Мушфики (Мулло Мушфики) Абдурахман (тадж. Абдурраҳмони Мушфиқӣ; 1525—1588 годы, Бухара) — таджикский[1] поэт-сатирик Бухарского ханства. Служил при дворе шейбанидских правителей.
Родился в 1525 году в Бухаре. Происходил из бедной семьи. Учился в конфессиональной школе (медресе). До 1564 года жил в Бухаре. Служил в Самарканде при дворе шейбанидского правителя Султана Саиди (1568-1572), с 1578 - в Бухаре при дворе шейбанидского правителя Абдулла-хана II.
Наиболее известны в Средней Азии его сатирические стихи, высмеивающие феодальные порядки. Он — зачинатель в таджикской поэзии формы «мусалласи мураккаб» — трехстишия, в которых рифмуются первые две строки. Лирика Мушфики — сборники газелей и касыд, поэмы «Цветник Ирема», «Поэма о вине», «Отражающий мир» — образец поэтического мастерства, простоты и остроумия. Мушфики вошёл в таджикский фольклор и как остроумный герой народных анекдотов[1].
Наследство отца
Сестра, отец наш опочил, - делить имущество пора;Муллу служить я пригласил, а ты плати ему, сестра.По справедливости дележ: амбар с зерном нужнее мне,Зато солому ты возьмешь, свози её скорей, сестра.Мужчина должен мягко спать, тюфяк ты отнесешь ко мне,А ты в ночи должна вздыхать, - стеная, слезы лей, сестра.Тамбур и кольца долг велит мне, при раздаче, взять себе, -Послушай, как тамбур звенит, - печаль свою развей, сестра.От пола и до потолка пространство мне принадлежит, -Себе возьмешь ты облака, луна тебе нужней, сестра.Мы чтить усопшего должны, я на могилке посижу:Купи халвы, пеки блины, корми моих гостей, сестра.
- перевод Т. Стрешневой[2]
Одна из улиц г. Душанбе, в районе Ибн Сины носит его имя.
о нём
Мушфики вошел к падишаху, когда тот рассматривал какой-то рисунок.
— Смотри, Мушфики, — сказал падишах, — как хорошо художник изобразил дехканина!
Могучий, прекрасного телосложения дехканин, работающий кетменем в поле, был изображен мастерски. Трудно было бы лучше передать блеск капель пота на его загорелом лбу, напряжение жил его мускулистых рук.
— Нет! Не талантлив этот художник! — упрямо сказал Мушфики.— Если бы подданного вашего величества пришлось изобразить мне, я сумел бы это сделать лучше!
Возмущенный падишах положил перед Мушфики кисть, краски, бумагу —Рисуй! Но если твой рисунок выйдет хуже этого,— получишь от меня семь пощечин!
— Повинуюсь! — сказал Мушфики и быстро принялся за работу.
Под кистью Мушфики на бумаге возник худосочный урод, с тонкими, как у наука, кривыми ногами, сгорбленный и тусклоглазый.
— Что это?—в негодовании воскликнул падишах.— Довольно! Подставляй щеку!
— Государь! — возмутился Мушфики.— Разве вы не видите, что мой рисунок гораздо лучше? Но виноват ли я, что в годы вашего справедливого царствования на полях не найти дехканина здоровее и сильнее этого?
Вельможное одеяние
Таджикская притча
Решив публично унизить Мушфики за многолетние злые шутки, эмир созвал своих придворных, рассадил их в зале дворца, а Мушфики велел сесть на самое почётное место.
Слуга положил перед каждым свёртки с дарственною одеждой. Свёрток, положенный перед Мушфики, был больше других, и обёртка его расшита золотом. Как и все, Мушфики развернул свой свёрток, но в нем оказался не шёлковый халат, как у других, а ослиный подседельник.
Придворные расхохотались. Но Мушфики не изменился в лице, стал радостно благодарить аллаха и восхвалять щедрость эмира.
Один из присутствующих крикнул ему:
— Несчастный, чему ты радуешься? От такого унижения ты должен плакать!
— Ошибаетесь! — ответил поэт — В народе ходила молва, что эмир на меня в обиде, но сейчас всем ясно, что эта молва неверна. Напротив, его высочество ко мне особенно благосклонен. Что получили все вы? Обычные подарки! А мне господин эмир пожаловал собственную вельможную одежду!
Верблюд в бане
Таджикская притча
Мушфики пришёл в баню, но банщик его не пустил:
— У меня сейчас изволит мыться эмир и верховный судья. Когда в бане большие люди, для маленьких входа нет!
Мушфики не стал возражать. Он ушёл на базар, где за малые деньги нанимают и берут напрокат всё, что может понадобиться. Через час он привёл к бане большого верблюда, разубранного необычайно. Спина верблюда была покрыта золототканным халатом, лоб обмотан великолепной длинной чалмой, уздечка сверкала блёстками и разноцветными каменьями, какие бывают и в короне падишаха.
Мушфики потянул верблюда за собою к порогу бани, но удивлённый и рассерженный банщик встал преградою на его пути:
— Что это значит?
— А то, — ответил Мушфики, — что мой верблюд побольше и судьи и эмира, да и одет не хуже, а чалма его даже длиннее! Какие же у тебя могут быть причины, чтобы не впустить моего верблюда в баню, если он захотел мыться?
Высокое назначение
Таджикская притча
Как раз в то время, когда Мушфики на террасе дворца беседовал с падишахом, вошёл глашатай:
— Государь, могу ли я в вашем присутствии вручить Мушфики ваш указ?
— Вручи!
Развернув свиток, Мушфики прочёл указ, которым падишах назначал его начальником ослов. Как поступали по обычаю все чиновники, получившие назначение, Мушфики приложил к глазам печать, скреплявшую подпись падишаха, воткнул свиток в складки своей чалмы и, встав с места, отвесил падишаху три глубоких поклона. Но затем обошёл падишаха и сел на террасе с ним рядом.
— Новой должностью ты, я вижу, доволен, — сказал падишах, — не пойму только, почему ты сел выше меня?
— Своим милостивым повелением, государь, — ответил Мушфики, — вы отдали в моё распоряжение и себя. А потому, по прямому смыслу указа, я имею право на это место.
— Мушфики! — возмутился падишах, — ты не только нагл, но и туп. Я не знаю, отстаёшь ли ты сам от осла хоть на пядь?
Мушфики быстро измерил расстояние между собой и падишахом:
— Именно, ваше величество, — ровно на пядь!
Груз двух ослов
Таджикская притча
Выехав на охоту, эмир и его вазир взяли с собой Мушфики. За ними плёлся пешком слуга. День был жаркий. Скинув с себя тяжёлые золототканные халаты, эмир и его вазир взвалили их на плечи слуги.
— Взгляни, Мушфики, — сказал эмир, — какой у меня выносливый слуга! Ведь то, что несёт он на плечах, — это полный груз осла!
— Даже больше, ваше величество, — ответил Мушфики, — это груз двух ослов!
Завтра светопреставление
Таджикская притча
УМушфики однажды оказался жирный баран. Несколько мулл порешили заставить Мушфики устроить им хорошее угощенье.
— Знаешь, Мушфики, завтра будет светопреставление. Советуем тебе сегодня же зарезать твоего барана и приготовить нам добрый шашлык!
Мушфики не мог отказать муллам, и все вместе пошли к реке, где было решено жарить шашлык. Пока мясник свежевал барана, муллы поснимали свои одежды и начали купаться.
Мушфики, как хозяин, разжёг костёр. Но внезапно с досады схватил в охапку всю одежду мулл и кинул её в огонь.
— Эй, Мушфики! — послышался крик из воды. — Ты с ума сошёл, оставил нас голыми! Что мы теперь будем делать?
Мушфики ответил:
— Но завтра же — светопреставление! Зачем вам одежда?
Мушфики в гостях
Таджикская притча
Мушфики пришёл к соседу в гости. Хозяин спросил у него:
— Что сварить для вас — плов или суп?
Мушфики ответил вопросом вкрадчивым и невинным:
— Разве у вас только один котёл?
После сваренных хозяином плова и супа Мушфики захотелось ещё арбуза и дыни, утоляющих жажду и способствующих пищеварению.
Приближалось время сна, а арбуз и дыня всё не появлялись. Мушфики вновь прикинулся простачком:
— Дорогой друг, после того, как покушаем арбуз и дыню, где будем спать? Хозяину дома пришлось выставить и это угощение, но он дал себе слово никогда больше не звать в гости Мушфики.