Последние события в лицее №175 города Казани вызвали бурные обсуждения и поиск виноватых в случившемся. Опять люди отрицательно отзываются о школьном воспитании. Давайте всесторонне разбираться.
Я хочу начать с высказываний заместителя министра просвещения Татьяны Васильевой. Поводом для её высказываний послужила ситуация, которая произошла в Мурманской области.
Что там произошло? На региональном уровне было распоряжение составить подробные списки с персональными данными подростков, их семей, родителей, опекунов неблагонадежных подростков и студентов. Составленные персональные данные 300 человек вышли в открытый доступ.
А теперь обсудим, что говорит об этом Татьяна Васильева. Как эти высказывания применить в конкретной работе? Классный руководитель должен знать порядок и выполнять требования в работе с персональными данными и документами.
Что у нас реально происходит в жизни? В школе мы собираем многие персональные данные, много лет существует такая практика. Мы же не в каменном веке живём. Это необходимо для индификации личности. Учреждение, в котором находятся сотни людей, необходимо иметь о них информацию. И заявление Т. Васильевой совершенно странное.
Сейчас обсуждают ситуацию с казанским стрелком. Предъявляют претензии к гимназии и к лицею, где учился этот парень. Но многие очевидцы в один голос о нем отзываются нормально, не могут поверить в то, что он на такое способен, если бы не факт случившегося.
Теперь обсудим то, о чем говорит замминистра. Для принятия решения на федеральном уровне сбор персональных данных неблагонадежных подростков не нужен. На уровне региона такие данные не нужны. Это она так говорит, но мы знаем, что такие данные у школ очень часто запрашивают именно региональные службы. Везде же у нас статистику ведут и количественные результаты сравнивают.
Далее Татьяна Васильева говорит, что такие данные и школе не нужны. Ну вот от этой фразы я совсем в шоке. А кому тогда нужны? Только классному руководителю. И что ему с этими данными дальше делать?
Татьяна Васильева говорит, чтобы хорошо работать с подростками, нужно чтобы хорошо в школе работала социально-психологическая служба. В вашей школе хорошо работает социально-психологическая служба? Не знаете? Я тоже не знаю. Что это за служба такая и какие у неё полномочия? Если верить словам замминистра, то даже если такая служба существует, то она не будет хорошо работать, потому что не знает с кем ей надо работать.
Вам, наверное, сейчас смешно. Или меня совсем глупой считаете. Разберёмся дальше в рекомендациях замминистра. Далее она говорит, если хорошо работает классный руководитель, то наладит контакт с семьями учеников и самими трудными учениками, а семьи сами всё расскажут. И не надо вести никакого учета персональных данных.
Ну, допустим, я хороший классный руководитель, мне все семьи всё-всё расскажут о проблемах семьи и их детей. Если я плохой классный руководитель, то ничего и не узнаю. Проблемы учеников и семей могут быть разные, алкоголизм, курение, агрессивность, бродяжничество, правонарушения, склонность к суициду и пагубному влиянию, тихушники, скрытые проблемы, серьезные хронические заболевания, кого-то дома не кормят, кого-то домой не пускают, кого-то жестоко дома наказывают и многое другое. В классе 30 человек, у каждого семья и свои проблемы.
В идеале я всё про всех знаю. И что мне теперь с этим делать? Хранить как военную тайну? В школе же не должны об этом знать. Никакие данные нельзя составлять. У меня же вместо головы не дом советов. Где всё и про всех запомнить? Да и зачем?
Получается, мне эти проблемы детей с кем-то надо решать, чтобы помощь оказывать. Где? В школе, с коллегами, которые компетентны в данных вопросах. Придется еще и учет проводимой работы вести и всё записывать, чтобы потом в случае чего суметь отчитаться, чтобы под суд не попасть.
Все прекрасно знают, что не с каждым ребенком можно найти общий язык, расположить его к тому, чтобы он был откровенен и рассказал о своих проблемах, о проблемах семьи. Да сколько надо времени, чтобы эти задушевные беседы вести с каждым ребенком и каждым родителем. Очень хорошо, когда родители сами идут за помощью к учителю. Но родители тоже бывают разные. Чуть что не так, сразу в прокуратуру с жалобой.
А вообще в школах напряженная обстановка среди учителей, учеников и родителей, потому что нет в общем стабильности в образовании. Задергали школы наши великие и могучие, которые стоят у власти. Нужно в школы вернуть душевность и домашнюю теплоту, как раньше в школах было.
Первый замминистра просвещения Дмитрий Глушко говорит, что не надо ограждать школу четырехметровыми железными заборами, не ставить автоматчика в каждую школу, а научиться помогать родителям распознавать психологические проблемы семьи и детей, помогать их правильно решать. Согласна с этим высказыванием. Но только всем вместе решать эти проблемы, а не одному классному руководителю.
Не думайте, что я плохой классный руководитель и ничего не знаю и не умею в воспитании детей. В основном, с детьми и родителями у меня очень хорошие взаимоотношения. Я их понимаю. Они меня понимают. Очень часто идут со своими проблемами ко мне на беседу. Но встречаются родители, с которыми очень трудно, а иногда невозможно найти общий язык.
Мне кажется, что в школе на какое-то время надо заняться именно добрым воспитанием, чтобы опять вернуть детей в школьный дом и школьную семью, а потом уже браться за улучшение качества образования. Но, я думаю, что в ближайшие годы позитивного изменения в школах не произойдет.
Спасибо, что дочитали мою статью. Возможно, Ваше мнение отличается от моего мнения. Мне просто хотелось смоделировать ситуацию из того, что предлагают и что есть на самом деле.