В детстве я была очень открытым, добрым ребенком. Еще я была очень скромной, у меня был собственный мир - отдельный угол в коридоре съемной квартиры с маленьким столиком, деревянными полками, которые соорудил отчим, и кладовка. Там у меня лежала огромная куча детского хлама: сломанные игрушки, старые рисунки, еще иногда я там закрывалась и ворчала себе что-то под нос и меня часто теряли. Я все время что-то лепила, рисовала. В этом мире мне не нужны были друзья. Я рассматривала книжки, потом эти рисунки мне снились. Как-то раз, я смотрела книгу и увидела интересный логотип издательства. Это были три черных человечка, расположенных от высокого к самому маленькому. Ночью мне приснился кошмар, что они гнались за мной. Мне вообще очень часто снились кошмары. Время моего детства – 90 – е. Тогда очень часто воровали и насиловали детей. Конечно- же, все об этом знали и открыто рассказывали. Это сейчас чадо принято оберегать от всяких внешних расстройств, качественно фильтровать разговоры в присутствии детей, не дай бог, психику нарушить… Тогда такого не было, все говорили, что хотели, не было особых канонов в воспитании, вообще не самое лучшее время для детей. Хотя тоже вопрос спорный. На этот счет есть восточная мудрость: «трудные времена рождают сильных людей, простые времена рождают слабых…» В эти годы был резкий демографический спад, помню, во всех школах было максимум три параллели. К 11 классу в моей школе осталось 2 параллели и нас объединили в один класс. Так вот, к слову о кошмарах… Часто мне снилось, как меня душат, как за мной гонится маньяк, как меня кто-то держит, и я не могу проснуться, а как-то и вовсе приснилось, как меня душит моя мама.
В детстве у меня было богатое воображение. Я часами разглядывала ковер на стене, фантазировала себе всякие образы на нем… Конечно, это все сопровождалось бурчанием под нос. Еще очень любила подбирать разные стеклышки, камушки и, даже, палки. Палки я любила приносить домой, не знаю, зачем. На детских фотографиях я везде с палками и с открытым ртом. Про рот вообще отдельная тема. Я настолько погружалась в себя, что рот у меня чаще всего был открыт. Это, кстати, была причина, чтоб лишний раз подтрунить надо мной. Делали это все, кому не лень, а я обижалась. Вообще я очень часто плакала в детстве, слишком восприимчивой была ко всему. Может, поэтому я собирала перья. У меня была мечта: собрать много перьев, сконструировать крылья и улететь. Часто снились сны, как я летаю. Для этого, кстати, я даже пыталась сконструировать парашют. Но с ним я сильно не заморачивалась. Просто брала пакет и прыгала с ним с дивана.
Я хотела выступать. Второе почетное место после множества детских фотографий с палкой занимают фотографии на сцене. Все стулья, столы, тумбочки в доме были в моем распоряжении. В свободное время я танцевала и пела дома на всех возвышенностях, хоть отдаленно напоминающих сцену. В конце обязательно поклон. В комнате около кровати стоял стол, это была моя любимая «сценическая» площадка. После очередного «выступления» под песни Майкла Джексона и Джорджа Майкла я прыгала в « рукоплещущую толпу» (на кровать). Я знала много стишков, любила рассказывать с выражением. Позднее это были выходы на «большую сцену». Моя мама была хореографом, у нее был свой ансамбль, во время городских праздников, когда уже после всех выступлений играла музыка. Для всех это была обычная дискотека, а для меня настоящее выступление. Я выбегала на сцену и просто танцевала. Еще выплясывала на концерте группы «Руки в верх». Я уже не помню, как и почему я оказалась на сцене, но вот так получилось, что уже до конца их выступления я была на подтанцовке.
В 5 лет мама отдала меня в вокальный ансамбль. Помню, мы готовились к выступлению, мне выдали мой первый костюм – блестящую юбку и галстучек в тон… О, как я была счастлива, я даже спала в этой юбке, давала домашние концерты, носила ее в садик тайком от мамы, чтоб всем показать и рассказать, что буду выступать на сцене. Так это было важно для меня…
Настал день дебюта. Мы репетировали песню, учителем было сказано жестикулировать, а когда мы вышли на сцену, все об этом забыли и просто стояли, а у меня получилась сольная партия. Этот день до сих пор вся родня вспоминает с улыбкой, мне в детстве было стыдно за это. И это был очередной момент, чтоб закрыться в себе и позаниматься любимым делом – самобичеванием… Чудачка еще та… Как-то прогуливаясь вместе с тетей и мамой, я, как всегда отстала от них и села рассматривать какие-то камушки… Мама меня позвала: «Майя, ну пойдем уже!», на что я ответила: «Не зовите меня Майя, зовите меня Мальвина Васильевна!». Конечно же, тому причиной было стойкое желание не быть собой, быть кем-то более интересным, «чтоб больше любили». «Понравиться», «заслужить любовь», «быть хорошей для всех»… Уже тогда я была озабочена достижением этих целей. Сделать что-то ради похвалы, все время пытаться выслужиться… Для меня это было обычным делом, ведь иначе любить не будут, так я считала. Наряду с песнями в моей жизни были еще танцы, рукоделие, рисование. Быть впереди, преуспеть во всем… Во всем, что будет заметно всем, а не только мне – заезженная пластинка в моей голове.
Мои родители развелись, когда мне было 3, я уже даже не помню, каково это - жить в семье. Жизнь с отчимом тоже не была радужной, я смутно помню это время, но хорошо помню, как он после очередной попойки обмочил матрас, помню мамины слезы, помню, как он засыпал пьяным на лестничной площадке… А еще его дети от первого брака подкидывали записки с разными угрозами в адрес мамы и страшными рисунками, от которых у меня случались истерики. В детстве у меня было неоднозначное поведение. Я вроде была очень общительной, но, скорее, только для взрослых. Со сверстниками у меня постоянно были какие-то проблемы. Меня часто обижали, из-за этого я очень не любила ходить в садик. Мама работала в доме детского творчества, меня оставить было не с кем, поэтому дом творчества стал для меня вторым домом. Пока все нормальные дети играли во дворе и занимались своими детскими делами, я ходила с мамой на работу. В детстве мне хотелось быть как все: носить челку, как у Ленки, носить колготки, как у Катьки, носить модные футболки и велосипедки, в то время как мама заплетала мне косы с пышными бантами и наряжала в платья. В глубине души я всегда понимала, что та жизнь, которой мы живем, это не та жизнь, которая должна быть у нормальных людей. Может быть, поэтому у меня не клеились отношения со сверстниками. Люди, как звери, чувствуют уязвимость. Я была не защищена.
Вскоре отчима не стало… Это было ожидаемо, позднее я узнала, что у него были пристрастия не только к алкоголю, но и к наркотикам. Он скончался от передозировки. Я была маленькой и многого не помню, а вот сестра оказалась в гуще событий. И так, мы остались одни…
Повторюсь, это были 90 – е. Сложно было всем. Отец почти не помогал. Моя мама работала на трех работах, чтоб нас поднять, зарплаты не платили по несколько месяцев. Я очень любила свою маму. Как-то вечером я поняла, что люди рано или поздно умирают, и, конечно же, мне стало страшно, что мама может когда-то умереть. Это умозаключение повергло меня в шок. Я расплакалась и умоляла маму не умирать, меня долго не могли успокоить. Помню случай, что как-то ждала маму в группе в детском саду. Всех забирали, я наблюдала за этими женщинами. Они были с недовольными лицами, какими-то некрасивыми… Когда мама за мной пришла, я ее спросила: «Мама, почему у всех мамы такие некрасивые, а ты у меня такая красивая?». Наверное, это свидетельство о самой большой безусловной любви к родителям. Папу, кстати, я тоже любила. Он жил в другом городе и иногда приезжал, привозил мне подарки. Как-то раз он привез мне туфли, я их дня три не снимала вообще, даже спала в них. Папе я всегда признавалась в любви и говорила, что когда вырасту, выйду за него замуж. Я не знаю, что произошло между ними до сих пор. Я в детстве очень расстраивалась и не понимала, что родители у меня не вместе, а папа очень далеко. Но надо отдать должное маме. Она никогда меня не настраивала против отца, а сестра говорила: «Вырастишь, все поймешь».
После смерти отчима мы еще недолго прожили в той квартире. Я помню, как мы жили какое-то время без отопления, спали втроем, я спала посередине, закутанная в одежду, на голову обязательно шапка. Несмотря на это все всегда находились положительные моменты. Например, во дворе того дома, где мы жили, было много детей, у меня там даже были подружки. Мы играли в интересные игры летом, устраивали чаепития, ходили друг к другу в гости, ну как друг к другу… Мне водить к себе гостей никогда не разрешалось. Мы жили бедно, мама не хотела, чтоб это все видели. Играли мы всем двором, детей рядом со мной стало больше, мы прыгали по гаражам, лазали по стройкам, по деревьям, строили штабы… К этому моменту я уже пошла в школу, но класс мой мне не нравился. Было много задавак. Учительница больше любила тех детей, чьи родители могут оказаться полезными для школы. Моя мама к этому моменту, кстати, работала в той же школе, поэтому любить меня учителю было не ризонно. Еще мама параллельно работала в 2х училищах, поэтому, после школы я шла не домой, а с мамой по работам.
Переезды. Я их ненавидела. До тех пор, пока мама не купила квартиру, мы, как цыгане скитались по всему городу. Вот наша очередная квартира, уже третья по счету. 2 Комнаты, мама снова делает ремонт за свой счет. Обставили одну комнату, а во второй составили коробки. Я в этой комнате коробки составила в форме кровати и стала жить в этой комнате. Ну и что, что неудобно, за то своя. Жажда к личному пространству одалевала меня с детства… Недолго прожив там мы снова переехали в другой конец города, это было очень далеко от школы, зимой я очень мерзла. Потом был еще один переезд. Я росла. Со временем болтания на улице перестали быть для меня интересными. Последнее увлечение детства, которое я помню – костры. Я любила жечь в прямом смысле этого слова. Мы ели жареный на костре хлеб, это было самым вкусным воспоминанием из детства… Продолжение следует...