В далёком 2004 году служил я в одной из частей Московского военного округа молодым лейтенантом. Это была пора массового набора в воинские части военнослужащих по контракту. Министерство обороны вдруг решило укомплектовать части и соединения так называемыми «профессионалами», а проще говоря, контрактниками. Начальник отдела кадров нашей части неустанно рапортовал в штаб округа о количестве принятых на службу по контракту, вопрос численности прибывших держался на жёстком контроле. Военные комиссариаты в то весёлое время призывали «профессионалов» очень ускоренными темпами. Руководство военкоматов волновал только вопрос количества призванных из запаса контрактников, качество «призывного материала» мало кого беспокоило. Призывали всех у кого был военный билет. Проверка профпригодности призванных носила формальный характер.
В результате масштабной компании в одну только нашу часть за каких-то полгода пришло около ста контрактников. В подавляющем большинстве это были безработные мужчины из районов области, не сумевшие найти себя в этой жизни, многие из которых алкоголики. При получении первого в их карьере денежного довольствия (зарплаты) наши новенькие сразу пропадали дня на два, на три. Их, естественно, увольняли. Текучка кадров была сумасшедшая.
В то время и пришёл к нам в батальон мой герой, о котором я хочу Вам поведать. Звали его сержант Федотов. Это был пухлый мужик лет тридцати, круглый как надувшаяся жаба, с подбрюдком, пивным пузом и вечно красным лицом. А цвет лица у него был такой, потому что в крови Федотова всегда присутствовал алкоголь. Перерывы между приёмами пива или напитка «Виноградный день» были невелики, Федотов добросовестно следил за тем, чтобы его организм постоянно находился в состоянии алкогольного опьянения. Он объяснял, что в этом состоянии ему легче воспринимать окружающую действительность. «Виноградный день» он употреблял чаще пива, потому что после употребления пива изо рта воняет, а после «Виноградного дня» пахнет.
Удивителен тот факт, что, находясь ежедневно в состоянии непрерывного подключения к космосу, Федотов умудрился прослужить полтора месяца. В один из тёплых майских дней 2004 года его военная карьера оборвалась также быстро, как и началась.
В тот день мне выпала честь нести службу в суточном наряде вместе с сержантом Федотовым. Я заступил помощником дежурного по части, Федотов – дежурным по КПП. На каждом инструктаже, предшествующем суточному дежурству, нам усердно вдалбливали, что контрольно-пропускной пункт это лицо части. В тот день лицом части был сержант Федотов. Заступили мы, как положено, в 18:00, в 19:30 все офицеры и прапорщики, кроме тех кто в наряде, разъехались по домам. В 20:00 Федотов уже был в своём обычном состоянии. Полтора литра любимого ягодного пойла легко и быстро вошли в его необъятный резервуар.
На беду Федотова, ответственным офицером по части в тот день был заместитель командира по тылу подполковник Панков. Панков являл собой образец русского офицера: он всегда следил за своим внешним видом, его обувь сверкала от блеска, а стрелки брюк были отглажены с геометрической точностью. Он активно занимался физкультурой, на дух не переносил запах спиртного, не курил, был широк в плечах, его накачанная грудь раздувала форменную рубашку. Это был профессионал своего дела, досконально разбирающийся в мелочах. Солдаты и офицеры боялись его сильнее, чем командира части.
Федотов прекрасно осознавал с кем ему предстоит нести службу, однако, привычка быть бухим пересилила здравый смысл. Примерно в 20:15 дежурный по штабу сообщил мне, что подполковник Панков вышел из штаба и пошёл в направлении КПП. Я сразу набрал на КПП Федотову и предупредил его о надвигающейся опасности. Панков зашёл на КПП, пробыл там меньше минуты и быстрым уверенным шагом направился в дежурную часть, где находились дежурный по части и я. Панков зашёл к нам в состоянии необузданной ярости, белки его глаз выкатились как шарики в лотерее 6 из 36. Он сжал кисти в кулак с такой силой, что побелели пальцы. Было видно, что он очень сильно сдерживает себя, и, будь его воля, разнёс бы всё, что видит. Потом сел на стул, тяжело вздохнул и сказал: «Федотова снимайте с наряда, вызывайте начальника отдела кадров, будем увольнять этого сержанта, чтобы сегодня я этого красномордого бегемота больше не видел».
Спустя несколько минут Панкова отпустило, и он поведал нам о том, что же всё-таки случилось на КПП. Оказывается, когда наш бравый подполковник прибыл на контрольно-пропускной пункт, сержант Федотов постарался принять строевую стойку насколько это было возможно, и приложил руку к головному убору чтобы выполнить воинское приветствие. Панков, почуяв своим чутким носом трезвенника, свежий аромат сладкого алкоголя, который явственно исходил от сержанта, пристально посмотрел на дежурного по КПП и сказал: «Товарищ сержант, что-то у вас лицо какое-то странное». На что сержант Федотов, с трудом разжимая губы, сказал: «На своё е….ло посмотри !!!».
Не знаю, как сложилась дальнейшая судьба товарища Федотова, но знаю одно – ни до, ни после него никто не позволял себе так разговаривать с Панковым. Когда утром следующего дня Панков доложил командиру части подробности его беседы с сержантом Федотовым, наш старый полковник хохотал до слёз и захотел лично посмотреть на героя дня. Вот только Федотова уже и след простыл. Ларёк, в котором продавался «Виноградный день», уже работал…