Итак, я жестоко наказан. За все подряд. За милых дам, чей день мы вчера праздновали. За пожар в доме, который проспал, за непотребное отношение к схеме нашего комплекса аппаратуры, на которую специально упал мордой, может, еще за что. Не помню. А что я еще помню, вы можете прочитать здесь. И сопротивляться после вчерашнего нет сил. Ладно. Пойду на свою Голгофу. В смысле, пойду оборудовать сортир. Как мне приказал начальник.
Все, что нам выдала администрация поселка Тазовский для проживания - это балок рядом с местной свалкой. С открытой дверью, наполовину засыпанный снегом. И электрика там тоже была никакая.
Интересный момент был, когда мы там со своим барахлом выгрузились. Услышали детский голосок, доносившийся из балка. Залезли внутрь, и увидели маленькую девочку, которая прямо на снегу играла в куклы. Мороз, кстати, был за тридцать. Но какие проблемы? В пять лет уже иметь свой домик – это же счастье! Тем более папа, бульдозерист из соседнего балка, отпускает ее туда поиграть.
Дети тундры. Снимаю шляпу перед этой девочкой. И перед ее куклами, на всякий случай. Мало ли чего.
Сортира у нас не было. Сделали. Каркас из брусков, обитый фанерой. Вообще, его должно было унести в тундру при первой же пурге. Но нам повезло, и за ночь его просто под крышу засыпало снегом. Потом приходилось откапывать. В первое время откапывали и сзади. Потому, что вместо нижней части задней стены там, на крючках, висела съемная заслонка. Предполагалось, что мы через эту дыру будем выбрасывать наружу продукты нашей жизнедеятельности. Но не срослось. Вскорости эти продукты превратились в вечную мерзлоту, и раздолбать их можно было только отбойным молотком. Которого у нас не было.
Бросили мы эту затею, тем более, что и так все было хорошо. Минут через десять после ухода предыдущего товарища все замерзало и покрывалось стерильно-белым снегом, который задувало через щели. Можно заходить следующему.
Но некоторое время мы откапывали и заднюю сторону. Исключительно ради психологических опытов. Рассказываю, что за опыты.
Каждый мужик после завершения процесса обязательно оглядывается на дело своих рук (пардон, не рук, а этой…как ее?). Это всемирный закон не хуже любого другого.
Мы делали так. Когда мужик садился, двое приподнимали заслонку, а третий подсовывал под сидящего большую совковую лопату. Потом, после завершения процесса, лопата выдергивалась, заслонка ставилась на место, а мы трое совершенно случайно оказывались у входа в сортир. Типа, покурить вышли. И наблюдали результат опыта.
Мужик выходил оттуда со странным лицом. Потом оборачивался, и долго осматривал все углы сортира. Потом плевал на это дело, и шел мимо нас, вслух убеждая сам себя:
- Но ведь я же поср..?
Развлекались так, пока все испытуемые (наши ребята из общежития) не закончились, а ждать чужих было долго и скучно. Бросили это дело. И дальше просто жили. Жили до тех пор, пока куча не выросла до таких размеров, что народ стал с нее падать.
Перед нашим начальником встала неразрешимая задача. Потому что он, в силу своего интеллигентского воспитания, просто заставить кого-то разгребать эти Авгиевы конюшни не мог. Нужна была жертвенная овца. В смысле, козел. И я попал под раздачу.
Попал, так попал. Пошел на дело. И сразу нашел чисто инженерное решение этой проблемы.
Вязаться за каркас нельзя, слишком слабый. Тогда надо за что-то другое. Взял большой топор, и обрубил бока кучи в вертикальной плоскости. Долго обрубал. Потом взял четыре хороших опоры, и приколотил их гвоздями-двадцатками в этих, обработанных местах прямо к куче.
Проблема была решена. Остальное - только время. Еще бруски, укосины, решетчатый настил с вырезанным сердечком, лесенка. За два дня закончил, благо, продолжалась нелетная погода, и мы не работали. Получил от начальника огромную благодарность, правда, только устную. Я-то рассчитывал на что-то большее, поэтому мысленно произнес слова радистки Кэт:
- Бог наградит Вас за Вашу доброту!
И стали мы жить дальше.
А потом когда-то пришла весна. Сосед-бульдозерист заглушил, наконец, свою технику, которая тарахтела, не выключаясь, всю зиму. Куда-то потекли многочисленные ручьи. И подтаяла куча в сортире. Гвозди не выдержали вес последнего посетителя этого места, стойки разошлись и ушли куда-то в подтаявший снег, конструкция полностью разрушилась, и посетитель этот шлепнулся в уже почти жидкую кучу.
Хотите узнать, кто был последним посетителем? Ни за что не поверите! Мой начальник!
И снова я вспомнил слова радистки Кэт.
Но дальше писать не буду, потому что до сих пор вспоминать страшно.