-19-
Враг пошел в очередную атаку. Федя встретил врага огнем из ДП. Кажется, на фланках огрызались огнем наши Гвардейцы.
Здесь же…
Здесь на позиции Федя был один. Он отчетливо это понимал, кусая до крови нижнюю губу. Понимал, но старался об этом не думать. Приказа отступать не было. Что делать? Искать своих? Оставить позицию?
Федя всегда стрелял из пулемета ДП на оценку «удовлетворительно». Очень редко ему удавалось отстреляться, хотя бы на оценку «хорошо». Винтовка или ППШ – другое дело. Из них он стрелял всегда на «отлично». Из пулемета же все никак не шло. Практики не хватало. Сегодня же, он отстрелялся на оценку «отлично». Подтверждение тому целое пехотное отделение, навечно застывшее в двухсот метрах от его позиции. Он не дал им не единого шанса. Они пытались прятаться за складки местности. Подавить его своим огнем, но нет. Военная удача была на его стороне.
Пулеметные диски опустели, и Федя обреченно вздохнул. Тут он вспомнил про немецкий пулеметный расчет и рванул к нему.
В пулеметной ленте снаряженной в «MG» оставалось несколько патронов. Федя нажал спусковой крючок. Пулемет был исправен. К сожалению, оставалась только одна коробка с лентой. Федя взял ее. У каждого немца было по три гранаты с длинной ручкой. «Колотушки» - так их называл Федя. Он забрал их себе стараясь не смотреть на красивое лицо белокурого немца. Это он так страшно кричал и дергал своими конечностями. Даже смерть не обезобразила его лицо.
«Даже если убьют, план по уничтожению гадов выполнил» - подумал про себя Федя огляделся в поисках удобной позиции.
-20-
Федя установил пулемет на сошки и зарядил его. Поводил стволом для определения сектора огня. Положил шесть немецких гранат рядом с собой. Принял положение для стрельбы из положения лежа. Раскинул широко ноги и подергав телом занял положение по удобней. Гранату РГД-33 заткнул за пояс, решив оставить ее для себя.
«Лопатку забыл. Может пригодиться. И за потерю имущества Старшина взгреет. Нет! Уже не взгреет» - думал про себя Федя стараясь отогнать от себя страх.
Он увидел группу пехотинцев из 7 человек, которые осторожно перемещались цепью.
Федя вслушивался в звуки боя. Слева и справа от него отчетливо работали станковые пулеметы «Максим». Периодически взрывались минометные мины.
«Почему же здесь ни кого нет? Где же все? Как же я один?» - проговаривал про себя Федя, вжимая приклад пулемета в плече. Дрожь пробирала все тело. Самое страшное на войне – это остаться в бою совсем одному. Только сейчас Федя отчетливо это понял. Как и понял истинный смысл фразы: «На миру и смерть красна!»
Немцы успокоились и пошли в полный рост изредка перекидываясь короткими фразами.
Руки предательски потели. Капли пота заливали глаза. Попадали в рот и их противный солоноватый вкус мешал Феди сосредоточится.
«Вроде пора. Огонь!» - приказал себе он и нажал на спусковой крючок пулемета. Трое сразу же упали, словно наткнулись на какую-то страшную преграду. Остальные прижались к земле. Стали стрелять в Федю. Следом появилось еще восемь пехотинцев. Они стали обходить его с правого фланга.
Федя старался стрелять прицельно короткими очередями, но это не всегда получалось. Некоторые немцы утыкались лицом в землю и не шевелись. Федя не знал точно попал он в них или нет, но проверять времени не было. Нужно было заниматься активными.
Один пехотинец рванулся назад подставив свою спину. Федя без лишних раздумий всадил в нее короткую очередь и радостно улыбнулся от того, что попал.
Федя заметил, как один из «фрицев» изготавливается для броска гранаты. Он всадил в него очередь. Немец послушно уткнулся лицом в землю.
И тут пулемет замолчал. Федя судорожно попытался исправить задержку, но устранять было нечего. Патроны закончились, а вместе с ними последние надежды на то, чтобы выжить в этом бою.
«Он хотел бросить гранату. Значит он рассчитывал докинуть ее до меня. Значит я смогу добросить до них» - словно пулеметная очередь пронеслись мысли в его голове.
Федя стал бросать трофейные гранаты. Одну за другой. Все шесть.
Один из пехотинцев увидев летящую гранату неловко закрыл свое лицо руками. Он не пошевелился даже после того как она упала рядом с ним. Только ее взрыв уложил его на землю. И уже навсегда.
Двое пехотинцев заметались и столкнувшись с друг другом упали. Попытались встать, но тут же попали под взрыв гранаты, которая раскидала их в разные стороны.
Один «фриц» все же успел бросить гранату в сторону Феди. Федя встал и рванул в сторону врага полевая из ППШ всех кто подавал признаки жизни. Немец, бросивший гранату получив несколько пуль вскинул руки в небо и рухнул на землю. Федя торжественно посмотрел на результаты своей работы. Никогда раньше его так не радовали тела убитых им врагов.
Вдруг Федя услышал звук пуль которые пронеслись рядом с его лицом с противным и звонким «ми-и-и-и-мо». Он повернулся в сторону исходившей ему опасности и увидел унтер-офицера, вооруженного пистолетом-пулеметом, который стрелял в его сторону. Позади унтера было два пехотинца вооруженные карабинами с примкнутыми штыками.
Федя дал очередь. Унтер-офицер упал, а ППШ предательски издал сухой щелчок. Патронов в диске больше не было. Федя понимал это, но непонятно для чего отсоединил диск и осмотрел его. Убедившись, что патронов нет он отбросил его в сторону. Схватив автомат за ствол и размахивая им как дубиной, бросился на двух пехотинцев.
Оба пехотинца прицелились и дружно выстрелили в него.
«Мимо, твари! Ну держитесь сволочи» - яростно орал Федя.
Он подбежал к первому пехотинцу и со всего размаха нанес ему удар прикладом ППШ по голове. Вражеский солдат пытался парировать его удар своим карабином, но у него это не получилось. Его явно не готовили к парированию такого удара. Мало кто рассчитывал на применение оружия таким образом. И Федя тоже. Второй немец, не целясь попытался выстрелить в Федю, но он ударом автомата по карабину отвел выстрел в сторону.
Немец отскочил и попытался ударить Федю штыком в тело, но он парировал удар своим ППШ и тут же нанес прикладом сокрушительный удар прикладом по лицу. Немец упал, а Федя хладнокровно добил его четкими ударами по голове. Бил ка положено. Как учили.
Федя посмотрел на второго немца. Тот подтянул карабин к себе и пытался его перезарядить. Федя поднял с земли вражеский карабин. Подскочил к немцу и ударил его штыком в грудь. "Фриц" обмяк, сделал громкий, хриплый выдох и замер.
«Победа будет за нами» - торжественно произнес Федя.
Он критически осмотрел карабин.
«Нужен автомат» - решил он и тут же вспомнил про пистолет-пулемет убитого им унтера.
Он подошел к нему. Поднял автомат. Вытащил из подсумка магазины. Заменил магазин на автомате, а оставшиеся заткнул себе за пояс.
Федя не успел подумать о том, что будет делать дальше, как почувствовал сильную слабость и острую боль в правом боку. Как будто кто-то воткнул шило и постоянно вертел им. Федя пощупал бок рукой. Вся рука оказалась в крови.
«Попали все таки. Сволочи!» - злобно произнес он.
Взгляд стал затуманиваться, а слабость становилась все сильнее.
Вдруг он увидел в стороне группу людей. Создавалось ощущение, что на базаре происходит какая-та толкучка.
Превозмогая боль и слабость, он направился в их направление держа автомат на изготовке.
Приближаясь, он увидел следующую картину: командир его стрелковой роты, весь в крови, вероятно раненый и контуженный, глупо выпячивая грудь требовал от окруживших его немцев стрелять в него. Он шатался. Упирался и отказывался идти.
Его окружило десять «фрицев», которые крича что-то на своем гортанном махали ему, призывая идти. Некоторые слегка тыкали его штыками своих карабинов.
Все вражеские пехотинцы были вооружены карабинами, и Федя решил, что в ближнем бою у него есть шанс на успех.
На ходу он достал гранату РГД-33. Заученными движениями привел ее в боевую готовность и бросил в немцев.
«Ложись» - крикнул он командиру роты и открыл огонь.
Немцы, все кроме двух, попадали на землю. Эти двое рухнули на нее уже мертвыми, получив порцию свинца от Феди.
Ротный оставался стоять какое-то время, а затем безучастно уселся на землю.
Граната ухнула ни кого не задев. Двое немца приподнялись, но тут же оказались срезанными огнем Фединого автомата.
Патроны закончились, и Федя стал судорожно перезаряжать его. Справившись с перезарядкой, он посмотрел в сторону немцев. Те, побросав свои карабины подняли руки и со страхом смотрели на него.
«А-а-а-а! Сдаетесь суки! Это вам не раненых Гвардейцев штыками добивать, как в сорок третьем! Это вам не деревни сжигать! Ни санитарный поезд юнкерами утюжить! Все конец вам!
Конец гадам!» - злобно шипел Федя.
«Помните! Вы Гвардейцы! Солдаты Рабоче-крестьянской Красной Армии! Вы не должны позорить свой Гвардейский Флаг! Честь нашего Гвардейского полка! Ни трусостью! Ни помыслами! Не достойными поступками! Не должны отпускаться до фашистских палачей» - зазвучали в Фединой голове слова, которые им говорили на политзанятиях.
Федя отпустил автомат и испепеляя фрицев ненавистным взглядом закричал: «Руки вверх! Руки вверх гады! Хенде хох!»
Немцы еще сильнее подняли свои руки, дрожа как листья деревьев на холодном осеннем ветре.
Война закончилась…
-21-
Да! Война закончилась. Она закончилась для Феди. Ранение оказалась более серьезным чем он думал. Его направили в медсанбат. Затем санитарным поездом до ближайшего госпиталя. Целый год он скитался по тыловым госпиталям. Восстанавливался.
Вот кто-то говорит, что медсанбат или госпиталь это хорошо. Белые простыни. Горячее питание. Заботливые санитарочки. Так да не так. Федя с этим ни когда не был согласен. Его даже это злила. Медсанбат или госпиталь – это запах медикаментов, крови. Это место человеческих страданий. Крики, вопли и стоны. Мольбы не отнимать ногу или руку, а может и не одну. Это точка сосредоточения непереносимых страданий, которые они все-таки вынесли на себе.
Они – это солдаты и командиры Красной Армии! Это мой родной брат Федя!
Что было потом?
Потом была служба до 1947 года. Сержантские лычки и обучение молодых солдат. Учеба. Работа. Жизнь. Достойно прожитая жизнь!
Командование полка представила Федю к званию Героя Советского Союза! Однако кто-то наверху решил, что он достоин «Ордена Боевого Красного Знамени». Спасение командира роты, истребления чуть ли не полуроты фрицев, ведения боя одному – всего этого оказалось недостаточно для того, чтобы разглядеть в нем Героя.
Федя не расстраивался. Он гордо говорил: «Ты просто не понимаешь цену этого Ордена! Особенно для простого рядового пехотинца!»
Может – это так и есть, но Федя навсегда в моей памяти останется Героем! Я буду помнить его и чтить его светлую память, пока бьется мое сердце.
Спасибо Вам Солдаты! Спасибо тебе Федя!
Уже в госпитале Феде вручили вторую медаль «За отвагу» и Орден Боевого Красного Знамени. Три боевых награды за участие в Белорусской наступательной операции. За пролитую кровь и пот. За уничтожение врага. За Солдатский ратный труд! За то, что выдержал! За все!
Сейчас уже Феди нет с нами.
Как теперь мы можем сказать за все спасибо? И какой это должен быть подарок?
Я могу отблагодарить его — только памятью.
Я буду помнить!
Буду!
А Вы?
ЭПИЛОГ
Когда Федя был уже в госпитале «Тятя» шел со своим Гвардейским полком по территории Прибалтики. Ему предстояло пройти Польшу, Германию. Штурмовать Берлин.
Страшная эстафета принята. Отец принял ее от своих сыновей. Принял и понес гордо на своих солдатских плечах.
Но это уже другая история…
Спасибо за внимание!
