Я с удивлением узнал, что Владимир Путин спустя семь лет после Майдана, пришел к выводу на последнем заседании Совбеза, что Украина « превращается в какой-то антипод России, в какую-то анти-Россию».
Что же привело президента страны к такому выводу: массовые аресты украинцев, недовольных политикой своего руководства? Запрет русского языка, вопреки действующей украинской конституции? Закрытие оппозиционных каналов? Санкции России против таких противников Зеленского как Мураев и других бывших членов Оппозиционного блока? Перекрытие Северо-крымского канала и желание вследствие этого устроить в Крыму гуманитарную катастрофу? Расстрелы прямой наводкой танков и артиллерии домов жителей непризнанных ДНР и ЛНР? Ежедневные гневные потоки праведного гнева от Скабеевой, Соловьева и Шейнина по поводу событий на Украине на головы телезрителей?
Корреспондент «Коммерсанта» Андрей Колесников так описал эмоциональное состояние президента.
«Следующие несколько минут Владимир Путин был таким, каким он никогда в начале заседания Совбеза и не был. Он был не то что взволнован — нет. Наоборот, он старался вроде бы скрыть бушующие в нем эмоции.
И оттого они были, кажется, еще заметнее.»
Оказывается, что Владимир Путин, пишет «Коммерсант», дал понять, что Виктор Медведчук находится под его личной опекой, а домашний арест и электронный браслет Виктора Медведчука очень рассердили российского президента.
Очевидно, он до последнего момента предполагал, что президент Украины Владимир Зеленский на такое не пойдет. И бросился теперь защищать господина Медведчука.
СНБО Украины тут же быстро среагировало на реакцию Владимира Путина и предложило ему обменять его кума Виктора Медведчука на украинцев, осужденных в России.
От себя добавлю, что некоторыми политологами замечено, что Владимир Зеленский пытается строить из себя украинского Путина и просчитать его действия и поступки для российских политиков, казалось, не представляло труда.
Ровно два года назад, после прихода к власти на Украине, он открыто сообщил в интервью, что Виктор Медведчук является опасным человеком для украинского государства, потому что пользуется финансовой поддержкой «государства-агрессора».
Так что арест имущества семьи Медведчука, оцениваемого украинскими властями в размере 14,5 миллиарда долларов, закрытие каналов оппозиционной партии « За жизнь» и возбуждение против него уголовного дела и домашний арест были практически делом времени, которое было выбрано в канун встречи Путина и Байдена.
Теперь представим себе, что Виктор Медведчук живет в России, является кумом президента Зеленского, открыто выступает против политики президента России, создает на свои средства независимые телеканалы, клеймящие Владимира Путина, сколачивает партию, проводящую в России украинские интересы, которая не только проходит в Госдуму, но является второй фракцией в ней.
Сколько времени он оставался бы на свободе?
Недавно сама Ольга Скабеева с апломбом объяснила одному из украинских политологов, которые за деньги согласны, чтобы на них выливали помои, что автором Минских соглашений является лично сам президент Путин и что Донбасс- это неотъемлемая территория Украины.
Получается, что Минские соглашения плевать хотели на референдум, проведенный в этих областях жителями Донбасса о независимости от украинской хунты.
Именно эти соглашения ведут Донбасс к нищете и разорению вот уже семь лет, потому что состояние ни мира, ни войны приводит к ужасу без конца, стагнации и общественному тупику.
И только теперь Владимир Путин всполошился и увидел то, о чем пропагандисты пели с утра до вечера.
Лично я сочувствую Виктору Медведчуку, положительно оцениваю его личную смелость, эрудированность, политический опыт и желаю ему победы в поединке с Зеленским.
А президента Зеленского, изображающего из себя «железного» лидера, стоит, наверное, похвалить за то, что он заставил Владимира Путина внимательно присмотреться к себе.
Говорят, что если долго смотреть в пропасть, то пропасть начинает вглядываться в тебя.
Может быть история с Медведчуком, если его не обменяют на украинских осужденных в России, что-то сдвинет в отношениях двух стран к взаимному пониманию того, что пора ломать стены и наступает время строить мосты.