Мы почти всей нашей большой семьей занимались своими делами, не хватало только моего мужа. Жили мы в маленькой деревне на окраине Подмосковья, природа расцветала, была весна 1942 года. Мой старший ребенок, Вова лепил из глины, которую он сам достал у местного водоёма, Вова лепил игрушки для моего младшего сына, Егора, у Вовы были цвета воронова крыла волосы и ослепительные голубые глаза, что было довольно странно, ведь у всех наших родственников, да и меня с мужем не было таких глаз. Вика, средняя дочь, рисовала, у неё была мечта стать художницей и дарить свои работы миру, скажу честно, работы у неё были очень красивые, даже невероятные для 12 лет. Волосы девочки были пепельного цвета с желтым оттенком, её зелёные глаза могли влюбить в себя любого, так это и происходило. Самый младший, Егор, лежал на кровати и мирно спал. Я развешивала постиранное белье, настоящая семейная идилия, если бы муж был тут. Только был один момент, который портил все. Война. Вдруг я услышала отдаленный грохот машин, в надежде что это свои, я вышла посмотреть кто едет, к несчастью там был не флаг советского союза, а красный флаг со знаком фашистов. Я сразу побежала спасать своих детей,к сожалению, всех спасти я не смогла, спрятались только Вова и Вика, а меня с Егором, ему было всего 4 месяца, забрали в пункт распределения, откуда никто не возвращался. Я сопротивлялась, но потеряла сознание, после того как меня ударили прикладом по голове. Помнится одно, это было очень больно. Но больнее мне было за своих детей, они даже детства нормального не видели.
Я очнулась уже в кузове, нас везли в пункт распределения, ничего не было видно, лишь маленький лучик солнца пробивался сквозь щель и освещал лицо бабы Лизы. Я попыталась придумать что нибудь для спасения Егора, но напрасно. И потеряв надежду, уже ни о чем не думая, стала ждать, через час я уснула. Очнулась уже когда приехали, меня били фашисты, чтобы я проснулась. Еле как, я с ребенком в руках пошла к поезду. Нас заставили сесть в вагоны и закрыли. В поезде пахло навозом, видимо в нем до этого перевозили животных, попытались спасти Егора, я обнаружила то, что под деревянным полом ничего нет, и начала его ломать. Я пробивала пол больше четырех часов, точно сказать не могу, и наконец пространство, в которое мог поместиться хотя бы Егор, было готово. На мои глаза навернулись слезы. Я редко плачу, можно сказать что это был первый раз за год, но через боль, я бросила своего ребенка на рельсы, "а вдруг, выживет?" Говорила я себе с непреодолимой надеждой в то, что это сбудется, я убрала за ухо прилипшую от пота прядь тёмных волос со лба, и стала ждать.
Вдруг колеса заскрипели, и поезд остановился. Нас выгрузили из вагонов и толпами погнали к огромной яме в земле и начали толкать в нее людей, абсолютно всех, кроме подростков, ведь тем приходилось еще хуже, их делали рабами. Вдруг в глазах потемело, перед глазами пронеслась вся жизнь, от моего детства до этого момента. Последнее что я услышала это крики о помощи и звуки вылетают из пулемёта пуль. Расстрел. Смерть.