Меня зовут Орхидея. Имя совсем не кошачье, зато, говорят, очень мне подходит. Моя хозяйка, известная певица Ариадна, обожает цветы, особенно орхидеи. Я, маленькая, светленькая кошечка...
Автор: Наталья Винярская
Меня зовут Орхидея. Имя совсем не кошачье, зато, говорят, очень мне подходит. Моя хозяйка, известная певица Ариадна, обожает цветы, особенно орхидеи, поэтому её поклонник, важный господин по фамилии Волжанский, подарил ей меня. Я, маленькая, светленькая кошечка с «крапушками», очень похожа расцветкой на одну из разновидностей орхидеи.
Теперь я украшаю собой приёмы, которые устраивает хозяйка: расхаживаю, задрав гордо хвост, перед гостями и выслушиваю, какая я очаровательная и как в самом деле похожа на свою тёзку. Остальное время я провожу в своей комнате. Да, у меня есть собственная комната, заваленная игрушками, с лесенками, качелями и домиками, но выходить из неё мне нельзя. В комнате большое окно, через которое с третьего этажа хорошо видно двор. Ещё в квартире живёт домработница, но ей не разрешается со мной общаться, она только кормит меня и убирается. Кстати, кормят меня очень вкусно: после гостей остаётся много лакомств, даже икра иногда.
Так бы я и выросла красивой, но глупой и необразованной кошкой, если бы не баба Нина, мама Ариадны. Когда Ариадна уезжает на гастроли, она переселяется к нам, и это лучшие дни моей жизни. Баба Нина разговаривает со мной, берёт на руки, показывает интересные передачи по телевизору. Дочь свою она называет Маней и часто повторяет:
– Не такая уж ты великая певица, Маня Мухина, ты просто удачно дважды побывала замужем.
Это баба Нина научила меня понимать человеческую речь, хотя смысл разговоров доходит до меня не всегда. Я так и не поняла, например, почему господин Волжанский – «старый дурень» и почему он нужен хозяйке, чтобы «попасть в телевизор».
Когда нет ни бабы Нины, ни гостей, я провожу целые дни на подоконнике, наблюдая за жизнью во дворе. Я знаю всех собак, которых выводят на прогулку, и всех уличных кошек, прибегающих дважды в день к первому подъезду: их там подкармливает одна добрая женщина. Ещё у нас водятся большие наглые голуби, они садятся с той стороны окна и дразнятся, зная, что мне до них не добраться. Однажды я даже белочку видела: до чего же ловко они по деревьям бегают! В общем, живётся мне неплохо, хотя и скучновато иногда.
. . .
Так, на подоконнике, прошла моя первая в жизни зима, а за ней и весна. Я наблюдала, как снег во дворе растаял, как вылезла нежная зелёная травка и голые ветки деревьев покрылись листвой. Баба Нина сказала, что, когда наступит лето, мы с хозяйкой переедем в загородный дом. Это, наверное, здорово, но я почему-то волновалась. Вот если бы баба Нина с нами поехала, но она оставалась поливать цветы и сторожить городскую квартиру.
Накануне переезда она не спускала меня с рук:
– Маня, поглядывай там, чтобы деревенские коты не пробрались к нашей красавице, – обеспокоено говорила она дочери.
– Что ты, мама, мы же в настоящем замке живём, туда и мышь не проскользнёт, – смеялась Ариадна.
Я не поняла, почему деревенские коты для меня опасны, но почему-то хорошо это запомнила.
Все страхи мои испарились, стоило мне выбраться из переноски на ступеньки загородного дома. О, кошачьи боги! Всё, что показывала баба Нина в телевизоре, – это есть на самом деле! И мягкая травка, на которой так приятно валяться, и всякие бабочки-кузнечики – такие быстрые, что не даются в лапы, хотя в ловкости мне не откажешь, и ласковый ветерок, и солнышко, и, главное, запахи! Разве могла я, сидя в квартире на подоконнике, представить себе запах травы, земли, цветов?!
Меня поселили в застеклённой террасе с кошачьей дверцей, ведущей на заднюю часть усадьбы – как раз самую интересную для меня. Перед домом располагались скучные подстриженные газоны, дорожки, выложенные плиткой, а сзади – лужайки с цветами и насекомыми, садовые деревья, даже пруд с рыбками, возле которого жила лягушка! Весь большой участок окружали высокие стены, сложенные из камня.
На следующий же день я познакомилась с Томми. Я валялась среди ромашек, когда раздался голос, настолько мягкий, ласковый и добрый, что у меня сильнее забилось сердце. Я вскочила и увидела его – большого тёмно-серого кота необыкновенной красоты.
– Мм-рр, пришёл познакомиться со своей обворожительной соседкой. Я – Томми.
– Ой, а ты, случайно, не деревенский кот? – вдруг спохватилась я.
–Ну что ты! – фыркнул он. – Деревенские коты не смеют заходить на мою территорию.
– Я называю территорию твоей хозяйки тоже своей, потому что без меня тебе не справиться с проникновением врагов, – пояснил он.
– Каких врагов? – испугалась я. – Хозяйка говорила, что на участок и мышь не проскочит. Кстати, а как же ты к нам попал?
Кот улёгся на траву рядом со мной и рассказал, что в каменных стенах есть отверстия над ремонтными колодцами, чтобы рабочие могли в эти колодцы забираться. До сих пор это ни разу не понадобилось, поэтому хозяева даже не знают об их существовании, тем более, что отверстия сильно заросли кустарником. Собака там не пролезет, а кот запросто.
Томми показал эти два прохода в боковых стенах, и мне почудилось, что через тот, который соединял наш участок с обычным деревенским домом, кто-то за нами подглядывает. Я сказала об этом Томми, но там уже никого не было. Новый знакомый рассказал, что его хозяйка работает продюсером. Они дружат с Ариадной, поэтому приобрели два дорогих дома по соседству.
– А вокруг нас одни нищеброды, – пренебрежительно сказал он и пояснил, что это всякие инженеры, учителя, продавцы, врачи и водители, у них бедные дома и дешёвые машины.
Я слушала Томми, раскрыв рот. Как же он много знает! Я провела гостя через кошачью дверцу к себе на террасу. Мы хорошо подзаправились: еды много с завтрака осталось, а к обеду ещё вкуснятинки добавили. Томми не оставил ни кусочка в мисках. Самое смешное, что после этого мне начали класть больше еды: хозяйка, наверное, решила, что деревенский воздух усилил мой аппетит. Так что мне всегда было чем угостить Томми. Ариадна и за городом продолжала устраивать приёмы, после которых в моих мисках появлялись деликатесы.
А вскоре я познакомилась и с другим соседом, тем самым, который иногда подглядывал через «деревенское» отверстие в каменной стене.
– Орхидея! – позвал он меня. – Не бойся! Я Васька. Я деревенский, но к вам я заходить не собираюсь. Я только хочу предупредить тебя. Томми не так уж хорош, как тебе кажется, будь осторожна с ним, не верь всему, что от него услышишь.
– Ты просто ему завидуешь, – фыркнула я. – Уходи! Томми – самый лучший кот на свете!
– Ты ещё маленькая, не всё понимаешь. Он способен на подлость. Всё, всё, ухожу! Но если тебе понадобится моя помощь, зови.
Я только лапой махнула: зачем мне его помощь, если у меня есть Томми – сильный и надёжный.
. . .
Лето прошло великолепно. Мы нежились на солнышке, лазили по деревьям, охотились на воробьёв и рыбок в пруду. Я с грустью думала, что скоро придётся возвращаться в городскую квартиру, где ждёт меня всё тот же подоконник и нет Томми рядом…
Но жизнь повернулась совершенно неожиданным образом. Осень выдалась тёплой, солнечной, и с отъездом хозяйка не торопилась. К ней часто приезжал господин Волжанский. Они усаживались в беседке, беседовали об искусстве, пили вино, ели шашлыки. Мужчину почти не было слышно, чаще звучал смех Ариадны.
И вдруг однажды голос Волжанского прозвучал очень громко:
– Ноги моей у тебя, Маня, больше не будет! Как ты могла так поступить? Всё кончено!
Мы с Томми выбежали из-за угла дома и увидели, что господин Волжанский быстро шагает к воротам, а Ариадна бежит за ним и повторяет:
–Павлуша, Павлуша, подожди, ты не так понял!
– Всё я так понял. Прощай, Маня!
Послышался звук одной отъезжающей машины, потом другой. А ворота остались открытыми… Мне стало любопытно, я подкралась к ним и выглянула наружу. И вдруг… совсем рядом увидела две оскаленные жуткие морды. Собаки!
–Томми, Томми! – замяукала я в ужасе и побежала к дому, они с лаем помчались за мной. Ну, хоть бы какое-нибудь дерево попалось, я бы спаслась! Но мерзкие собаки догнали меня раньше, чем встретилось первое дерево. Одна вцепилась в меня зубами, другая ударила когтистой лапой. Стало так больно, что я зажмурила глаза, решив, что мне пришёл конец. И вдруг услышала мужской голос и почему-то… собачий жалобный визг. Открыв глаза, я даже не сразу поверила в то, что увидела: соседский кот Васька мчался в сторону ворот верхом на одной собаченции, а незнакомый мужчина лупил метлой другую, она-то и визжала.
Я была вся в крови и плохо соображала. Мужчина быстро подхватил меня и понёс в соседний дом. Он обработал мне раны, забинтовал. Васька прыгал рядом и уговаривал меня успокоиться:
– Не бойся, всё заживёт. Мой хозяин ветеринарный врач, он знает, что делает. Только не снимай бинты, чтобы грязь в раны не попала. Хорошо, что мы были во дворе, когда услышали твои крики и лай этих тварей. Как же твоя хозяйка оставила ворота открытыми?!
Мне было больно и страшно: я подвела Ариадну, она не сможет показывать меня гостям, ведь доктору пришлось кое-где выстричь мне шерсть. А ещё я думала: «Томми же вместе со мной был у ворот, когда вбежали собаки. Куда же он делся? Почему не помог мне? Ведь он такой сильный и смелый. Он сам говорил, что все собаки в посёлке его боятся.»
Васька пытался меня развлечь, а я была так подавлена произошедшим, что лежала молча. Через какое-то время послышался звук подъехавшей машины.
– Это твоя хозяйка, – доктор осторожно взял меня на руки и вышел к Ариадне.
– Орхидея, бессовестная, что ты с собой сделала?! – закричала Ариадна, но вдруг замолчала и добавила тихо, каким-то чужим голосом:
– Впрочем, ты мне больше не нужна. Я не хочу, чтобы что-то напоминало об этом Волжанском.
Она отвернулась, как будто меня нет вообще. Доктор сам отнёс меня на мою террасу. Я так устала, что тут же уснула.
А когда я проснулась и выбралась наружу, дом был пуст. Хозяйка переехала в город, оставив меня одну… Неужели она меня бросила?! Нет, этого не могло быть! Она просто была расстроена и про меня забыла. А когда вспомнит, вернётся или кого-нибудь пришлёт.
Пришёл Томми, увидел, что миски на моей террасе пусты, и начал прощаться:
– Мы с хозяйкой тоже возвращаемся в город. А ты никуда не уходи, за тобой обязательно приедут.
Я даже не стала интересоваться у Томми, куда он делся, когда на меня напали собаки. Позже Васька сказал, что видел Томми сидящим на ближнем к воротам дереве. Мне было грустно от мысли, что, скорее всего, Васька был прав: Томми приходил ко мне, чтобы вкусно поесть. А я ещё считала его другом…
Я осталась одна, но ненадолго. Возле террасы появился Васька с тёплой котлетой в зубах.
– Орхидея, с голоду ты не умрёшь, еду я тебе буду приносить, но уже скоро ударят морозы, ты замёрзнешь на своей террасе. Мой хозяин зовёт тебя жить к нам.
Я отказалась. Я была уверена, что со дня на день за мной приедут. Что с того, что Волжанский не хочет общаться с Ариадной, я же её гордость, её любимица.
Шли дни. Выпал снег. Спать на террасе становилось всё холоднее. Васька притащил мне кусок старого одеяла, но он не пролез в кошачью дверцу. Тогда кот сумел проделать вход в старый сарай на заднем дворе и нашёл там большую корзину, набитую мягкими мишками и зайками. Наверное, эти игрушки дарили Ариадне зрители на концертах вместе с букетами цветов. Ей они были не нужны, а мне пригодились: закопавшись в мягкие игрушки, да ещё под одеялом, было тепло. Я почти всё время проводила в сарае, лишь изредка выбегала на засыпанный снегом участок.
Каждый раз, принося еду, Васька уговаривал меня перебраться в их дом:
– Орхидея, если за тобой приедут, мы сразу услышим, необязательно ждать здесь.
Но однажды добавил странные слова:
– Ну, как ты сама не понимаешь: снега всё прибывает, проход в стене от этого уменьшается, а ты… меньше не становишься. Вдруг ты не пролезешь в дырку!
Я удивилась:
– Почему не пролезу? Я же намного меньше тебя.
Кот как-то растерялся:
– Орхидея, ну ты как маленькая. Как будто не понимаешь, что кошка становится больше… когда у неё в животе котята.
– У меня? Котята? Что ты такое говоришь? Уходи!
Я прогнала Ваську. Что за глупости он придумал?! Но не могла забыть его слова. Я потрогала свой живот, посмотрела на своё отражение в стеклянной двери террасы. Неужели правда, что у меня будут котята?!
Укладываясь вечером спать, зарываясь в мягкие игрушки, я решила, что Васька дело говорит: надо перебираться к его хозяину в тёплый дом. Спала я в эту ночь плохо. За стенами сарая завывал ветер, по крыше лупил дождь со снегом, а к утру ударил мороз.
Проснувшись, я поняла, что сильно проголодалась, и надумала пойти Ваське навстречу. Но когда я подошла к проходу на его участок, то… прохода не было! Всё отверстие было заполнено плотным снегом и ледяными сосульками. Я попробовала их выломать, но только лапу ободрала. Мне стало ужасно страшно.
– Васька, Васька! – замяукала я в панике. Неужели я останусь тут навсегда?! Почему я его не слушала, не ушла раньше? Теперь я умру от голода и холода, и мои котята умрут, не родившись!
Я мяукала и билась головой о ледяную преграду, не слушая Ваську, который прибежал на мои крики. Он что-то говорил про хозяина, про горячую воду, пытался меня успокоить, но я была, как ненормальная. С помощью воды и лопаты доктор расчистил проход, и они с Васькой вытащили меня из западни. В доме, возле тёплой печки мне поставили большую картонную коробку, застеленную одеялом. Я согрелась, и страх потихоньку начал уходить, зато стало ужасно совестно: столько забот на них свалилось из-за моего упрямства. Ведь могла же раньше к ним перебраться!
Меня покормили, и я уснула. В тепле, впервые за много дней. Так у меня появился новый дом и хозяин – доктор Николай. Он чем-то напоминал мне добрую бабу Нину: много разговаривал с нами, часто брал на руки. Конечно, деликатесами он нас не кормил, но еда была вкусная и её вполне хватало. Мне с ним было надёжно и спокойно. Целыми днями доктор пропадал на работе, лечил животных. Иногда даже приносил домой, если надо было проследить за состоянием больного. Однажды он притащил маленькую собачку. Она скулила от боли и страха, а Васька уговаривал её немножко потерпеть:
– Совсем чуть-чуть, Кудряшка. Постарайся уснуть, и скоро ты даже забудешь, что у тебя что-то болело.
Я слушала Ваську и сравнивала его с Томми. До чего же я была маленькая и глупенькая, клюнула на ласковый голос и красивую шубку. Теперь, когда меня бросили те, кого я любила, я это поняла.
– Вася, а почему Томми назвал твоего хозяина нищебродом?
– Слышал я, слышал, как он отзывался о жителях нашего посёлка. Орхидея, так говорят обычно люди, которые богатство своё не сами заработали.
– Ой, правда, баба Нина говорила, что богатство Ариадны от её двух бывших мужей.
– Ну, вот, видишь. Небось, и богатство хозяйки Томми оттуда же. Между прочим, когда «нищеброды» собирали деньги на ремонт дороги, то ваши богачки так ничего и не дали. А этот бессовестный Томми забыл, наверное, как в прошлом году съел какую-то гадость и мой хозяин вытащил его с того света. Теперь-то он важничает! А сам что полезного для других сделал?
Видно было, что Васька разозлился.
– Вась, – пыталась я его успокоить, – наверное, и песни людям нужны.
– Это я понимаю. И театры, и песни, и книги. Но главное в человеке всё-таки не то, чем он занимается, а как он относится к другим людям, животным. Для меня просто дикость, что Ариадна оставила тебя умирать от голода и холода.
А между тем, в наш посёлок пришла настоящая зима, об ужасах которой мне столько раз твердил Васька. Морозы стояли жуткие. Даже представить страшно, что было бы со мной, если бы не этот деревенский кот и его хозяин. На улицу я выходила редко, только по необходимости, и тут же бежала к печке греться. Ну, на самом деле, не очень-то бежала: я стала толстая и неуклюжая. Совсем скоро мне предстояло стать мамой, и было страшновато. Васька успокаивал меня, мол, хозяин поможет, он же ветеринар, но мне всё равно было не по себе.
И вот наступил день, когда я стала мамой двух славных малышей: мальчика, похожего на Томми, и девочки, похожей на меня. Я справилась сама, доктор совсем немного помог. А Ваську я выгнала: он так переживал, что непрерывно болтал и только мешал мне.
Я и не подозревала, что котята требуют столько сил и внимания. Васька иногда даже обижался на меня, когда я подолгу с ним не разговаривала. Но вскоре стал хорошим помощником, ведь у малышей открылись глазки, они потихоньку учились выбираться из коробки. Тут уж за ними глаз да глаз нужен.
. . .
Незаметно приблизился Новый год, первый для меня: год назад я была совсем крошкой и ничего не помнила. Я заметила, что хозяин в последнее время какой-то задумчивый. Васька, похоже, догадывался, о чём он думал. Вскоре хозяин получил по электронной почте какое-то письмо, и вся его задумчивость исчезла. Он ужасно обрадовался, забегал по дому, напевая песни. Ваське он сказал:
– Письмо от Сонечки. Лена, кажется, всё-таки поняла меня.
В тот же день хозяин притащил и установил ёлку, а потом привёз полный холодильник всяких продуктов. Я уже привыкла, что доктор – неторопливый, серьёзный человек, но тут он буквально летал по дому и почти всё время чему-то улыбался. Он устроил грандиозную уборку и развесил гирлянды. Вот тут-то мне и понадобилась помощь Васьки: котята уже резво вылезали из коробки, и я беспокоилась, что хозяин на кого-нибудь из них наступит.
Прошёл ещё один день, и Васька сказал:
– Видишь, Орхидея, на календаре один листочек остался? Сегодня ночью будем встречать Новый год! И у нас будут гости! Не бойся, они тебе понравятся, и твоих малышей они не обидят.
Хотя он так сказал, но я всё-таки напряглась. Я боялась за котят и не хотела никаких гостей.
Весь день хозяин что-то готовил на кухне, а когда стемнело, уехал на машине. Васька ходил какой-то радостно-возбуждённый.
– Ты думаешь, Орхидея, мы всегда были деревенскими? Нет, мы все вместе – хозяин, его жена Лена, дочка Сонечка и я – жили в большой городской квартире. И никто никогда не ссорился. А в тот вечер все собирались на сорокалетие свадьбы родителей Лены. Они давно к этому юбилею готовились, обсуждали, какой подарок купить, Сонечка что-то сделала своими руками. И вдруг позвонили из клиники. Хозяину сказали, что привезли сбитую машиной собаку и без него не справятся. Он помчался на работу, и я его прекрасно понимаю, я бы тоже так поступил. А Лена обиделась: «Ты не уважаешь меня и моих родителей. Тебе кошки и собаки дороже семьи.» Сонечка пыталась их помирить, но не получилось. И хозяин поселился здесь, утеплил домик, сложил печку. Всё это время он верил, что Лена его поймёт: не мог настоящий ветеринар поступить по-другому. И вот сегодня Лена и Сонечка приедут встречать Новый год с нами!
Я покормила малышей и вылизывала их, когда стукнула входная дверь и в комнату вбежала девочка. Она сразу направилась к моей коробке. Я постаралась прикрыть котят, но она не стала их трогать. Она погладила меня и сказала:
– Какие у тебя славные детишки, Орхидея! – и, повернувшись к двери, воскликнула:
– Мама, они такие хорошенькие!
В комнату вошла молодая женщина с таким же добрым лицом, как у девочки, и у меня отлегло от сердца.
Пока женщина помогала улыбающемуся хозяину накрывать на стол, включили телевизор, где шёл новогодний концерт. Я внимательно смотрела на экран, но Ариадны так и не увидела. Видно, с господином Волжанским она ещё не помирилась. Впрочем, мне это было уже не важно.
Куранты пробили двенадцать раз, и наступил Новый год! Сонечка принесла нам с Васькой вкусняшек с праздничного стола, после еды меня начало клонить в сон. Звучали тосты, смех, хозяин с женой по очереди просили друг у друга прощения, обсуждались какие-то планы, но одно высказывание женщины меня враз разбудило:
– Коля, здесь, в деревне, конечно, романтично встречать Новый год, но, согласись, жить зимой всё-таки лучше в городской квартире.
Я в страхе замерла. Снова переезд, а как же я? Как мои малыши?
И услышала ответ Николая:
– Да хоть завтра переедем! Мне так одиноко без вас с Сонечкой.
И повернулся к нам:
– Будьте готовы, хвостатые! Поедем в город! Там просторно и тепло, будет где твоим детишкам побегать, Орхидея.
От его слов мне стало так спокойно, так радостно! Я поверила окончательно, что у меня появились настоящие хозяева – любящие, заботливые, неспособные на предательство. А ещё со мною рядом мои дети и верный друг Васька. И пусть всё плохое останется в прошлом году! А год наступающий принесёт много тепла, счастья и удачи – кошкам и людям! Ура!
Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и автора подарком.