«Коллективы стахановцы творят чудеса!», заявилось в ярких заголовках официальной газеты ВКП(б) «Правда». [1] Журнал «Стахановец» подтвердил: «все чудесно, увлекательно, оригинально в стахановском движении».[2] Не только рядовые пропагандисты, но и сам Нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе придал старому, религиозному термину новое значение в связи со стахановским движением. Фрезеровщик-стахановец Гудов вспомнил с удивлением: «Серго как-то по-особому поставил ударение на слове «чудесный». В этом странном слове был особый, новый смысл».[3]
Примечательно, что большевики называли стахановские достижения именно «чудесами». Напоминающее такие сцены в Библии как «семь чудес Египта» и «чудеса Иисуса в Галилее», слово «чудо» носило явно религиозный характер. Несмотря на атеистические взгляды большевиков, советская риторика применила религиозные термины для описания промышленных подвигов.
Не только «чудеса», но и слово «вера» часто употреблялось в отношении стахановского движения. Современники характеризовали Стаханова как человека, работающего «для прекрасного будущего, в которое он верит».[4] Колхозница -стахановка Мария Демченко заявила в своей автобиографии, что никакие трудности «не могли поколебать мою веру в победу» выращивания 500 центнеров сахарной свеклы с гектара.[5] Алексей Стаханов сам противопоставлял старую православную веру новой советской вере: «я неверующий. В бога, конечно. А во что верю – так это в победу коммунизма во всем мире».[6]
Намерено ли большевики стали использовать православную лексику? По всей вероятности, они старались передать стахановскому движению полурелигиозную окраску, вселяя чувства благоговения, восторга и доверия в советский народ. Стремились ли они примирить социализм и православие? Или предложили они новую альтернативу старой религии?
Стахановские рекорды по праву назывались «чудесами». 30 августа 1935 года донбасский шахтер Алексей Григорьевич Стаханов нарубил 102 тонны угля за одну шестичасовую смену, выполняя свою норму в 14 раз.[7] В этот день Стаханов не только установил мировой рекорд по добычи угля, но и перевернул характер индустриализации в своей стране.
Последующая стахановская кампания быстро набирала обороты. Не прошло и четырех дней с первоначального достижения Стаханова, как шахтер Мирон Дюканов побил новый мировой рекорд, добыв 115 тонн угля за смену.[8] Рекорд Дюканова, однако, скоро был превзойден – вслед за нем прокатилась целая волна новых рекордов, один выше другого. 19 сентября Стаханов отвоевал его прежнее место как самый продуктивный шахтер в мире: он достиг 227 тонн нарубанного угля за одну смену.[9] В начале 1936 года мировым рекордом по добычи угля уже было 607 тонн за шесть часов, установленное советским шахтером Никитой Изотовым.[10]
Стахановское движение распространилось и в другие области промышленности. Вдохновлен подвигом Стаханова, кузнец Александр Бусыгин в сентябре 1935 года отковал 966 коленчатых балов за одну смену, при норме 675.[11] Следом за Бусыгиным появился первый стахановец-фрезеровщик Иван Гудов, который повысил скорость управления фрезой на 410% нормы.[12]
В области легкой промышленности ткачихи-однофамильцы Евдокия и Мария Виноградовы, при норме 26 станков, перешли на одновременное обслуживание 70 автоматических станков «Нортроп». Месяц спустя, в октябре 1935 года, «сестры по труду» уже работали на 100 станках, и к концу ноября – на 216 станках.[13] В сельском хозяйстве Мария Демченко возглавляла кампанию колхозниц «в борьбе за 500 центнеров сахарной свеклы с гектара».[14] Прасковья «Паша» Ангелина и ее команда стали пахать на тракторе в среднем 1255 гектаров земли в день, при норме 160. [15] Стахановское движение распространилось и в самые неожиданные области: среди доярок, авиаторов, преподавателей, балерин и даже стоматологов.[16]
[1] «Коллективы стахановцев творят чудеса», Правда, 15 октября 1935, стр. 3.
[2] Д. Заславский, «Чудеса нашей страны», Стахановец № 1 (1936), 4.
[3] Иван Гудов. Путь стахановца: рассказ о моей жизни. (М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1938), 34.
[4] А. Северный, «Дюканов», Стахановско-бусыгинское движение: сборник документов, материалов, статей и очерков, напечатанных в «За индустриализацию» (М.: Издание газеты «За индустриализацию», 1935), 224.
[5] Мария Демченко, Как я стала запевалой пятисотниц (М.: Издательство детской литературы, 1937), 16.
[6] Стаханов, Рассказ о моей жизни (М.: ОГИЗ СОЦЭКГИЗ, 1938), 141.
[7] А. Стаханов, Рассказ о моей жизни, 30-33.
[8] Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф. 85, о. 29, д. 98, л. 10.
[9] РГАСПИ, ф. 85. о. 29, д. 633, л. 12.
[10] Гершберг, Работа у нас такая (М.: Издательство политической литературы, 1971), 328.
[11] Александр Бусыгин, Жизнь моя и моих друзей (М.: Профиздат, 1939), 23.
[12] Гудов, Путь стахановца, 28-29.
[13] Дуся Виноградова, Текстильщики (М.: Профиздат, 1938), 13.
[14] Мария Демченко, Как получить не менее 500 центнеров сахарной свеклы с гектара (М.: Государственное издательство колхозной и совхозной литературы «Сельхозгиз», 1936), 9.
[15] Паша Ангелина, О самом главном: мой ответ на американскую анкету (М.: Издательство «Правда», 1948), 13; Гершберг, Работа у нас такая, 356.
[16] Robert Maier, Die Stachanov-Bewegung, 1935-1938: Der Stachanovismus als tragendes und verschärfendes Moment der Stalinisierung der sowjetischen Gesellschaft (Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 1990), 79.