Мы ехали утром, молчали. Богач точно злился, но мне было плевать. Он мог дуться, сколько хотел. Меня больше тревожило, как правильно проехать по земле впереди нас – если взять далеко на восток, мы попадем в каньоны, которые придется объезжать в поисках места, где можно перепрыгнуть. Далеко на запад, и мы попадем в Среднюю Порру, где вода была слишком глубокой и быстрой, чтобы перейти. Оба пути отнимут половину дня пути. Эти земли принадлежали Добу, и я хотела проехать их как можно скорее.
И я хотела избавиться от богача как можно скорее.
Солнце поднималось за моим левым плечом, пыль летела из-под копыт Джемы. Я затянула плотнее бандану на лице. Я пару раз оглядывалась, то на Крыса, то на окрестности, богач ехал, опустив голову, закрываясь капюшоном от солнца.
Он заговорил первый раз ближе к полудню, когда я повернула Джему вверх по склону из песчаника, а не стала объезжать его.
- Куда мы едем?
- Вода, - сказала я. – Для лошадей. Дальше почти ничего нет между обрывами и Средней Поррой.
- Почему ты едешь вверх? – проворчал он. – Помнится, вода течет вниз.
Я подавила вздох и направила Джему быстрее, не желая тратить дыхание на ответ.
- Ларк, - позвал он. – Я не хочу карабкаться по открытой гряде, чтобы потом спускать лошадь. Одна из них может сломать ногу.
- Ладно, - бросила я через плечо. – Оставайся тут, и когда твоя лошадь упадет замертво от обезвоживания, будешь идти рядом с Крысом.
Он выругался под нос, но я услышала топот копыт его лошади по бледному камню, он следовал за мной. Солнце поднималось и озаряло камень, отражаясь. Я опустила шляпу ниже, радуясь черной краске на щеках.
- Тут слишком ярко, - сказал он.
- Умолкни уже, - ответила я.
Он замолчал, тихо следовал за мной по склону. Я посмотрела вперед – я не была на этой гряде раньше, но тут должна быть вода. За эту тайну я была благодарна ворам. Хоть они были тупыми, они знали, как сохранить скот живым в пустыне, вдали от основных дорог и рек. Кук посылал меня и Розу по белым камням в поисках скрытых впадин, собирающих воду. Мы не спешили, когда находили такую, лежали на животах, пили дождевую воду, пока ее не загрязнили коровы. Тогда меня звали Нит. Тогда у Розы были две ноги из плоти и костей.
До Утцибора.
Мы миновали первый каменный холм, и я заметила, что искала – впадину, созданную тысячами лет дождей. Она была сухой сверху, но на северной стороне склона была ямка в тени выступающего камня. Вода в пруду сияла, чистая и неподвижная.
Я спешилась и повела Джему туда. Лошадь богача остановилась за мной.
Я оглянулась, он смотрел с седла.
- Да, вода течет вниз, - я не сдержалась. – Если хочешь копаться в земле и пить грязную воду. Это не Моквайя.
Он не ответил, просто моргал под капюшоном.
- Вытаскивай флягу, пока лошади не стали пить.
Он тяжело съехал с седла, скованно прошел к впадине. Я опустила бандану, легла на живот. Камень согревал кожу сквозь рубашку и жилетку. Я прижалась губами к воде и пила. Она была прохладной и чистой, ни песка, ни листьев, ни коровьих лепешек. На этих хребтах была лучшая вода в округе.
Я пила, пока живот не застонал, и отодвинулась, облизывая губы. Богач скованно опустился, склонил голову и коснулся ртом воды. Его лицо было в пыли, а медные щеки были розовее, чем вчера. Может, стоило предложить ему черную краску.
Может, я предложу, если он перестанет выводить меня.
Он зачерпнул ладони и плеснул на лицо, грязь стекала по щекам. Я отметила, что он догадался делать это в стороне от поверхности, чтобы грязь не капала в пруд. Вода собиралась на изгибе его носа и удивительно длинных ресницах. На одной брови был розовый шрам, пересекал ее посередине. Я не знала, где он так пострадал – охотился с соколом, гулял или бился на мечах-зубочистках с насадками на концах, как все богачи.
Я ощутила укол вины, но не знала, почему. Он выглядел так, словно мог пострадать, читая книгу.
Он тихо – я все-таки дала ему понять, что нужно молчать – наполнил флягу.
Крыс стоял в стороне от края пруда, что меня удивило – обычно я отгоняла его, чтобы спокойно попить чистую воду. Он шумно дышал, завел ухо назад, словно его что-то отвлекало. Может, ему, как и мне, все еще не нравился богач.
- Иди сюда, Крыс, - я похлопала по воде, и он побежал, опустив голову и хвост. Он прыгнул в воду, стал пить и фыркать, и вода потемнела от грязи и его слюны.
Мы дали лошадям попить. Я посмотрела вперед – мы шли в верном направлении. Я видела нужные камни вдали почти по прямой от нас. Я смотрела на склон на дальней стороне гряды из песчаника.
Богач не смотрел на меня. Он сидел, подняв капюшон, склонив голову над коленями.
- Думаю, мы можем идти дальше по хребту, а не возвращаться, - сказала я, вернувшись к пруду. – Но придется вести лошадей, там не такой ровный склон, как на другой стороне. И могут обваливаться камни. Хорошо, Крыс, иди-ка сюда.
Крыс перестал кататься в воде и встал, радостно встряхнулся. Богач без слов поднялся на ноги, сжал седло лошади, будто мог упасть.
Я не хотела потакать его нежности, но и не хотела, чтобы он потерял сознание от жары и усталости – еще даже полдень не наступил.
- Эй, - сказала я, взяв поводья Джемы, - ты в порядке?
Он что-то ответил из-за холки лошади. Он ничего не добавил, и я решила, что он все еще дулся, что не угадал насчет воды. Я повела Джему по хребту.
Мы пошли по белому камню, равнины раскинулись перед нами одеялом. Наверху я видела Среднюю Порру, сияющую вдали, а дальше была темная линия – скалы с пещерами Утцибора. Я понимала ужас этого путешествия – я шла туда, куда поклялась не возвращаться. То место вызывало рвоту от воспоминания. Я в сотый раз задумалась, как согласилась на это.
А потом вспомнила Розу, Андраса, маленькую Уит и Лилу. Вспомнила плохую спину Седжа и металлический ошейник, утерянный потенциал Сайфа и семью Гетти далеко отсюда.
Я вспомнила Пикла, и как легко один из них мог стать следующим.
Я ускорилась. Спуск был опасным, мои ноги скользили на камешках. Джема шагала рядом со мной, обходя участки, где росли шалфей и юкка.
Мы брели среди колючих веток, когда богач заговорил впервые с момента, как мы подошли к хребту.
- Ох… ох, стой.
Я оглянулась. Он перестал идти, крепко сжимал поводья лошади. Его лицо было широким, будто от страха.
- Ларк. Кхм, Ларк, - сказал он слишком громко, словно я была далеко, а не в паре футов перед ним. Он бросил поводья лошади и шлепнул ее по носу. Она вскинула голову.
- Что ты делаешь? – спросила я. Крыс прижался к моей ноге и высоко заскулил, как делал, когда тревожился.
- Мне нужно… сесть… - он махал рукой, как слепой, вел ею по веткам, не ощущая царапин. Его колени стали подгибаться.
- Веран, - я повернулась к нему, хотя Крыс мешал у ног. – Что с тобой?
Он тянулся ладонью, не глядя, к земле, но не успел сесть. Он издал резкий стон, и его тело напряглось. Согнутый, он рухнул, как дерево, ударился лицом об землю, не пытаясь закрыться от падения.
- Что за… Веран! – я отпрянула от Крыса и бросилась вверх по склону, оставив Джему позади. Веран был на животе, почти под копытами своей лошади, голова склонилась ниже по склону, и он дрожал, почти извивался на земле. Его руки дергались по бокам, ноги упирались в землю, поднимая пыль. Его лошадь фыркнула и отпрянула, перебирая копытами, и я надавила на ее плечо, отодвигая ее. Она шагнула в юкку, и я бросилась к Верану.
- Веран! – я уперлась рукой в его плечо. Он повернулся на спину, еще содрогаясь. Его глаза были только белками.
Я в панике выругалась. Я не знала, что делать, Я не знала, что происходило. Он выгнул спину над землей, топал ногами, и пыль поднималась в воздух. Он давился пеной на губах.
Я сделала единственное, что пришло в голову – повернула его на бок, попыталась удержать его голову ногами. Слюна летела из его рта. Он двигал руками по земле. Его тело напряглось.
- Крыс! Сюда! – безумно замахала я, Крыс был в паре шагов от меня, прижав уши и опустив голову. Я похлопала по земле за выгнутой спиной Верана. – Сюда! Садись!
Он с неохотой приблизился. Я схватила его за шкирку и усадила за спиной Верана.
- Веран! – я сжала его голову, чтобы она не задевала землю снова и снова. – Что мне делать?
И дрожь замедлилась. Его ладони дергались на земле, ноги вяло брыкались. Его спина перестала выгибаться, глаза отчасти прикрыли веки. Слюна текла из уголка рта. Кислый запах появился в воздухе – я опустила взгляд и увидела мокрое пятно на его штанах.
Крыс заскулил.
Я выдохнула, еще сжимая его лицо. Дрожь утихала, и он вдохнул – вобрал в себя пыль. Он закашлялся, брызжа слюной, но не очнулся. Я развязала узел банданы, встряхнула ее и прижала к его губам.
Он лежал ровно, отчасти на моих коленях, молчал. Сердце грохотало в моей груди, я не знала, что произошло, что стало. Я видела, как люди падали от жара или обезвоживания, или просто от усталости, но я не видела, чтобы кто-то так дрожал, как он. Бандана трепетала над его ртом.
Он не выглядел сейчас как аристократ. Он выглядел хрупко. Все его углы были неловко выгнуты, и слюна текла на мое колено. Его лоб кровоточил.
Почти полдень – солнце было почти над головой, сжигало нас. Я медленно убрала его голову с колен. Я расстегнула его плащ, запутавшийся на плечах, и подложила под его голову, накрыла краем глаза.
- Стой, - сказала я Крысу. Он тихо вздохнул, но остался на месте, у спины Верана. Я встала на колени и посмотрела на шалфей и юкку.
Лошади отошли, щипали траву на выступе камней. За ними был булыжник, узкая часть была приподнята, и под ним была тень. Этого было мало, но только такое укрытие было поблизости.
Я склонилась.
- Веран, - я потрясла его за плечо. Он не дрогнул, но дышал под моей банданой.
Стиснув зубы, я схватила его за запястья, подняла их над своей головой. Я уже носила людей, но обычно это были дети, меньше меня, худые от работы и голода. Веран был моего размера, хорошо питался, и он был как мертвый груз. Я опустила плечо почти до земли и обвила рукой его ноги. Мокрая часть его штанов прижалась к моему плечу, но эта рубашка видела и не такое – кишки тысяч зверей для ужина, слюну Джемы и Крыса и разные жидкости из тел ребят из моего лагеря. Я игнорировала это и стиснула зубы.