Ковалёв сидел во главе стола для совещаний и потирал больной кулак. Он подул на него, спросив:
- А где Мешков? По-дурацки как-то всё получилось в тот вечер.
- Надо полагать на больничном, - предположил Рыжий.
- Имеет права. Мы на госслужбе, - заметил Погасян.
- Это, конечно, не хорошо сплетничать; но я слышал, в коридорах администрации народ шептался, дескать, Мешков накатал заявление в полицию о том, что был избит и медики уже зафиксировали у него раны на лице, - доложил Шишков.
- Заявление? На губернатора? Это нонсенс, - удивился Рыжий.
- Исполняющего обязанности. Перед судом у нас все равны. Вспомните Огородникова, - сдерзил Погасян.
Ковалёв понуро опустил голову. В кабинет ворвался Мешков. На щеке его был прилеплен пластырь. Он подошёл к Ковалёву и протянул коробочку из бордового бархата.
- Что это? – спросил Ковалёв.
- Паркер с золотыми деталями. Из Италии презент от всего сердца. Не примите – обидите, - сказал Мешков.
- Вы с ума сошли! Я не могу принять столь дорогой подарок. Это же взятка в чистом виде.
- Хотите я перед вами на колени стану.
Мешков с грохотом упал на колени.
- Мешков, перестаньте паясничать! Встаньте немедленно или я вас уволю, - потребовал Ковалёв.
- За что? На каких основаниях?
- Придумаю что-нибудь. За взятку.
Мешков встал с обиженным понурым видом, отвернулся.
- И это после того, что вы со мной сделали у меня дома. Я же ещё говном оказался снова. А ведь я мог бы дать этому делу ход. Чиновник такой величины избит при свидетелях. При женщине! – жаловался Мешков.
- Как вы вели себя с женщиной, Мешков? – спросил назидательно Ковалёв.
- Так я же хочу мира и любви, а не войны. А вы, если не бьёте, так плюёте в душу.
- Ладно, садись уже.
Иван притянул к себе коробочку, открыл её.
- Она, правда, золотая?
- На шестьдесят семь процентов.
- Но ты не рассчитывай на преференции – за ручку у нас ещё никого не сажали. Какие вопросы мы хотели обсудить? На чём остановились в последний раз?
- Вот.
Шишков протянул лист бумаги. Ковалёв начал читать.
- Что это? Памятник каравайке на площади Будённого – бюджет восемь с половиной миллионов рублей. Какая ещё каравайка, вашу мать? – возмутился Ковалёв.
- Она водится в наших краях и занесена в красную книгу. Этот памятник собирались поставить ещё в прошлом году, - пояснил Шишков.
- А чего так дёшево – восемь с половиной миллионов, почему не все восемьдесят?
- Так скульптора наняли московского признанного. Наш народ не поймёт, если мы не пойми что водрузим в городе.
- Нашему народу ваши памятники на фиг не упали.
- А культурное просвещение?
- Хватит, мне дурить голову чепухой. И вы, Погасян, только не говорите о конкурсе красоты.
- Только хотел напомнить. Это архиважно для всей области. Конкурсы красоты у нас не прерывались даже в самые голодные времена, когда люди с трудом сводили концы с концами, - сказал Погасян.
- Они и сейчас не жируют, судя потому, что пишут мне в приёмную на сайт. Ладно, конкурсу быть, - решил Ковалёв.
Погасян хлопнул в ладоши.
- Правильное решение.
- Но деньги на него из бюджета я не дам. Надо найти спонсоров для конкурса.
Погасян встал.
- Да как же это так? Кто отдаст свои кровные даже на такое важное событие.
- А никто и не даст и не надо.
Погасян сел.
- Как это?
- Что нужно для конкурса вашего? Девушки? Так? Так. Они придут бесплатно. Потом: дом культуры или концертный зал. Так? Так. Я в приказном порядке распоряжусь дать нам сцену и зал в любое время на правах губернатора. И потом будут ещё зрители – билеты купят, что принесёт доход какой-никакой.
- О какой доход? Билеты стоят сто-триста рублей, - сказал Погасян.
- У меня возник вопрос, а на что, собственно, предполагалось потратить деньги на этом копеечном мероприятии.
- Как на что? На гонорар членам жюри. И декоратору театра за создание декораций, - объяснил Погасян.
- Я посмотрел прошлый конкурс в интернете. Там на заднем плане была декорация выцветшая, наверно, из прошлого века из запасников театра: колонны, набережная, море, чайки. Причём тут наш город, я так и не понял, ведь у нас не курорт, а центральная Россия. Так что и в этот раз ваш декоратор достанет из своих запасников что-нибудь ещё. Сколько у вас членов жюри в конкурсе.
-Девять, - доложил Погасян.
- Сократим до пяти, каждому я выпишу по тысячи рублей гонорар, и декоратору тысячу. И того бюджет конкурса будет стоить шесть тысяч рублей. Готовьте документацию мне на подпись.
- Так никто ж не пойдёт судить за тыщу, - возмущался Погасян.
- Пойдут. Вы не найдёте – я найду. Мешков, вы принесли мне отчёт по расходам местного бюджета за текущий год?
- Разумеется.
Достал из портфеля бумаги, дал их Ковалёву. Ковалёв начал читать их.
- Придётся взять на дом поизучать. Не всё ещё мне понятно. Итого у нас в бюджете осталось до конца года сто двадцать миллионов рублей с мелочью. Надо решить, на что их потратить. Есть у кого интересные идеи на этот счёт?
- Можно выписать премии лучшим людям города, - предложил Шишков
- А что вы думаете о дороге в Топтуновскую область. Она на карте есть, а на границе восемь километров щебёнки вместо асфальта в действительности. Люди жалуются, - выдвинул своё предложение Ковалёв.
- Так там пять километров это топтуновская земля. На фига, мы будем класть дорогу на их территории за наш счёт, - возмутился Рыжий.
- Давайте хотя бы наши три положим. Сколько это будем стоить? Эдуард проведёте расчёт? – спросил Ковалёв.
- Да, конечно.
Что-то записал в блокнот.
- Всё, на этом заседание закончено, - сказал Ковалёв и стукнул ладонью по столу.