(книга "Вовсе не ренегат")
Дорогой и уважаемый читатель! Предупреждаю сразу - повествование будет продолжительным, но надеюсь, не слишком утомительным!
Прежде, чем рассказать эту историю я должен сделать некоторое официальное пояснение. Предвосхищая возможные ироничные и едкие отзывы от знатоков и фанатов авиации, в которых возможно появление такого термина в мой адрес, как «диванный эксперт», сразу же скажу – я полу-диванный и совсем не эксперт, а искренний любитель. Любитель авиации. Люблю летать! Летать и подолгу, и далеко. Летать помногу и не очень! Раньше почти каждый день я «летал»! То есть садился за компьютер (чувствую своими фибрами Вашу иронию) и «гонял» на различных «Флайт симуляторах» типа FS-2000, – 2002 и – 2004. При этом я не просто тыкал тупо и решительно по «горячим клавишам» клавиатуры, а всё-таки по-честному лазил мышкой по приборной панели того или иного виртуального самолёта, и за пару лет уже знал, что где находится и какими кнопками и переключателями надо пользоваться в определённый момент. Это моя так сказать «диванная» часть авиалюбительства, а вот другая (та самая «полу-диванная») самая интересная. И это не только полёты и путешествия в пассажирских салонах различных авиалайнеров в качестве обыкновенного «пакса» (так в авиации всего мира сокращённо называют пассажиров), но и в качестве пилота маленького частного самолётика типа «Цессна». Нет, конечно же я не имею в личном пользовании подобного летательного аппарата, и прав по самостоятельному управлению самолётом у меня пока что нет! Признаюсь, что это пока для меня роскошь. Но несколько раз в год я позволяю себе за определённую сумму устроить себе так называемые «покатушки». (опять чувствую снисходительную иронию специалистов). Просто мне очень нравится самому посидеть за штурвалом в левом кресле реально летящего самолёта совместно с инструктором, сидящим справа и беспрекословно подчиняться его командам и наставлениям.
В Европе очень богатая и достаточно развитая сеть небольших аэродромов частной авиации. Это всем известный факт. И многие такие аэродромы предлагают в определенные дни за денежное вознаграждение и попарить на планерах, и покрутить фигуры высшего пилотажа,и просто «почухать» по определённому маршруту на «малыше» или даже выпасть из самолета с парашютом, испытав оргазм свободного падения. Возможностей подобных развлечений для вот таких же как и я «полу-диванных» любителей просто немерено. Я даже нашел в Германии несколько аэродромов (в районе Дюссельдорфа, Бонна и Берлина), где предлагают в качестве второго лётчика (а точнее активного зрителя) не только полеты на раритетных истребителях времен Второй Мировой войны, но и «поучаствовать» в условном воздушном бою. То есть настоящий летчик сидит впереди, а «диванный любитель» - сзади и переживает, и ощущает все перегрузки, виражи и фигуры высшего пилотажа в реальности… правда там есть два обязательных условия. Первое – перед полётом с «пакса» снимают кардиограмму – ну чтобы в полёте у него сердце ненароком не выпрыгнуло из горла, ну а второе (внимание!) – расписка в том, что «пакс» осознаёт всю опасность таких «покатушек» и к своему завещанию прикладывает уверение, что его родня не будет предъявлять никаких претензий к фирме, устроившей воздушный бой… Ну, то есть там ненароком можно и погибнуть. Кстати, в Швейцарии пару лет назад погибло сразу около 15 человек. Решили они как-то покататься на старом пассажирском «Юнкерсе» 30-40-х годов и погонять в ущельях альпийских гор. Попали в жуткую турбулентность, и самолет-старичок прямо в воздухе не выдержал нагрузок и развалился на части… мда. Опасное всё-таки это авиалюбительство, но ведь оно настолько пьянящее и затягивающее, наверное, как наркотик, что об опасности вспоминаешь только спустя несколько часов после полёта.
Ну так вот. Теперь о мне, мню и о себе... Моя дражайшая супруга, видя такую неуёмную мою страсть ко всему летающему и пролетающему по небу, и сочувствуя моим затяжным компьютерным посиделкам в виртуальных «кокпитах» наносящим неоспоримый вред семейному очагу, решила кардинальным, но весьма мудрым способом помочь моим мечтаниям. И вот на один из дней моих рождений она мне подарила часовую «покатушку» на реальном самолёте «Цессна». Потом у меня было много всяких и разных полетов и «покатушек», но тот первый - навсегда врезался в мою память… вот о об этом я Вам и расскажу.
Хотя рядом с нашим домом (всего в пятнадцати минутах ходьбы) и находится маленький аэродромчик с травяным покрытием «Хертен-Райнфельден», но здесь предлагают только покрутить фигуры высшего пилотажа по выходным дням над швейцарской горушкой Капуцинберг Капюшённая гора). И поэтому был найден небольшой аэропорт Альтенрайн неподалёку от Санкт-Галлена прямо на берегу Боденского озера.Правда это было в двухстах километрах от дома.
На территории этого аэропорта находится одна из популярных в Швейцарии лётных школ. И в определенные дни эта школа и предлагает те самые покатушки на самолётах и вертолетах различных типов, а также прыжки с парашютом и даже полеты на парапланах.
Погода в начале сентября в Швейцарии стоит просто великолепная. Солнечная, безоблачная и безветренная. И держится такое атмосферное чудо почти целый месяц. Вот и на этот раз с погодой очень повезло. Полный штиль, яркое нежное солнце и только какие-то нестроевые ослепительно-белые облачка «не по-уставному» кучковались в районе гор Сэнтис и Альманн, видневшихся вдалеке двумя острыми коричневато-серыми скалистыми клыками.
Мы зашли вовнутрь большого приёмного зала, напоминавшего скорее павильон автосалона, в котором располагалось несколько стоек с клерками. Спросив у меня фамилию, клерк быстренько связался по внутреннему сотовому телефону и ко мне вскоре из-за двери, ведущей в огромные ангары, выскочил улыбающийся парень лет 30 – 35. Представился. Эрик, так его звали, спросил о моём весе (не больше ли я 100 килограмм), спросил каким языком предпочитаю общаться и предложил подписать… завещание… ну так – на всякий случай:
- А то у нас всякие случаи бывают, - широко улыбаясь он постарался меня успокоить и обнадёжить.
После всех бюрократических процедур, я поцеловал на прощание жену, и мы вдвоем с инструктором вышли из павильона на лётное поле. Там – на небольшой стоянке уже ожидала нас «моя» гравицапа «Цессна-172». Не скажу какой она была модификации - не разбираюсь, но первое, что меня поразило и неприятно удивило – так это необычный аскетизм внутреннего «убранства» кабины. Два пошарпанных сиденья, нехитрая приборная доска, да неопрятный багажный отсек, который начинался сразу же за потрескавшимися от времени кожаными спинками кресел заставили больно кольнуть под сердцем одну мысль:
- И что? Вот это ещё и летает?
Инструктор помог мне взобраться в кабину. Там есть одна такая хитрая маленькая подножка на стойке шасси, по которой можно легко взобраться в кабинку самолёта. Я сел в левое кресло пилота и захлопнул дверцу… Но не тут то было! Она не захлопывалась. Ну не получалось. Тогда инструктор вновь подошел к моей стороне и с беззаботным видом сначала широко распахнул дверцу, а потом со всей силы захлопнул её. Ну прямо, как в старом «Запорожце» или армейском "УАЗике", - тревожно подумалось мне. В кабине было тихо, тревожно и немного жутковато. Неужели мы сейчас на этом и полетим?Ничего себе подарочек ко дню варенья! Инструктор немного помедлив перед самолётом и рассеянно осмотрев лопасти пропеллера вдруг ни с того ни с сего убежал обратно в павильон.
Я почувствовал неприятную неловкость своего положения и с придурковатым видом оглядывал кабину самолета, окрестности аэропорта и даже жену, тревожно рассматривающую меня и самолет сквозь огромное витринное стекло павильона. Вскоре инструктор вернулся с толстеньким кожаным портфельчиком:
- Забыл лётные документы и завтрак, - пояснил он на немецком языке, рассеянно улыбнувшись.
-Завтрак? – переспросил я.
- Ну да! А то я сегодня проспал и ещё не завтракал.
-Бывает, - отмахнулся я, - ну что? Полетели?
- Нет! – охладил мой пыл Эрик, - сначала - инструктаж по управлению и основным приборам.
- Я знаю, - теперь очередь охлаждения Эрика пришла за мной.
- Что знаешь?
- Почти всё! Ты лучше проверь меня.
Эрик удивленно крякнул и вместо инструктажа начал блиц-экзамен. Он тыкал пальцем в прибор и спрашивал, что это и для чего он нужен. Я быстро и без запинки ему ответствовал на английском терминологическом сленге. Убедившись в моих неплохих познаниях (не знаниях, а познаниях) он удивлённо только спросил – откуда же у меня такая хорошая теоретическая подготовка. Я ему ответил, что многолетние полёты на «флайтсимуляторах» позволили мне накопить кое-какие познания в этой области. После этих слов Эрику почему-то вдруг глубоко взгрустнулось. Но взяв в себя в руки, он подробно рассказал, как надо управлять и управляться с педалями в период руления по рулёжке (пардон за тавтологию) к взлётной полосе (ВПП) и в воздухе. У меня же ведь на «компе» никаких педалей не было! В дальнейшем наше общение происходило на смешанном англо-немецком языке. Всё что касалось самолета и диспетчерской службы велось на английском, а болтовня «за жизнь» уже проходила на классическом немецком, ибо швейцарский диалект «швиццедуч» (в классике звучит как «швайцер-дойч») для каждого кантона свой, и простой житель кантона Берн, например, никогда не сможет понять диалекта своего соотечественника из кантона Валлис или Базель, и поэтому в общении между собой они используют классический немецкий «хох-дойч». Но об этой и многих других особенностях швейцарцев я Вам расскажу как-нибудь потом. А сейчас...
Подогнав по моему росту кресло, я застегнул ремень безопасности, который был в точности таким же, как и обыкновенные ремни в салонах пассажирских самолётов. После полной предполетной проверки самолета и после предварительного запроса у диспетчера разрешения на запуск двигателя, Эрик широко улыбаясь предложил мне запустить самостоятельно двигатель. Как я не пытался и не пыжился, у меня ничего не получалось. То есть винт пару раз проворачивался после поворота ключа зажигания, который выглядит как у обыкновенный машины и расположен в нижней левой части приборной панели, но не «схватывал». Оказалось, что надо было всего-то только подкачать топливо, так как в этот день самолёт еще не летал. С довольным видом Эрик наставительно показал, как это делается и вот двигатель запустился. Тут же вся кабина завибрировала и наполнилась непрерывным и громким гулом, который пробивался даже сквозь большие наушники, надетыми на голову.
Мы получили от диспетчера «добро» на руление и, чуть добавив оборотов, наш самолёт плавно начал свое движение к моей давней мечте. Скажу сразу – в тот первый раз переговоры с диспетчером вёл конечно же только инструктор и конечно-же на английском языке. Рулил педалями по земле тоже только Эрик, а то я на радостях и без должного опыта легко бы смог сойти с рулёжки. Мы вышли на предварительный старт и к бортовым огням уже включили проблесковые строб-огни.
- Вышка, я «Цессна» (отпускаю точные позывные – попросту забыл их, так что простите дилетанта-любителя, настоящие летчики), разрешите взлёт.
- Цессна, ю а клиа ту тейк офф! – ответила вышка нам приятным женским голоском, и продолжала сообщать метеоданные.
Я тут же в восхищенном удивлении воскликнул:
- Ух ты! Вот здорово! Как во «Флайт-симуляторе!»
В наушниках сквозь вой мотора послышался громкий смех Эрика и приятный женский - диспетчера. Эрик снисходительно улыбаясь, аккуратно убрал мой большой палец с кнопки переговорного устройства, который располагался на левой стороне штурвала:
– Не надо засорять эфир.
И мы тут же с предварительного старта выехали на взлётку и, добавив газу (при помощи такой чёрной пимпочки, похожей на рычажок воздушной заслонки в старых отечественных автомобилях) тут же без остановки начали свой разбег. Ось полосы педалями удерживал Эрик, всё приговаривая:"Следи за полосой и приборами». Мы бежали по полосе, а я всё следил и следил за приборами и за полосой. Сердце бешено колотилось. И вот стрелка указателя скорости наконец-то перешла в зелёный сектор, я осторожно потянул на себя штурвал и… ничего не почувствовал, а только увидел, как светло-серая взлетная полоса, а вместе с ней зелёное поле аэродрома стало не спеша и лениво удаляться, уменьшаться и плавно уходить вниз. Мы в воздухе! Сердце отчаянно колотилось от детской неистовой радости! Взлетел! Сам! Просто чудо! И тут же я обратил внимание на индикатор вертикальной скорости. Всё в порядке - иду как по компьютеру. Осмотрев показания всех авиаприборов, я мельком глянул влево. Мы уже летели, постепенно набирая высоту на Бодденским озером. Отчаянное волнение сменилось уже тихим почти что осмысленным восторгом.
- Разворот вправо на курс *** градусов, - скомандовал мне Эрик, и тут же похвалил, – хорошо самолет держишь. Чувствуется подготовка и умение. Держи на Рейн.
- Виртуальная подготовка , - сыронизировал я над собой, облизывая пересохшие от волнения губы. Я довернул вправо и мы пошли к устью куда впадал мутный горный Рейн в Боденское озеро. Виды открывались просто невероятные. И это совсем не те, которые наблюдаешь с бокового места обыкновенного пассажира реактивного аэробуса. А наш самолетик всё продолжал постепенно набирать высоту под моим постоянным контролем. Легкие покачивания и вздрагивания вызванные воздушными потокам на границе раздела двух сред – воды и земли, подсказали, что мы уже летим над землёй. Чтобы почувствовать сон это или явь, я слегка покачал из стороны в сторону штурвалом, самолёт немедленно отреагировал на мои сомнения, подтверждая, что всё это волшебство происходит со мной наяву.
- Алекс, мы сэкономили много времени на инструктаже, поэтому я предлагаю полететь вокруг Сэнтиса! Ты не против?
- Конечно же нет!
- Ну тогда держи курс на гору! Обойдем её справа!
По мере приближения к горе я заметил, что безобидные беленькие облачка, так легкомысленно кучковавшиеся в её районе, только с земли и на большом расстоянии казались безобидными. Здесь же – на высоте около двух тысяч метров они принимали вполне большие и угрожающие для нашей птички очертания. Появилась турбулентность с неприятными сначала покачиваниями самолета, переходящими уже в глубокие проваливания и подпрыгивания со всё нарастающей амплитудой. Иногда мои руки даже ощущали через штурвал легкие удары по плоскостям нашей старенькой «Цессны». Под ложечкой неприятно заныло. Если сейчас, не дай Бог, что-нибудь случится – в этих кряжах и ущельях наши молекулы долго будут искать спасатели. Я с тревогой оглянулся на инструктора. А тот, как ни в чём не бывало, разложив на коленях какие-то бумаги, быстро заполнял их шариковой ручкой, невзирая на бешеную пляску Святого Витта нашим самолётом.
- Да вот, забыл заполнить листы инструктажа, - перехватив мой тревожный взгляд извиняющимся тоном произнёс Эрик, не обращая внимания на всё усиливавшуюся турбулентность.
- Облака невысокие, попробуй обойти их между и потом сверху, - сказал он и вновь углубился в заполнение бланков.
Облака уже утратили свою девственную белую невинность, и теперь хмурились темно серыми клочьями, из которых тянулись к изуродованной скалистой поверхности горных ущелий мутноватые дождевые нити. Я направил самолет мимо этих грязно-серых клочьев с постепенным набором высоты. И вскоре мы вынырнули из этой жутковатой пелены прямо под огромные пенистые и пушистые ярко-белые облака, проплывавшие значительно выше и дальше нас со своим невозмутимым гигантским равнодушием. Из-за них солнечные лучи то и дело на какое-то мгновение словно наотмашь дразня хлестали нас по глазам. Турбулентность внезапно закончилась, словно неведомый исполинский стражник природы щёлкнул выключателем. Мы уже летели на высоте чуть выше двух с половиной тысяч метров. По левую сторону совсем близко от нас и немного пониже проплывала ощерившая множеством выступов, клыков и рогатых каменных обломков шершавая гора Сэнтис, на самой вершине которой оказалась смотровая площадка с многочисленными туристами. При появлении нашего самолета они тут же стали махать руками и расстреливать нас из своих мощных фотоаппаратов, как опытные зенитчики.
- Помаши им, - смеясь сказал Эрик. Он уже сложил свои заполненные бумаги в свой портфель и не глядя швырнул его себе за спину в багажный отсек.
Я нерешительно оторвал от штурвала левую руку и вяло помахал ею туристам, проплывавшим за окном самолета почти на нашей высоте.
- Да не так надо махать! – с этим словами Эрик схватил свой штурвал обеими руками и стал крутить его из стороны в сторону при этом то потягивая, то отстраняя его от себя. Самолет стал крутиться и выёживаться словно муха на стекле. От этих пируэтов, с которыми прежняя турбулентность не могла пойти ни в какое сравнение, ландшафт за окном изменялся словно в детском калейдоскопе, сменяя картину голубого неба с облаками и тучками на ущелистый рельеф земли.
- Попробуй теперь сам! – сказал он, радостно оглядывая меня и оценивая тот эффект, на который он и рассчитывал, выполняя легкие фигурки «невысшего» пилотажа.
И я попробовал. Скромненько и осторожненько так… но попробовал! Оказалось, что когда сам начинаешь баловаться с самолетом, то это гораздо приятнее, нежели если кто-то другой заставляет самолет выписывать пируэты. Гора со зрителями осталась далеко позади и мы подлетели к вершине другой горы - пустынному и сиротливо заброшенному пику Альтманн, расположенному неподалеку от своей предшественницы, но метров на сто ниже её. И тут случилось невероятное. Мой инструктор, взглянув на часы вдруг воскликнул:
- О Боже! Я же ещё не завтракал!
Этими словами он отстегнул свой ремень безопасности и, развернувшись спиной к лобовому стеклу, встал на колени в своем кресле. Свесившись глубоко через спинку своего кресла, он неистово шарил руками в таиснтвенных глубинах багажного отделения, при этом громко ругаясь. За спиной что-то громко падало, надрывно гремело гаечными ключами и бухало чем-то не очень тяжелым под аккомпанемент инструкторского шипения: «шайзе» и «аршлох».
Вскоре с вдохновенно-победным лицом Эрик повернулся обратно, уселся на своё место, пристегнулся ремнем и достал из бумажного кулёчка сначала йогурт в пластиковой баночке с пластиковой ложечкой, а затем и пару желтых бананов. Мы уже облетели горный массив и перед нами открылась широкая залитая солнечным светом зеленая уютная долина с лоскутным одеялом полей и мутным прямым как стрела руслом реки Рейн. Эрик уже съел йогурт, доел первый банан и, протягивая второй чисто из вежливости, спросил:
- Будешь?
В ответ я только отрицательно помотал головой постоянно переводя взгляд то с приборов на вид впереди за окном, то обратно на приборы.
- Постепенно снижайся, курс – на Рейн, - сказал он с набитым ртом бананом, - снижайся так, чтобы над Рейном высота была три тысячи футов. С этими словами он вдруг так преспокойненько вдруг открывает свою дверь и … выкидывает в пропасть - в самую бездну - шкурки от бананов. Честно говоря я тогда испугался, что его воздушным потоком сейчас каааак сдует… Но какой там поток? И какая там скорость у нашей "жужи" – сто с небольшим! Так что ничего страшного не произошло (это я уже потом проанализировал так сказать – «ретроспективно»). А тогда Эрик вновь перехватил мой испуганно-недоумённый взгляд и в очередной раз смущаясь пояснил:
- С этой стороны окна не открываются…
Во! Блин! Они оказывается ещё и с открытыми окнами умудряются летать!
Вскоре мы были уже над Рейном на положенной высоте, как того и требовал инструктор.
- Курс *** градусов, идем на аэропорт, - едва успел произнести Эрик, как в наушниках раздался голос диспетчера:
- Цессна, пеленг *** градусов, высота ***, удаление 100 метров - вертолет. Доложите о визуальном контакте.
Мы огляделись по сторонам.
- Контакт не подтверждаем!
- Вертолет «***» доложите о «Цессне».
- Вижу «Цессну»! - услышали мы в своих наушниках.
Оп-па! Нормально! Нас видят, а мы – нет!
- Цессна, пеленг *** градусов, - в голосе диспетчера уже слышны нотки волнения, - высота ***, удаление 70 метров - вертолет. Доложите о визуальном контакте.
Опять оглядываемся и, снова не обнаружив посторонних воздушных целей, мы не подтверждаем визуального контакта. А вертолет, словно издеваясь, наоборот – очень даже нас подтверждает!
- Курс и пеленг не меняются, а расстояние уменьшается! Мы можем столкнуться! – быстро говорю я куда-то в пространство.
И тут Эрик, взяв в руки штурвал, заставляет самолет поочерёдно задрать то правое крыло, то левое без изменения высоты и курса. Ведь крылья у «Цессны» расположены сверху и закрывают часть обзора как раз в верхней полусфере.
- Вот он! – замечаю я абсолютно белый с длинным хвостом, словно игрушечный вертолёт с очередными «покатушниками».
- Вышка! Контакт подтверждаю! Курсовой *** градусов. Расходимся параллельными курсами!
И вертолет выше слева в метрах 50 – 70 от нас своим громким стрекотом и хлопаньем лопастей, приглушая гул мотора нашего самолета, медленно удалялся тоже в сторону аэропорта Альтенрайн.
Прикольная вводная! Жить хочется дальше!
А под нами уже проплывало широкое длинное полотно автомагистрали с мчавшимися по ней автомашинами.
Спустя какое-то время диспетчер дал добро нам на посадку на полосу номер 28. Самолет был на курсе 280 градусов и постепенно снижался под "моим чутким руководством". Я был на вершине блаженства! Свершилось! Господи!!!
Открылся волшебный захватывающий вид взлётно-посадочной полосы с ярко-белыми широкими полосами её торца и глиссадные четыре огня - два белых и два красных. Значит мы точно идем. Мы на курсе и на глиссаде. Эрик выпустил закрылки (они выпускаются особым воротком под самой потолком кабины).
Скажу честно. Мне самому так неистово хотелось попробовать приземлить самолёт. Ведь это самый апофеоз полёта, можно сказать - самый вожделенный оргазм!... Но Эрику в тот день почему-то очень захотелось ещё пожить хоть немного, и поэтому этот ответственный момент управления самолёта он взял на себя.
- Берегись! – сказал он спокойно, - сейчас нас тряхнёт! Вскоре под нами проплыл небольшой ручей метров 10 – 15 шириной и нас вдруг снизу что-то сильно ударило, словно кто-то дал нам под задницу крепкого пендаля.
- Тут всегда так, - спокойно заметил Эрик.
- От ручья дует, - вспомнил я классика Евгения Шварца.
Вскоре наша «Цессна» уже радостно пробежав по взлётке, свернула на рулёжку и не спеша катилась к месту своей стоянки.
- Вот и ещё одна моя мечта сбылась, - подумал я направляясь макаронной походкой и дрожа всем телом от пережитого блаженства настоящим полётом в сторону павильона, где терпеливо ожидала меня супруга.
На прощание Эрик сказал, что после таких покатушек люди делятся на две категории: которые больше никогда не сядут в самолет, и которые наоборот с ещё большим удовольствием будут летать.
Мне повезло! Я стал летать с ещё большим удовольствием, получая от этого ещё большее - теперь уже объяснимое и осознанное удовольствие. Повезло и нашей семье! После этого полёта я уже навсегда забросил компьютерные виртуальные леталки на флайтсимуляторах, и перестал понапрасну терять время перед компьютером в виртуальных полетах.
Но всё же стоит отдать должное - благодаря этим симуляторам я хоть как-то смог получить первые, пускай и ничтожные, представления об управлении самолётом. Потом я ради интереса и прикола был в центре подготовки пилотов аэропорта Цюрих.
И продемонстрировал им своё "виртуальное мастерство". Боюсь показаться нескромным, но мою подготовку (ещё раз подчеркну - исключительно виртуальную) специалисты высоко ценили... может быть надо было мне действительно податься в пилоты, а не в морские офицеры?... Кто знает... кто знает?...
P.S. Фотографии аэропорта и виды на него из самолётов - не мои. Взяты из интернета. К сожалению многие видео и фото-материалы того полета были безвозвратно утрачены. В соцсетях нашлись только парочка коротких видеосюжетов (моего обратного пробега по рулёжке и видео, снятое моей супругой из павильона, где я фотографируюсь на фоне "Цессны"), которые и приведены в данной публикации в виде скринов с этих самых видео. Вы уж простите...
© Алексей Сафронкин 2021
Другие рассказы и истории из книги "Вовсе не ренегат" Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то подписывайтесь на канал, и не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями.
Описание всех книг канала находится здесь.
Примечание: текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в любых соцсетях этого текста разрешены с личного согласия автора.