Что-то рухнуло на землю у моей головы, пыль отлетела мне в лицо. Я закашлялся, просыпаясь. Я приоткрыл глаза и увидел один из своих сапогов в пыли.
- У меня есть несколько условий.
- И у меня есть условие… о чем мы говорим? - я поднял голову и тут же пожалел – она снова была перед солнцем, становясь тенью.
Я потер глаза.
- Ты случайно встала спиной к солнцу, или ты намеренно делаешь так каждый раз?
- Сядь и воспринимай все серьезно. Я не хочу бить тебя при маленьких.
Я открыл глаза, прикрыл их рукой от солнца. Она была не одна – маленькая фигура почти липла к ней. Я подвинулся, чтобы меня не слепило, и сморгнул слезы с глаз.
О, Свет, земля и небо. Она держала за руку кроху из лесного народа, и она прижимала к себе мой другой сапог.
- Я спасла ее неделю назад, - сказала Ларк. – Она не говорила мне ни слова, пока не узнала ночью твои сапоги. Она… из твоих?
Девочка посмотрела на меня ярко-зеленым глазом, она выглядела как дитя из южного леса, но могла быть и ребенком торговцев у Лампиринея. Я повернул к ней ладони.
- Привет, кроха-салли. У тебя есть свои сапоги?
- Па танцует в сапогах… цепочку ромашек с мамой… с сапогами.
- Твой папа носит сапоги с бахромой, когда танцует цепочку ромашек с мамой?
Она кивнула.
- Как ты ее назвал? – спросила Ларк. – Ее зовут Салли?
- Так зовут детей – маленькие саламандры, - мы все еще звали Сусимэй салли, чтобы позлить ее. – Как тебя зовут?
- Гетти, - сказала она.
- Ты умеешь танцевать цепочку, Гетти?
Она покрутила пальцем.
- Нет, я по кругу, кругу.
- Точно, - дети часто бегали кругами, пока старшие танцевали, пока малыши еще не научились шагам. – Каким был эпитет твоих родителей?
- Щегол.
- Желтым сверкает на дереве маленький щегол…
- …пер-чик-о-ри, - закончила она.
- Я – зеленый шиповник, - сказал я.
- Спутанный с лавром стою, - процитировала она.
Я хотел обнять ее, потерявшуюся саламандру. Я раскрыл объятия, и она отпустила руку Ларк и обвила грязной рукой мои плечи, все еще сжимая сапог другой рукой.
- Она говорит, что живет возле шахты, - сказала Ларк сдавленным тоном. – Говорит, ее папа - шахтер. Ты знаешь ее семью?
- Их должно быть не сложно найти, - прошептал я. Я постучал по плечу девочки. – Гетти, на площади танцев медведь или лиса?
- Лиса, - сказала она.
- Южная Шахта, - я посмотрел на Ларк, она отошла от солнца и смотрела на нас. Она снова была в своей броне, темная краска была на щеках, выцветшая бандана закрывала рот, черная шляпа была низко надвинута на лбу.
- Как она попала сюда? – спросила она тихо.
Я посмотрел на лицо девочки.
- Гетти, твой папа ехал с поставками серебра к берегу?
Она играла с пуговицами моей туники.
- Да, я пошла с ним в последний раз.
О, кроха-салли. Я обвил ее руками и прижал к себе, крепко сжал.
- Я верну тебя домой, хорошо? Мы вернемся домой, - я посмотрел на второй сапог в пыли. Мне нужно было забрать другой у нее.
Я посмотрел на Ларк и протянул руку.
- Отдай моего светлячка, - сказал я.
Без слов – ого – она полезла под воротник и расстегнула брошь. Она вытащила ее и опустила на протянутую ладонь.
- Смотри, Гетти. Мне нужен мой сапог, но я дам тебе другое. Узнаешь?
Она взяла брошь пухлой ладошкой.
- Голубой призрак.
- Точно. Они сейчас летают, да? Я прицеплю ее сюда, на твою одежду. Думаю, серебро из шахты твоего папы.
Она погладила брошь.
- И огонек из озера.
О, солнце, я ее любил.
- Точно, жемчужина в его огоньке из озера, - я обнял ее еще раз и отпустил, она была занята брошью.
Я отряхнул сапоги и надел их, радуясь знакомому давлению мягкой подошвы. Я встал. В кустах послышался шорох, на полянку вышел Сайф, растрепанный, наверное, его тело затекло после того, как он сторожил меня ночью, сидя на камне. Я слышал, как он щелкал семечки, сплевывая шелуху, пока я не уснул. Он обменял арбалет на кукурузное печенье и чашку с вмятиной.
- Вот, - он протянул мне свои вещи. – Лила сказала попросить больше, если хочешь. О, то есть…
Ларк хмуро смотрела на него, наверное, за названное имя другого члена лагеря, хотя я не знал, что мог сделать с этой информацией, по ее мнению. Я взял у него печенье и кружку.
- Скажи Лиле, что я сказал «спасибо».
Ларк кашлянула и похлопала Гетти по плечу.
- Почему бы тебе не пойти с Сайфом к костру?
- Угу, - она взяла парня за руку и пошла за ним в кусты.
Я сделал глоток из чашки – водянистый кофе был горьким, но было приятно выпить что-нибудь горячее после ночи на камнях. Я покачивал чашку, глядя на Ларк. Она не выглядела отдохнувшей.
- Хорошая ночь была? – невинно спросил я.
Она нахмурилась – она была на страже после Сайфа. Я видел ее силуэт в свете луны, когда ворочался. Может, я вел себя подло, но мой зад все еще болел от падения ночью, и я все еще злился из-за сапогов и броши.
- Бывало и хуже, - сказала она. Она, казалось, что-то обдумывала, губы двигались под банданой.
- Ты говорила что-то об условиях, - напомнил я, потягивая кофе.
- У меня есть несколько, - сказала она. – Но сначала покажи мне еще раз кофе.
Я добавил печенье в руку с чашкой и вытащил письмо из кармана, вручил ей. Она взяла его и разглядывала, посмотрела на конец текста.
- Они все такие? – спросила она. – Другие письма?
- Да. Мы отметили несколько заброшенных городов у шахт, откуда оно могло быть, но мы не сузили поиски до….
- Она не в таком городе.
Я замер у чашки.
- Откуда ты знаешь?
- В Снейктауне я видела женщину, покупающую в магазине припасы. Она брала чернила и пергамент, такой делают там, из меч-травы.
- Да, мы это поняли, но…
- И она отдавала похожее письмо.
- Хорошо, но что это…
- И от ее плаща воняло гуано.
Она уже запутала меня.
- Гуано?
- Помет летучих мышей.
- Я знаю, что это. Почему это важно?
- Потому что ваша потерянная принцесса указывала вам, где она, все время, - она постучала по пергаменту, по имени Тамзин. По М в начале ее фамилии, где были добавлены шипы. – Я мало знаю о письме, - сказала она. – Но это не похоже на букву.
- Это украшение, многие так делают…
- Это летучая мышь, - сказала она. – Она рисовала вам летучую мышь. Две вершины М – уши, а украшения – крылья.
Я забрал у нее письмо и посмотрел на букву. Звучало дико.
Я посмотрел на Ларк еще раз.
- Хочешь сказать, что это намек на то, где она?
- Нет, - сказала она. – Я знаю, где именно она.
Мое сердце забилось быстрее.
- Что? Как? Где она?
Она смотрела на меня пронзительными бронзовыми глазами.
- Условия, - сказал я. – Точно. Рассказывай. Первое условие.
- Первое – хватит наглеть, - кратко сказала она.
Я произнес резко, как она:
- Прости, это защитный механизм. Второе условие.
Ее губы скривились, но, к моему удивлению, это не задело ее глаза. Она не злилась, а была встревожена. Серьезно.
Я попытался исправиться.
- Я буду мягче. Обещаю.
Еще долгая пауза. Она вдохнула.
- Ты уведешь их всех отсюда, - быстро сказала она, словно выдавила слова.
- Кого откуда?
- Всех… в лагере, - сказала она. – Ты заберешь их в безопасность. Те, у кого есть дома, вернутся домой. Те, у кого дома нет, пусть будут там, где их не бросят в канаву или телегу. Те, кому нужно лекарство, получат его. Не тюрьму, рабство или хитрости. Ты всех заберешь.
Молчание между нами было осязаемым. И я вдруг понял, что видел лишь часть проблемы, будто несколько веток, а не все дерево. Столько возмущений, воровство и нападения. У нее был полный лагерь потерянных детей, и она не могла заботиться о них.
- Сколько их там? – спросил я.
- Это да или нет?
- Пока – ничего, - сказал я. – Я хочу сделать то, о чем ты просишь, но мне нужно знать количество. Сколько их там? Пять? Двадцать? Пятьдесят?
Она молчала. Она все еще не доверяла мне.
- Их семеро, - сказала она, наконец. – Одной… плохо, - она сглотнула за банданой. – Ей нужна операция, хотя бы постоянная забота до поправки. Другому нужно лекарство для глаз, и еще одной нужен женский лекарь. Другим станет лучше с едой и заботой.
- И куда их нужно отвести?
- Многих устроит Алькоро, если там будет безопасно. У одного семья в Сиприяне. Ты можешь туда добраться?
- Я могу добраться до Сиприяна, - ответил я серьезно. Сиприян, казалось, был на другом конце мира отсюда. – Я проезжаю его по пути домой, и я дружу с послом, - я умолчал, чтобы не давать ей ложной надежды, но Ро перевернул бы страну, чтобы вернуть ребенка в семью.
- Хорошо. И Молл… кхм, Гетти из Сильвервуда.
- Да. Это все?
- Да. Ну… одной нужно в Озеро Люмен, но это не доказано.
Моя кровь похолодела, я физически остановил себя от желания сжать ее руки. Я не хотел еще удара ее щитом.
- Озеро Люмен… тут кто-то оттуда? Девушка? Женщина?
- Она… она не полностью люменша…
- Да, конечно, хорошо, - Люмен и Сиприян, королева Мона и посол Ро. От радости из-за Тамзин я полностью забыл о поиске Мойры Аластейр. Я вспомнил лицо Элоиз с веснушками и каштановые кудри. – Сколько ей лет? Как ее зовут?
Она отклонилась, снова насторожилась.
- Это не важно. Я не знаю даже, есть ли у нее там семья, или она просто останется в Алькоро. Их семеро, и я описала для тебя, что им нужно. Так что? Да или нет?
Ох, Ларк, это было важно. Я тяжело дышал, почти отчаянно, мне нужны были ответы об этой девушке, которую она прятала тут. Но она снова хмурилась, наверное, жалела, что раскрыла мне столько информации. Я не мог потерять такой шанс.
- Я отведу их всех туда, куда хочешь. Обещаю, - нужно будет поговорить с девушкой из Люмена, чтобы вернуть ее домой. Терпение. Тамзин была важнее, альянс был важнее. Я выдохнул, пытаясь быть спокойнее. – У меня есть связи в Алькоро, они помогут твоим друзьям. Сиприян и Сильвервуд – не проблема. Как и озеро. Я их заберу.
- Хорошо, - сказала она и, словно пыталась поверить в это, повторила. – Хорошо.
- Хотя, - вдруг понял я, - ты кое-кого упустила.
- Кого?
- Себя, конечно. Ты тоже хочешь уйти отсюда?
Она притихла. Теплый ветер пустыни проникал среди кустов, приносил запах дыма от ее скрытого костра.
- Я возьму деньги, - сказала она. – Часть, остальное пусть будет ребятам. А потом ты оставишь меня в покое – ты и все остальные. Я ничего не должна, кроме того, что ты у меня просишь. Я отведу тебя к потерянной даме, ты заберешь моих товарищей в безопасность, и это все. Никаких контрактов. Наша связь закончится, когда закончится работа. Это все, чего я хочу.