С 1970-х годов международная торговля развивалась в основном за счет развитых стран и их субъектов экономической деятельности. Именно тогда были предложены несколько теоретических обоснований для объяснения преимуществ свободной торговли, начиная с теории абсолютных преимуществ Адама Смита и заканчивая более поздними теориями фирм.
Однако в реальной жизни существует много различных нюансов, которые не могут учесть теории. Особенно это стало явным после вступления Китая в ВТО в 2001 году. И сегодня у многих возникают опасения по поводу устойчивости нынешней модели.
В то время как развитие свободной торговли можно считать большой интеллектуальной победой западного капитализма, связанные с этим тенденции парадоксальным образом ослабили ряд стран Европы и Америки.
Первым побочным эффектом экономического глобализма Запада стало сокращение производства в некоторых развитых странах, например, в США, что привело обострению проблем безработицы.
Помимо серьезных социальных последствий, как утверждает канадский экономист и писатель Вацлав Смил, спад производства превратился в структурную проблему, поскольку это в долгосрочной перспективе стало ограничивать в этих странах развитие инноваций.
Вторая причина скептически относиться к международной торговле - это мультипликация структурных дисбалансов в мировой экономике со свойственными ей неустойчивыми профицитами и дефицитами. Страна, постоянно демонстрирующая растущий торговый дефицит, становится беднее по сравнению с другими экономиками, что в конечном итоге приводит к финансовому кризису или социальному взрыву.
Чтобы лучше понять это, представьте себе страну, валюта которой обеспечивается, к примеру, золотом. В этом случае торговый дефицит означает, что она должна золото остальному миру. Конечно, дефицит текущего счета можно компенсировать притоком финансовых средств, но, поскольку в экономике не бывает бесплатного сыра, это не следует рассматривать как эффективное решение в долгосрочной перспективе.
Наконец, не менее важно, что рост мировой торговли и разделение труда со специализацией отдельных стран на производстве какой-то определенной продукции (например, России при стараниях доморощенных либералов в этой системе отводилась роль мировой «бензоколонки») привели к возникновению системы, полной противоречий и очень уязвимой для любых потрясений.
Все это было хорошо объяснено в выводах различных исследований сложных систем, включая эконофизику.
К примеру, можно представить себе последствия локального стихийного бедствия, нарушившего глобальную цепочку поставок мирового автопрома. Подобная ситуация складывалась, когда происходили землетрясение и цунами в Японии в 2011 году, или случился инцидент с контейнеровозом, блокировавшим Суэцкий канал, являющийся важнейшим торговым маршрутом. Еще одним наглядным примером этого является крошечный коронавирусный патоген, заморозивший всю мировую экономику на многие месяцы.
Другими словами, проблемы, возникшие, к примеру, на фабриках в отдельных регионах Азии или на горнодобывающих предприятиях в Чили, вероятно, повлияют на экономику большинства стран мира.
Таким образом, чем глубже капиталистическое разделение труда и специализация отдельных стран с точки зрения экономического производства, тем в большей степени они становятся зависимыми от иностранных производителей и более уязвимыми для каких-то неблагоприятных событий – даже если те происходят за тысячи километров от их границ.
Черный лебедь торговой войны
С учетом всего сказанного, можно представить, что произойдет, если напряженность в отношениях между США и Китаем будет и дальше нарастать. Тогда мировая экономика может постепенно разделиться на два рыночных лагеря.
В то время как Америка с избранием Трампа в 2016 году выбрала путь протекционизма, Китай ясно дал понять, что будет неуклонно проводить экономическую политику под лозунгом «Сделано в Китае для Китая» в ближайшие годы и даже десятилетия, поскольку экономическая независимость стала одной из главных целей Си Цзиньпина.
Трудно сказать, насколько хорошо Запад готов к такому сценарию, но, по всей видимости, большинство обывателей надеются на то, что все вернется в привычное для них состояние.
Но дело в том, что последствия структурных изменений в мировой торговле могут быть сокрушительными для всего остального мира, особенно для стран, являющихся чистыми импортерами, сильно зависящими от иностранных производителей и поставщиков ресурсов или ключевых технологических компонентов.
Многие верят, что мир становится все более и более взаимосвязанным и что крупномасштабная экономическая сеть, вероятно, продолжит расширяться в долгосрочной перспективе. Это верно для какого-то пусть даже продолжительного периода времени, но многие из нас в течение своей жизни могут стать свидетелями ошибочности такого подхода.
В связи с этим Западу было бы неплохо усвоить несколько интересных уроков из истории Западной Римской империи, одной из двух частей, на которые распалась Римская империя в 395 году н. э.
Падение Рима
Изучая переходный исторический период от Римской империи до средневековья, известный как поздняя античность, британский археолог Брайан Уорд-Перкинс объяснил, что «падение Рима» - это период беспощадного упадка империи в V и VI веках.
Любопытно, что, как утверждал Уорд-Перкинс, до V века в Западной империи развилась большая и сложная торговая сеть, которая привела к активному экономическому подъему в большинстве провинций и быстрому развитию технологий, по сравнению со средними веками.
Например, некоторые регионы специализировались на производстве оружия для многочисленных римских легионов, другие - на изготовлении керамических изделий и тому подобного.
Уорд-Перкинс отметил, что после десятилетий нашествия варваров, экономическая деятельность в Римской империи стала приходить в упадок, о чем свидетельствует прекращение массового производства готовых товаров, в частности, гончарных изделий и качественных строительных материалов. Кроме того, как показывают археологические раскопки, в этот период резко сократилось использование монет.
Поскольку каждый регион сильно зависел от других, экономические устои Западной империи стали постепенно размываться под воздействием внешних потрясений. И так происходило на протяжении двух столетий. Интересно отметить, что в то же время Византийская империя переживала бурный экономический рост, о чем также свидетельствуют археологические находки.
Римская империя, экономика которой пострадала от нескольких потрясений, попала в порочный круг саморазрушения, когда многочисленные войны и поражения привели к ослаблению торговых связей с регионами, что привело к повсеместному нарастанию экономических проблем, дефициту бюджета, снижению выплат легионерам, социальным волнениям. А это в свою очередь вело к дальнейшим военным поражения и так далее.
Уроки Западной Римской Империи интересны еще тем, что ее крах также привел к серьезному технологическому упадку.
И теперь можно задаться вопросом: не напоминает ли это ситуацию, в которой сегодня оказалась нынешняя западная империя капитализма.
Наверное, можно провести какие-то параллели, но, как писал Уорд-Перкинс в 2005 году: «Римляне до своего падения были так же уверены, как и мы сегодня, в том, что их мир будет существовать всегда, практически неизменным. Они оказались не правы. Было бы разумно не повторить их ошибок и не поддастся благодушию и самоуспокоенности».