Идеология пантюркизма – единения тюркских народов, – снова будоражит умы представителей казахстанского общества. Отечественный сегмент социальных сетей переполнен опросами и жаркими дискуссиями на эту тему. Порой складывается ощущение, что сторонников этой идеи куда больше, чем ее противников.
Так ли это и к чему может привести рост пантюркистских настроений у населения Казахстана, расскажет политолог Замир Каражанов.
– Как Вы считаете, может ли набирающий обороты в социальных сетях тренд пантюркизма служить отображением реальных настроений в нашем обществе?
– Социальные сети не могут рассматриваться в качестве показателя общественного мнения, особенно если учесть, что там свою точку зрения высказывают не только среднестатистические обыватели, но и люди, намеренно распространяющие фейковую информацию. Однако стоит признать, что в последние годы подобные настроения дают о себе знать. Отчасти это связано со сложившейся на постсоветском пространстве частичной девальвацией идей евразийства. Немалую роль играет и политика Турции, которую она активно проводит в своем регионе, и которая широко освещается мировыми СМИ.
Естественно, подобный тренд актуализирует в общественном сознании идею пантюркизма. Особенно активно она обсуждалась на фоне прошлогодней войны на Кавказе. Кстати, нельзя не отметить и складывающуюся в последние годы ситуацию с турецкой лирой, благодаря чему все больше людей рассматривают Турцию как привлекательное для проживания государство. Безусловно, все это в совокупности льет воду на «мельничное колесо» пантюркизма.
– Насколько идея пантюркизма актуальна и востребована сегодня?
– Напомню, что идея объединения тюркских наций на основе общего языка, культуры и истории появилась еще в первой половине ХХ века. Но мы живем в другую историческую эпоху, а значит, старые принципы уже не отвечают современным реалиям, поскольку сейчас обретают ценность мобильность, знания, равноправие, экология, открытость к сотрудничеству. И то, насколько эти требования времени вписываются в идею пантюркизма, – большой вопрос.
Увы, но пока серьезные интеллектуальные дискуссии о том, что представляет собой пантюркизм в XXI веке, для чего он нужен, в чем заключаются его миссия и значение, отсутствуют.
Да, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев в марте этого года говорил о «модернизации тюркской цивилизации». Но никакой конкретики тогда опять же не прозвучало.
В свою очередь сторонники пантюркизма зачастую далеки от того, чтобы делать анализ и проводить сопоставления. Они, напротив, считают, что фундамент идеи, сформированной сто лет назад, не нуждается «в ремонте». Хотя и сто лет назад эта идея так и осталась идеей...
– Какие преимущества и риски несут в себе идеи пантюркизма и какими могут быть последствия для казахстанского общества?
– Конечно, у пантюркизма есть преимущества. Турция является крупным региональным игроком, имеет большой потенциал в экономике, в военной и политической сферах. Тюркоязычные страны могут рассчитывать на ее финансовые и инвестиционные возможности. Доля Турции в мировой торговле достигает 2%, что также выглядит привлекательно для ее потенциальных партнеров. Кроме того, Анкара в ходе конфликта в Нагорном Карабахе показала, что способна гарантировать безопасность друзьям. А это немаловажно для тех, кто разделяет идеи пантюркизма. Иными словами, преимущества есть, причем они только умножатся при объединении тюркоязычных стран.
Однако есть и риски, связанные в первую очередь с политикой и экономикой.
Прежде всего стоит учитывать, что Турция стремится проводить независимый курс на внешней арене, преследуя при этом свои национальные интересы. И эта позиция привела к росту недопонимания между Анкарой, США и Европой, которое, скорее всего, дальше будет только усиливаться, особенно учитывая происходящие геополитические трансформации. Причем этот тренд коснется не только западных стран, но и России с Китаем. Стоит вспомнить хотя бы критику Анкарой Пекина за проводимую им в СУАР политику. Такой курс ставит в неудобное положение тюркоязычные страны Центральной Азии, для которых Москва и Пекин являются важными стратегическими партнерами.
Что касается экономической составляющей, то тут стоит вспомнить о неоднозначных процессах в турецкой экономике. Если в 90-х годах прошлого века Анкара громко заявляла о взятом на либерализацию экономики курсе, то сегодня роль государства в экономической жизни страны только усиливается.
Решение спорное, поскольку это может снизить конкурентоспособность турецкой экономики. И если вплоть до 2016 года темпы роста ВВП Турции динамично росли, то в последние годы они снизились. Очевидно, что власти
Турции должны продемонстрировать способность поддерживать экономическую активность, чтобы страна оставалась привлекательной на внешней арене.
Но и это далеко не единственная особенность происходящих в Турецкой Республике процессов. Так, если оценивать торгово-экономически связи между Турцией и шестью тюркоязычными государствами, то они далеки от идеала и не отвечают не только потенциалу их экономик, но и уровню стратегического партнерства.
– Если все-таки предположить, что идеи пантюркизма в Казахстане победят и страна станет частью нового государственного объединения, то выиграем мы от этого или проиграем?
– Конечно, в случае образования тюркского союза на повестке дня окажутся вопросы, связанные с равноправием, а это прежде всего упирается в форму участия государств. Кстати, еще в 90-х президент Турции Сулейман Демирель говорил, что тюркские народы исторически сохраняли свою государственность и никогда не входили в состав единого государства. Из этого следует, что роль Анкары ограничится поддержкой братских народов. Кроме того, вплоть до сегодняшнего дня Турция никогда не навязывала свою волю тюркоязычным странам. Такая позиция сохранялась даже тогда, когда отношения между Анкарой и Москвой резко ухудшились. Подобный курс говорит о том, что Турция не требует лояльности к себе со стороны партнеров. Не думаю, что сегодня положение дел радикально изменилось. Тем более что Казахстан будет второй по величине своей экономики страной в этом союзе, или сообществе, тюркоязычных государств. При этом очевидно, что роль лидера здесь однозначно отводится Турции.
– Есть ли у Вас прогноз относительно того, будут ли нарастать пантюркистские настроения и приведут ли они в перспективе к каким-то значительным шагам со стороны государства или же этот тренд угаснет точно так же, как и на заре 90-х?
– Сами по себе политические настроения ни к чему не способны привести. Это всего лишь настроения в обществе, а не политическая воля руководства страны.
В Казахстане сегодня присутствуют самые разные настроения и взгляды относительно внешнеполитического сотрудничества. Есть как сторонники России и Китая, так и их противники. Но следует отметить, что внешняя политика Казахстана – это все-таки непубличная сфера деятельности. Влиять на нее, равно как и корректировать, могут только президент РК и Совет безопасности страны.
Что касается перспектив, то, на мой взгляд, этот тренд в обществе будет сохраняться. Возможны и шаги со стороны государства. Перемены могут протекать либо в формате многостороннего сотрудничества Нур-Султана, где ориентация на взаимодействие с тюркоязычными странами будет выступать одним из направлений, причем это может происходить не в ущерб другим направлениям или подразумевать кардинальную смену внешнеполитического курса Казахстана, построенного на принципе многовекторности. Но последнее произойдет только в случае радикальных политических перемен – либо на территории Евразии, либо в ЦА.