Так именовался стул в очередном кроссворде. Знаменитые стулья из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» вышли из мастерской братьев Гамбс и считаются «превосходной гамбсовской мебелью». Клавдия Ивановна Петухова – теща Ипполита Матвеевича Воробьянинова, зашила в сиденье стула свои брильянты. «Как? Засадить в стул брильянтов на сумму семьдесят тысяч! В стул, на котором неизвестно, кто сидит! У делопроизводителя загса от злобы свалилось с носа пенсне и, мелькнув у колен золотой душкой, грянулось об пол». Получив список драгоценностей, главный герой пустился на поиски. «Вдруг Ипполит Матвеевич почувствовал жар в ладонях и прохладу в животе. Прямо на него шёл незнакомый гражданин с добрым лицом, держа на весу, как виолончель, стул. Ипполит Матвеевич, которым неожиданно овладела икота, всмотрелся, и сразу узнал свой стул. Да, это был гамбсовский стул, обитый потемневшим в революционных бурях английским ситцем в цветочек, это был ореховый стул с гнутыми ножками. Ипполит Матвеевич почувствовал себя так, как будто бы ему выпалили в ухо». Еще в романе встречаются стулья из гостиной генеральши Поповой, купленные отцом Федором у инженера «Азнефть» Брумса. «Они очень походили на воробьянинские, но с той лишь разницей, что обивка у них была не ситцевая в цветочек, а рапсовая, синяя, в розовую полосочку». «Искалеченный гарнитур генеральши Поповой смыла волна на батумском берегу». Вся мебель погибла только потому, что в одном из них находилась «драгоценность, запрятанная буржуазией». «Всего на сто пятьдесят тысяч рублей ноль ноль копеек, как любил повторять Остап-Сулейман- Берта-Мария Бандербей, отец которого был турецко-подданным и умер, не оставив сыну своему ни малейшего наследства. Мать покойная была графиней и жила нетрудовыми доходами». Здорово, что найденные «румяным стражем брильянты превратились в сплошные фасадные стекла и железобетонные перекрытия, прохладные гимнастические залы были сделаны из жемчуга. Алмазная диадема превратилась в театральный зал с вертящейся сценой, рубиновые подвески разрослись в целые люстры, золотые змеиные браслеты с изумрудами обернулись прекрасной библиотекой, а фермуар перевоплотился в детские ясли, планерную мастерскую, шахматный кабинет и бильярдную». Генрих Даниил Гамбс (1765-1831) – родом из прусского городка Нойвид, основатель большой семьи мебельщиков в России. Создавалась «гамбсова мебель» из красного дерева, бронзовых деталей, тонкого шпона (фанера-украшатель), из слоновой кости, янтаря для большого дворца в Павловске, Зимнего дворца, Михайловского замка, императорского Эрмитажа. И. С. Тургенев в романе «Отцы и дети» усадил Павла Петровича Кирсанова в широкое «гамбсовское кресло», один из героев А. С. Пушкина дремал «в гамбсовских креслах». Если мебель Гамбса для дворцов, то венская – для хижин. Судьба венских стульев, на которых сидела половина населения земного шара, сложилась совершенно иначе. Всем известный венский стул можно было встретить везде: в государственных учреждениях, кафе, ресторанах, в аристократических домах и коммуналках. Также ретро стул фигурировал в некоторых гостиных наших бабушек. Венской называют мебель гнутой над паром буковой древесины. Более 150 лет назад столяр –краснодеревщик Михаэль Тонет спроектировал стул, в котором удачно сочетались удобство, невысокая цена и благообразный вид. Новый предмет мебели получился настолько идеальным, что на протяжении всего времени выпускается без изменений, а производство не останавливается ни на минуту. В 1853 году свое предприятие перевел на пятерых сыновей, фирма стала называться «Братья Тонет». В 1854 году ей была вручена бронзовая медаль «Всеобщей немецкой промышленной выставки» за программу мебели из гнутой древесины. 14-ая по счету модель стула, самая простая и безупречная стала назваться «венский стул», наиболее популярный, известный и массовый. Если в габмсовский стул входило «62 медных гвоздя, английские пружины, английский ситец и замечательная набивка довоенного качества, какой теперь нигде не найдешь», то конструкция венского была доведена до совершенства: состояла из шести деталей, они собирались с помощью винтиков без использования сильного клея. Ящик, в который упаковывалось три дюжины демонтированных стульев, занимал один кубический метр (именно в таком виде они доставлялись и в российские магазины). Прочность венского стула была однажды проверена эффектным рекламным трюком. Он был сброшен с Эйфелевой башни, причем это сделал не кто иной, как его создатель Михаэль Тонет, оригинально продемонстрировав прочность своего детища, – одним безжалостным движением венский стул был отправлен в свободный полет. И остался цел, не разбился! Ни один предмет традиционной мебели не выдержал бы такого испытания. Наверняка вспомните стих из детства: «Силач Бамбула поднял два венских стула». До революции был такой человек – цирковой артист, комик. Этот стишок – дразнилка, насмешка над слабосилием: ведь венский стул был специально спроектирован легким, поднять его не составит труда. У венского стула есть убаюкивающий аналог, младший брат, созданный по той же технологии, но несколькими годами позже; кресло – качалка, спроектированный и выпущенный на фабрике Тонета. Помимо 22 моделей стульев и кресла-качалки, были созданы столы, колыбели, кровати, туалетные столики и целые мебельные гарнитуры; садовая, детская, игрушечная мебель, сани, лыжи, теннисные ракетки и прочее. Даже специальные стулья с высоким сиденьем для крупье в казино. В начале ХХ века в каталоги фирмы «Тонет» включили около 1200 моделей, фабрики производили почти 2 миллиона изделий в год. Производство серийных моделей до сих пор осуществляется при незначительном расходе материалов и незначительных затратах на монтаж. Стул Тонет – культовая, вневременная вещь, которая не теряет своей актуальности, поэтому получил венский стул название Chanel № 5 мебельного мира.