Эту картину американский художник Эдвард Хоппер написал незадолго до смерти. Она стала последней в его творчестве, насчитывающем свыше 350 полотен. Многие из них посвящены театру: "Двое в партере", меланхоличный "Антракт", эффектный "Голубой вечер", скандальное "Девичье шоу"), но именно в "Двух комедиантах" (1965) нашли своё выражение и философский склад ума живописца, и важнейшие темы его творчества, и автобиографические мотивы.
На полотне изображены актёры пантомимы, которые вышли на поклон. Искусствоведы уверены, что художник изобразил себя и свою жену, Джозефин Нивисон. В тот период они оба переживали серьезную болезнь. Эксперты считают, что тёмный фон, на котором выделяются одинокие фигуры, символизирует приближающуюся к Хопперам смерть. Артисты прощаются с публикой, вот-вот поклоны закончатся, и две белые фигуры исчезнут... за кулисами земного существования. Высокий мужчина в белом трико прижимает руку к груди в знак благодарности за аплодисменты; маленькая женщина скромным жестом указывает на партнёра, как бы отдавая ему пальму первенства.
Мизансцена точно и ёмко описывает взаимоотношения Эдварда и Джозефин, как профессиональные, так и личные. До знакомства с будущим мужем эта женщина была успешным художником, её работы на выставках соседствовали с картинами Пабло Пикассо и Амедео Модильяни в самых престижных галереях Нью-Йорка. Но, связав свою жизнь с великим живописцем, она полностью отказалась от собственной карьеры, посвятив себя мужу и занявшись продвижением его творчества. Собственно, и союз-то их, длившийся сорок лет, начался с того, что Джозефин, очарованная картинами тогда ещё никому не известного Эдварда, уговорила кураторов одной из бруклинских выставок принять хотя бы одну в экспозицию. Эта выставка стала началом блистательного восхождения Хоппера к вершине славы, и одновременно поставила крест на творческой биографии Джозефин Нивисон. Когда она умерла, пережив своего супруга меньше, чем на год, музей Уитни, которому она завещала все свои картины, не принял ни одной... Но Джозефин, будучи бессменной моделью и музой Хоппера, навсегда осталась жить в его работах.
Из воспоминаний его жены известно, как формировалась реальность картин Хоппера: они совместно придумывали женские персонажи, давали им имена, выбирали костюмы, а потом она позировала для них. Сравнение дневниковых записей Джо о личной жизни с работами художника показывает, что на картины, где появляются пары, проецируется драма их личных отношений. В конце жизни Хоппер пишет картину “Два комедианта”, в лицах главных персонажах которой угадываются их с женой черты. Это полотно свидетельствует о том, что художник открыто рассматривал Игру в искусство как единое целое с Игрой в жизнь... (Медкова Е., "За пределами видимости")
"Всё воспроизводящий без слов..."
Надгробная надпись великого актёра пантомимы Дебюро гласит: "Здесь лежит тот, кто никогда не говорил, но сказал всё", и эти слова вполне могут быть отнесены и к Эдварду Хопперу. Не случайно на закате жизни он идентифицирует себя с комедиантом, клоуном, мимом. Язык пластики, сценического жеста, как и язык живописи, понятен всем без исключения, независимо от географических границ и социальных барьеров. К тому же, как и живопись, пантомима не только отражает реальность, но и способна придавать содержанию смысл, далеко выходящий за пределы сюжета. О чём мы думаем, когда смотрим на картину?
О спектакле, которого мы не видели, но можем предположить — это была рождественская история (в США пантомиму традиционно играют на Рождество), возможно, красивая сказка или романтическая комедия. О судьбе актёрской пары, которая выглядит уставшей, и скорее измученной, чем счастливой, несмотря на крики "Браво!" и рукоплескания. О той непроглядной ночи, которая уже дышит в спину, ещё немного — и поглотит навсегда. Быстротечность времени, хрупкость человеческой жизни, иллюзорность успеха, творчество как единственный смысл, и вместе с тем тяжёлый крест... всё это присутствует, не будучи изображено ни по-плакатному впрямую, ни с помощью аллегорий, как это делали старинные мастера.
На "театральных" картинах Хоппера никогда нет театра в парадном его блеске. Вы не найдете ни пышного спектакля на сцене, ни игривой жанровой зарисовки "в ложе", ни зрительского группового портрета. Театр для этого художника — место, где не избавляются от одиночества. Наоборот, здесь человеческая неприкаянность звучит особенно явственно, а обнажённость души предстаёт во всей мучительной ранимости. Персонажи, если это зрители, погружены глубоко в свои мысли, а если работники театра — сосредоточены на своём труде.
Пьеро и Пьеретта
Если вы хорошо знаете творчество Эдварда Хоппера, то непременно отметите важную вещь. В отличие от других пар (например, персонажей картины "Комната в Нью-Йорке" и ей подобных), разобщённых и отчуждённых, два комедианта всё же вместе, они держатся за руки, это давние и понимающие друг друга без слов партнёры, друзья, родные люди. Впоследствии Джозефин описывала эту картину как мрачную и безысходную ("И что это за сцена, накренившаяся, как палуба корабля? И сиротливые белые фигурки..."), но в ней читается и тепло к жене, и несколько иронический взгляд 84-летнего автора, его призыв принять комедию человеческого существования.
Хоппер однажды заметил о художниках в целом: "Девяносто процентов из них забывают через десять минут после смерти". Однако ему же принадлежит другое высказывание: "Единственное, что остаётся в искусстве после творца — его личное видение мира. Методы преходящи, личность — навсегда". И "Два комедианта" как раз демонстрируют уникальность его видения, делая его картины столь же актуальными сегодня, как и в тот день, когда он их создавал. Его искусство обращается не к одной стране или одному времени, а ко всем, кто борется с испытаниями повседневной жизни. В том числе — в театре.
