- Сережа Соловьев, к доске!
Голос учительницы истории звучал строго. - Расскажи-ка мне параграф № 45.
- Мария Дмитриевна, не могу. У меня по поводу происхождения человека совершенно иное мнение. Его создал Бог. Хотя, если Вы настаиваете… В учебнике написано, что наши предки – обезьяны…
Лицо учительницы покрылось багровыми пятнами. Садись, Соловьев, двойка, - рассердилась она. - Завтра придешь в школу с родителями.
- Не бойся, мой мальчик. Стой за истину, как бы трудно ни было. Даже если грозит плохая оценка в четверти, - утешала вечером мама – Виктория Петровна - Сережу. Я пойду, поговорю с Марией Дмитриевной, хотя вовсе не уверена в положительном исходе беседы.
- А если меня исключат из школы?
- Вполне возможно, но будем молиться.
- А в журнале по другим предметам одни пятерки и четверки, - подчеркнул Сережа.
- Это, к сожалению, не меняет ситуации. Верующих в советской школе не любят.
Отец мальчика отбывал наказание за проповедь Евангелия. Мама одна воспитывала троих детей. Крутилась, как белка в колесе, трудилась не покладая рук на двух работах, которые нашла с большим трудом. Однако, она умела довольствоваться малым и учила этому сыновей и маленькую доченьку.
Сережа рос послушным и тихим, охотно помогал по дому, в школе любил точные предметы, но вот история… Конфликт с Марией Дмитриевной на почве его христианского мировоззрения возрастал и грозил изгнанием за стены учебного заведения. Ситуация усугублялась тем, что учительница истории была директором и имела непререкаемый авторитет.
«Да, тогда меня из школы не исключили. Пожалели как подающего надежды ученика, пытались повлиять на взгляды, переубедить, - немного помолчав, произнес Сергей Васильевич. - Но как же тяжело было находиться в такой недружелюбной атмосфере. Я был изгоем в классе, и только один мальчик, несмотря ни на что, проявлял дружеское отношение.
- Ты верующий, а разве это плохо? – недоумевал Борис, когда мы шли со школы домой. – Учишься хорошо, ни с кем не дерешься. Золото, а не ученик. И почему они так придираются?
- Время такое, - уклончиво отвечал я. – Ничего, Бог поможет».
Борис жил в доме по соседству и часто играл во дворе со своей сестренкой Машей, у которой был синдром Дауна. Тогда об этой болезни знали не так много, как сейчас. Дети при удобном случае дразнили девочку, пытались задеть, ущипнуть. Не помогали даже кулаки брата, когда он старался защитить сестренку. Их мама, Нина Павловна, тоже жила без мужа. Он был репрессирован по политическим мотивам.
Схожие судьбы двух матерей. Однажды они встретились во дворе, разговорились и стали неразлучными подругами. Виктория пригласила Нину в церковь, и мама особенной девочки заметила, что отношение верующих к её дочери совсем не такое, как у окружающих. Братья и сестры просто и с любовью объясняли вновь пришедшим о Христе, Маша сидела со всеми на воскресной школе и даже задавала вопросы. В свои шесть лет она сносно разговаривала, ориентировалась в цветах, рисовала, даже знала некоторые буквы.
- Будешь надеяться на Господа, Он сделает чудо! – часто повторяла Виктория. И Нина, хотя и через время, отдала свое сердце Христу.
Конечно, Маша не окончила общеобразовательную школу – в советское время не было ни возможности обучаться индивидуально, ни перспектив. Но она была действительно солнечным ребенком – доброй, ласковой, отзывчивой. Нина уделяла дочери много времени, научила читать, считать, даже ходить в магазин. И стала радоваться тому, что Бог дал именно такого ребенка. Ведь у Него на каждого свои планы».
- А как нам быть? Может, есть какие-то специализированные учреждения? Где взять информацию об этом? – спросил Вадим.
- А вы разве в компьютере не смотрели?
- Ой, а я и не подумала, - вздохнула Наташа. Сегодня же зайду в Интернет и постараюсь узнать как можно больше по этому поводу.
- Правильно. И не унывайте. Вот увидите – Ирочка еще и рисовать будет. А также учиться. Только серьезно отнеситесь к призыву Христа.
Автор Виктория Давыдова
Материал ранее был опубликован на сайте Глобальная христианская поддержка
(продолжение следует)