младший член семьи самоотверженно и самозабвенно помогал маме на кухне (прихожу как-то к ним в очередной раз домой, а еду подают почему-то в блюдцах. Оказалось, что малыш, помогая, нечаянно опрокинул и разбил все до одной тарелки.)
Перечитала этот абзац и невольно слезы потекли по моим щекам – так коротко получилось описать, а за этим стоит столько горьких и тягостных минут отчаяния и духовных испытаний этих людей, тяжелых неизлечимые заболеваний у нескольких членов семьи, жестких жизненных ситуаций и ошибок , падений (ведь они, как все мы, не идеальные)…. Но каждый раз, когда мне доводилось стать свидетелем того, как они преодолевали трудности, неизменно протягивая друг другу с большой деятельной и всеобъемлющей ЛЮБОВЬЮ свои руки, я не могу скрыть своего восхищения от их мужества и добра, чувствую, как моя душа исцеляется в этом доме. Я счастлива, что они впустили меня в свой мир, позволили быть рядом, делились сокровенным…
Могу с радостью сказать, что они справились! Пострадавшая девочка встретила свою любовь и сейчас мы все вместе ждем появления на свет ее дочурки. Глазки нашей мученицы полны счастья и нежности.
Второй случай из жизни с похожими событиями всплывает в моей памяти, заставит, мне кажется, каждого родителя задуматься о многом, увидеть главное в жизни... Я так же лично знакома с этой героиней – передо мной сегодня красивая и успешная в своей жизни женщина, обычно с ней легко и интересно общаться . Вот ее откровение:
Прошло уже больше тридцати лет, а я до сих пор отчетливо помню этот день до мелочей. Голос предательски дрогнул, руки нервно затеребили край великолепной красоты шали, накинутой стильно на одно плечо. Она замолчала, словно собираясь с силами и продолжила. Девочка-подросток из благополучной советской семьи успешно выступает на соревнованиях по шахматам в командном составе. Шахматы – серьезный вид спорта, чаще всего мужское увлечение. Поэтому в состав команды входят пять мужчин, два школьника подростка, одна женщина, одна школьница. Взрослые мужчины следят за игрой своих, хочется не подвести. Играю грамотно, уверенно побеждая соперницу. После выигранной партии выхожу со всеми на улицу. Весна. Солнышко. Один из взрослых мужчин (по возрасту мне годен на роль» родителя», ГОСПОДИ, СПАСИ, СОХРАНИ ОТ ТАКОГО «родителя»), обсуждая со мной сыгранную партию, обращает мое внимание на возможные стратегические линии, предлагает, невзначай, идти пешком домой. Транспорт ходил плохо, ждать не хотелось, я согласилась. В пути предстояло провести минут сорок. Разговор постепенно переключился на другие темы. Было интересно и познавательно. Молодой человечек, мне так кажется, в подростковом возрасте, не имея своего жизненного опыта в общении, учиться ориентироваться, перенося подсознательно на других взрослых людей типажи своих психологических сценариев отношений с родителями.
Сейчас в ее голосе зазвучала сила и гордость.
- Мой папа учил меня играть в шахматы, разбирать и обсуждать стратегию и тактику партии; мой папа надежный и большой интеллектуал, замечательно мудрый и интересный собеседник, тактичный и внимательный ко мне… Поэтому я ни сколько не сомневаясь, доверчиво и наивно «одарила» своего нового знакомого всеми достоинствами моего папы, беззаботно отправилась в путь.
Наш диалог был увлекательный и изобиловал массой обсуждаемых тем. Ближе к моему дому этот мужчина поведал мне о том, что трудится он в фотоателье, как бы между прочим, обещал сделать фотографии меня. Тогда поход в фотоателье был особым событием. Фотоаппарата у нас в семье не было на тот момент. Мне такое предложение показалось заманчивым. Мы попрощались до следующего дня соревнований. Все было совершенно безобидно, но единственно, что меня неприятно карябнуло по душе, это его короткая просьба: не говорить моей маме о его приглашении в фотоателье. Я не придала значения этому. Настроение у меня было приподнятым. Я поспешила к подругам. А вечером, когда после семейного ужина мы с мамой вместе мыли и убирали посуду, она внимательно посмотрела мне в глаза и сказала:
- Доченька, что тебя так сегодня особенно радует, кроме твоей победы в шахматной партии?
Дословно помню свой ответ:
- Мама, ты скажешь, что такого не бывает!
А моя дорогая и чуткая мамочка оставила свои дела, еще раз внимательно посмотрела мне в глаза, мягко и спокойно произнесла:
- Давай вместе рассуждать и разбираться бывает или нет…
Я начала делится своей новостью о новом взрослом знакомом, но по выражению лица мамы сразу поняла: что-то не так. Мама буквально осела на стул, и безошибочно назвала его имя, а дальше поведала мне историю одной ее знакомой, которая в юном возрасте имела несчастье побывать у него в ателье…
Какое же счастье, что мама смогла выстроить доверительные отношения со мной, с самого детства с уважением и интересом выслушивая меня каждый день , уловила материнским сердцем что-то недосказанное мной сегодня, сумела верно и с большим доверием поговорить со мной тогда. Моя мамочка – мой Ангел Хранитель на земле!
На моем психологическом приеме в женской консультации оказалась молоденькая девушка. Ее история так же из выше обозначенной темы:
- Сохранять эту беременность я не буду! Меня изнасиловали! – с порога заявляет она мне.
Не берусь пересказать здесь наш дальнейший с ней диалог, но вот буквально минут через десять дверь в мой кабинет робко открыла мама этой девушки, представилась и попросила разрешения войти. А дальше я услышала от нее следующее (ее голос звучал решительно и твердо). Это был крик души:
- Я вместе с дочерью пришла. Я все знаю, помогите мне, пожалуйста, спасти дочь от убийства! Спасите жизнь малыша! Он же ни в чем не виноват! Я уже все придумала: после его рождения официально стану его мамой. Дома долго говорила с моей девочкой, но моих возможностей не хватило ее убедить. От гинеколога мы обе узнали, что есть возможность получить вашу обязательную противоабортную консультацию. У меня одна надежда на вас. Помогите! Я никогда в своей жизни не делала абортов. Отчетливо помню, когда я была подростком, моя бабушка смотрела на нас, своих внуков, с нежностью и затаенной грустью. Однажды, нечаянно, я услышала их разговор с мой мамой:
- Не смей даже думать об убийстве! – строго говорила бабушка.
Мама плакала и с обидой отвечала:
- Там еще не ребенок, там эмбрион!
Бабушка задала ей вопрос:
- Эмбрион кого - обезьяны? Беременная мать всегда носит под сердцем своего ребенка! И совершенно не важно, какой у него возраст – четыре недели с момента начала его жизни или тридцать две…
Моя тихая и всегда спокойная бабушка была настроена категорически тогда.
Думала, что никогда и не кому, не раскрою эту чужую тайну, продолжала бабушка, но ради защиты жизни моего внука – святое дело! Прости, Господи, меня грешную. Бабушка перекрестилась и продолжила:
- Вспомни нашу соседку, - обратилась она к притихшей маме, - Михайловну. Помнишь? Она всю свою жизнь в советское время на Богослужения в хутор ездила. А когда наш Храм восстанавливать начали, она и мусор убирала, и кирпичи носила, и плиты двигала… Работала тогда с надрывом, плакала при этом часто. Потом она же при Храме сторожем была. Однажды мы с ней засиделись до поздна у нее в строжке, тогда Михайловна мне все и рассказала о себе:
- Замуж я вышла по большой любви. Все поверить не могла своему счастью – я пухленькая простая девушка, а кавалер у меня высокий, статный красавец офицер. Это было в 1930 году. Сразу родился сын, а через пять лет Бог еще – мальчика нам послал. Родила. Налюбоваться не могла детками. Летом сорок первого у мужа отпуск был. Он любил меня очень, надышаться друг другом не могли… Думала, нашему счастью конца не будет, но грянула война. Муж с первых дней, понятно, на фронте. А я с сыночками в городе осталась. На завод вышла работать. Старшенький тоже со мной, но в другую смену, чтобы младший под присмотром у нас был. Через несколько месяцев поняла, беременная от мужа осталась. Тогда испугалась – как вытяну в войну деток одна? Соседка про аборт рассказала. Я в пересменку и «сбегала». Детки мои дома в тот день оба были. Начался фашистский авианалет. Я вскочила с кресла и домой собираться кинулась, а в медицинском лотке ( не успела убрать) увидела крохотные ручки, ножки, головочку моего малыша. Девочка была. Тут я сознание и потеряла. Очнулась, а в душе словно камень положили. Домой кинулась, бегу, задыхаюсь... Только дома и не оказалось на месте – бомба попала. Так мои сыночки погибли. Я слегла с высокой температурой. В бреду один и тот же сон видела мы с тремя детками гуляем в цветочном поле, а потом мгла накрывает нас и деток вихрем уносит от меня. Дочка белокурая с такой тоской в глаза мне глядит… Я одна остаюсь … Муж с войны не вернулся, похоронку получила. Так я одна на всю жизнь осталась. Вина моя страшная, вымолить прощение у Бога и деток всю жизнь стараюсь, но боль душевная не отпускает. Как могла на убийство пойти? Как бы жизнь моя по другому сложилась…. Пришло мирное время в нашей стране, а в мою душу мир никогда больше не вернулся. Первый раз я в Храм пошла еще в войну. Там священник служил - перед войной из сталинских лагерей вернулся. Изуродованный весь пытками зверскими: зубы вбиты, пальцы переломаны, хромает, седой весь, лицо в шрамах. Арестован был несколько раз, начиная с 1918 года. Весь репрессивный ад прошел. На моей исповеди со мной рядом плакал. Строгую епитимию наложил. Благословил в роддом устроится и женщинам правду про детоубийстве рассказывать – так деток зародившихся спасать. Я всю жизнь санитарочкой работала. Много женщин на верный путь наставила, деткам их жизнь спасла, но горе безвозвратной потери и печаль о мной содеянном предательстве в душе не утихают, сон тот часто вижу, каждый раз год подсчитываю, сколько бы лет каждому было бы сейчас…
С тех пор мы с ней особо сдружились. Она мне как старшая сестра стала. В последние ее дни жизни я рядом была, ухаживала за ней. И на смертном одре уже в беспамятстве она продолжала шептать: детки, простите меня! Я молюсь о ее упокоении- Царствие Небесное Марии…
После того, моя мама аборт не сделала!
Юная девушка сидела тут же в кабинете, слушала маму и меня… Мы долго говорили с ней…
Я не знаю, к сожалению, их дальнейшую судьбу, выбор, который сделала юная мама, но подвиг любви ее мамы, рассказанная ею история перевернула мою душу и на всю жизнь останется у меня в памяти.
Другой случай на эту тему из жизни я услышала от одной моей знакомой, с которой мы оказались, не договариваясь, недавно в одном поезде попутчиками. Ехали мы обе из разных городов на одно мероприятие в командировку. Путь был долгим. Мы радовались возможности обсудить общие рабочие проблемы нашей профессиональной деятельности, были счастливы от случайной-не случайности нашей встречи…
Знакомы мы давно. Общались по работе. О себе говорили друг другу вскользь из-за нехватки свободного времени. Меня всегда восхищала эта женщина силой своей ВЕРЫ и масштабом ее деятельности. Не буду описывать по этическим соображениям подробности, скажу лишь, что за свою самоотверженную работу она заслуженно награждена несколькими медалями.
Не могу вспомнить, да и не важно, как наш разговор повернул к тому, что она мне рассказала:
Моя семья жила в областном городе. Жили мы в типовой квартире, родители трудились, фанатично верили в победу коммунизма, меня водили в типовой советский детский сад… Бога в нашей семье не знали. Родители и я не были крещены. С нами бабулечка жила – родная бабушка моего папы. Кроткая была и не грамотная, но все наше домашнее хозяйство умело вела. Когда я была в подростковом возрасте, родственница моей мамы заболела (а на кануне этого моя бабулечка умерла) и на лето я уехала к ней в деревню помогать ей. Женщина была значительно ограничена в своем передвижении, поэтому я часто оказывалась одна в летней кухне, где выполняла ее просьбы по хозяйству. Через несколько дней моего пребывания, улучив момент, в эту кухню вошел муж этой больной женщины и с животной страстью набросился на меня… В те годы дети моего поколения ничего не знали о половых отношениях, взрослые для меня были незыблемым авторитетом, поэтому я никому об этом не смогла рассказать. Так несколько лет в летние каникулы меня безжалостно насиловал пятидесятилетний муж этой маминой родственницы. Единственно могу сказать, что он делал свое мерзкое дело, не нанося мне при этом анатомических повреждений.
Лицо ее при этом исказилось от неприязни и отвращения, но страха я не увидела. Рискнув прервать повествование, решилась спросить:
- Было страшно!? Как эмоционально справилась с этим ужасом?
- Было страшно, нестерпимо больно , стыдно, горько… Это все копилось во мне и, в какой-то момент переросло ( мне тогда было уже шестнадцать лет) в необъяснимую силу, которая помогла мне щупленькой и слабенькой, вопреки законам физики, в один из летних дней сбросить с себя тушу этого разъярённого похотью чудовища и убежать. Теперь думаю, что мне тогда помог Бог. Именно после этого случая я прочла Евангелие, которое нечаянно нашла на чердаке в том доме. В семнадцать лет сама решила креститься. Мое духовное рождение в Таинстве Крещения произошло в монастыре. В тот год я окончила школу и поступила учиться дальше. Встретила моего будущего мужа. Мое супружество помогло вытеснить тот страх, сменив его новой искаженной реальностью для меня: муж жестоко избивал меня. Я жила в этом кошмаре (думая, что это любовь!) пятнадцать лет. Снова молчала, опять все терпела… Непостижимым образом, умела находить радость в своих маленьких детках: играла с ними, песни и стихи учили с ними, в театр юного зрителя ходили… Бил он меня ночами, после того, как засыпали малыши... Я ему за это очень благодарна – дети не были свидетелями истязаний. Освобождение пришло ко мне неожиданно - муж встретил другую женщину, выгнал меня с детками из дома. Я тогда пришла к своей маме и вдруг (неожиданно для самой себя) все это ей рассказала. То, что я тогда услышала в ответ снова, непостижимым образом, дало мне сил. Она сказала металлическим голосом:
- Раз молчала, значит, тебе нравилось все это!
Слава Богу, не было у меня никогда сил и времени на обиды, осуждение, негативные эмоции, себяжеление… Хочешь верь, хочешь не верь, но жертвой я себя никогда не ощущала. Я уверена, что Бог давал силу действовать вопреки обстоятельствам.
Я в тот же день уехала в далекую деревню к подруге. Там познакомилась с одинокой старушкой. Ухаживала за ней, проживая по ее приглашению с ней в ветхом домишке. Там же встретила своего второго мужа, с которым ты знакома. Его история жизни удивительная: до 40 лет он не был женат, попал в автокатастрофу, клиническая смерть в машине скорой помощи… Тогда увидел Золотые Ворота, и не земной красоты Сад. С легким сердцем устремился к ним, но его остановила женщина в белом платочке и зеленом мундире , сказала:
- Тебе нужно вернуться и помочь еще многим людям!
Тут же его сердце удалось запустить реанимационной бригаде.
Через год после этого мы познакомились, поженились. Венчались в Храме, освященном в честь святой блаженной Ксении Петербургской (та женщина в белом платочке и зеленом мундире!). Моих деток он принял как родных. Вскоре глава поселения предложил нам работу в социальной сфере, мы его для себя определяем как служение: помогаем мы одиноким, обездоленным, многодетным, инвалидам…
Любовь и забота моего мужа не оставляли времени на травмирующие воспоминания из прошлого. А те люди, которые приходят к нам за помощью, делятся своими жизненными невзгодами, ждут от меня поддержки и понимания, принятия и участия, снова не оставляют мне времени на само копание. Так Господь премудро исцелил мою душу, подарил счастье!
Не могу удержаться (не из праздного любопытства, а ради расширения рамок профессионального опыта) и снова задаю свой вопрос:
- Если можешь, если хочешь, скажи, пожалуйста, а с мамой в каких отношениях сейчас?
Услышав мой вопрос, моя собеседница секунду с удивлением смотрит на меня, явно не понимая, моей логической цепочки, а потом, уловив смысл, спокойно (ее голос не дрогнул ни единого раза за все время повествования!) отвечает:
- Мы общаемся, она бывает у нас в гостях. Радуюсь, что она не так давно в свои 72 года крестилась в нашем Храме. Еще раз подчеркну – Бог берег мою душу от обид. Знаешь, слушая не простые истории своих подопечных, я, совершенно искренне веря всей моей душой в это, часто говорю: каждой маме Бог дает Дар чувствовать и понимать, помогать и защищать своего ребенка, но из-за страхов, ложных ориентиров бывает так, что женщина не использует этот Дар. Так она становится беднее, но для своего ребенка она, безусловно, продолжает быть мамой! Посмотри на деток в детских домах: его привезли из дома, в котором он жил без еды, ходил в лохмотьях, грязный, а он сидит сытый и чистенький у окна и со слезами надежды ждет свою маму… Детские души чистые и светлые, они не помнят обид. Если же мне взрослые уже люди жалуются с обидой на мать, я понимаю только одно – такая душа еще не знает Господа, еще не чувствовала той Любви, которая дает силы и лечит всё, учит прощать… Скажу, что не всем это легко в житейской практике дается. Поняла, что меня моя бабушка очень сильно и по настоящему любила, наверное, одна за всех. А еще она молилась всегда о нас. Любовь бабулечки и ее молитва мою душу Благодатью наполняли изобильно, на всю жизнь мне хватило с избытком, с другими делюсь... А вот у кого из подопечных такой любви в детстве негде было взять, тем и тяжелее эта «наука» дается. Тогда я им вот какой «рецепт» предлагаю (наш батюшка мне книгу подарил Елены Триандофиловой «Радость прощения»:
Радость прощения:
1. Господи, я прощаю своей маме злость……..
2. Господи, я каюсь в осуждении, неуважении, нарушении заповеди почитания родителе и так далее (все, что душа подскажет)
3. Господи, прости мне все эти согрешения и помилуй меня
4. Господи, прости моей маме все ее согрешения и помилуй ее
5. Господи, благослови мою маму на любовь, смирение, терпение…..
6. Господи, благослови меня на любовь, прощение, уважение, милосердие, почитание родителей….
7. Господи, Благодарю Тебя за эту ситуацию, которая научила меня (все, что душа подскажет) ……..
Нет у нас в глубинке психологов, приходится мне их готовить к прописыванию по этой методике своих обид. Кто из подопечных верует в Бога, тому в таком виде предлагаю, а дальше - к священнику на исповедь с этим. Кто не верующий, тому тот же алгоритм даю, только первое слово, к моему сожалению, убираю в каждом пункте. С радостью могу отметить, что редко такое бывает в моей практике. Многие наши подопечные воцерковляться начинают, Слава Богу.
Замолкает на минутку, а потом, явно смущаясь, на одном дыхании выдаёт:
Я стихи вдруг писать начала! Не так давно мне вдруг непостижимым для меня образом стали приходить (по другому сформулировать не могу) очень красивые строки, которые тут же сплетаются в рифмы с глубоким смыслом. Точнее сказать, я стихи не пишу, а записываю! Так у меня уже больше двадцати стихов. Моим близким они по душе пришлись. Батюшке послала, а он мне ответ прислал:
- ЛЮБО!
Такое старинное слово и моя дорогая бабулечка говорила.
Я робко прошу прочесть. Она соглашается с одним условием:
- Не суди строго.
****
Тишина никогда не молчит,
Тишина говорит откровенно…
И вы ищите время не спешить,
И вы найдете в сердце утешенье!
И радости шаги услышав вновь,
Любовь и Веру, снова обретая,
Душа отправится в полёт,
Добро и счастье, источая…
И рядом станет всем тепло,
И Ангел твой, тебя оберегая,
Покажет на земле чертоги Рая.
***
Плачет скрипка с душою в дуэте…
Капли слёз омывают печаль…
И сегодня особенно ясно
Я взглянула на прошлого даль:
Много радости, счастья и света,
Подарил мне Господь, не скупясь,
Только я по глупости некой,
Растерять все смогла, торопясь…
Против логики, смысла и воли,
Разрушая, калеча, губя…
Так вот стала –
чужая, другая, не твоя, не своя и не чья…
Я знакома семь лет с этой удивительной, прекрасной, сильной и талантливой женщиной. Все это время знаю ее деток. Я видела, как они ей помогали в ее служении подростками, и теперь они профессионально работают с ней рядом, помогая в служении. Сейчас они создали свои счастливые и дружные семьи. Любят и ценят своих вторых половинок, с уважением и любовью относятся к маме и ее мужу, которого считают родным человеком для себя. Могу сказать очень уверенно, она предельно искренне говорила о себе – она «жертвой» себя никогда не ощущала. Принявшие в себя роль «жертвы», таких деток вырастить не смогут, так искренне и открыто не смогут принять вторых половинок своих родных детей, не смогут жить с радостью, совершенно свободной от обид!