В маленькой избушке на болоте, вдали от деревни, жила старушка. Очень старенькая и некрасивая. Но добрая. И коза у неё была. Тоже старенькая.
Не нажила старушка ни детей, ни внучат. Поэтому всё сердечное тепло отдавала зверям. Выращивала в огороде капусту для зайцев, сушила на зиму грибы-ягоды для птиц и белок.
Так бы и текла жизнь спокойно, как речка лесная, да беда приключилась. Молодой волк задрал козу-кормилицу, когда та на лужайке паслась.
Загоревала старушка. Как же теперь без молочка-то? И решила она в деревню идти, за новой козой.
Собралась, платочек покрасивше повязала на голову, палочку взяла и пошла потихоньку. Идёт, а за ней зайки скачут, белочки по ветвям прыгают, птички над головой вьются. Так и пришли все вместе.
Смотрят люди, дивятся: что за чудо? Идёт человек, а вокруг него лесной народ кружит. Дети радуются, в ладоши хлопают. Подбежали ближе, смотрят, а бабулька-то некрасивая: глазки косенькие, на носу бородавка. Испугались малыши, расплакались:
— Баба Яга пришла! Сейчас нас утащит, зажарит в печке и съест!
Огорчилась бабушка.
— Детоньки, милые, — говорит. —Да какая ж я Баба Яга! Я вам гостинчиков принесла, ягодок из леса. И друзья вот мои, звери лесные, поиграть с вами хотят. Глядите!
Посадила она на ладонь белку и детям подала.
— Погладьте, не укусит.
Дети стали подходить, рыжую гладить. Потом осмелели, и зайчика потрогали, и лисичку.
А старушка ко взрослым подошла, поклонилась и молвит:
— Люди добрые, помогите! Волк погубил мою козочку, без молочка я осталась. А старому человеку как без него? Что стар, что мал, одна еда — молоко да каша.
Смотрят на неё люди, шепчутся меж собой. Потом один, что похрабрее, говорит:
— А не ты ли Аграфена, дочь Семёна, Иванова сына?
— Я, — отвечает бабулька, — как батюшка с матушкой померли, так одна и живу на отшибе.
— Это ж сколько годов с той поры прошло?
— Не ведаю, милый человек. Я старая, грамоте не обучена.
Почесал мужик затылок.
— Как дед Семён помер я помню, мальцом был. А тебе, значит, тогда за семьдесят было. Сейчас мне уж седьмой десяток. Это что же получается, тебе сто тридцать лет что ли?
Старушонка развела руками:
— Сколько ни есть, все мои. Живу в лесу, летам счёт не веду. Козочка вот ко мне прибилась, так мы с ней ладно жили... Да что говорить! Ты мне козленочка дай какого-нибудь, а я тебе орехов мешок. Только самому забрать придется, не дотащу.
Отшатнулся мужик в испуге:
— Да ты, бабка, ведьма болотная! Люди по стольку не живут. Убирайся подобру-поздорову, пока камнями тебя не забросали. И не приходи больше.
Закаменела лицом старая, сморщилась вся. Ничего не сказала, развернулась и побрела обратно в лес. Со всеми своими зверями.
А дети заплакали. Потому, что поняли: бабушка — добрая, с дурным человеком звери дружить не станут. Вот только взрослым это не объяснить.
А потом пришло горе.
Налетели чёрные коршуны, всю деревню разорили-порушили. Жителей в деревянную церковку разграбленную согнали, заперли и обещали поутру сжечь живьём.
Всю ночь мужики потихоньку подкоп рыли, пальцы в кровь сдирали. Да только малую дыру сумели проделать. Больно земля крепкая оказалась.
Протиснули они в дыру ту деток, каких смогли, и велели им тихонько в лес уходить. А там как Бог даст, может и спасутся.
Ушли дети. Долго по лесу блуждали. Хоть и маленькие, а понимали, что назад дороги нет. Очень уж страшный дым над лесом стелился. Чёрный да зловонный.
Вышли к болоту. Глядь — домишко стоит. Бросились к нему, а там и зайчики, и белочки им навстречу высыпали. И старушка в белом платочке на крыльце стоит. Руку к глазам приставила, смотрит, кто это к ней пожаловал.
Ба, это ж с той деревни дети, где прогнали её, ведьмой окрестили!
Приняла их как родных. Накормила, отогрела, спать по лавкам уложила. И ушла куда-то.
Проснулись ребята — нет никого. На столе лепешки да мед дикий. Поели и играть побежали. Дети, они и на войне дети.
Вернулась хозяйка. Лицо чёрное, страшное. Будто неживое. Постояла у дома, вздохнула и позвала ребятишек.
— Детушки мои, нет у вас теперь ни мамок, ни батек. Одна я, старая, осталась. Научу вас, чему умею. А дальше как выйдет...
Стала она их учить печку топить, травы и корешки собирать съедобные, грибы различать, мед дикий добывать. И со зверями подружила.
Так и лето прошло. Но однажды ушла старушка и не вернулась. Долго ребята её искали, весь лес исходили. Не нашли. Только платочек беленький на кустике трепыхался.
Взяли его дети и порешили жить, как баба Аграфена учила, на Бога уповая. Благо, крыша над головой есть и еды вокруг полон лес. Не пропадут.
И не пропали, все живы-здоровы остались. Потом их партизаны нашли, что в тех лесах от врагов земли Русской скрывались.
Удивлялись, головами качали, когда рассказ ребятишек слушали. Знали они про ту деревню сожженную, да думали, что там все как один погибли. А оно вон как!
Вывели потом, конечно, деток к людям, в безопасное место пристроили. И дальше пошли за Родину воевать.
В народе потом долго молва ходила о бабке-колдунье, что детей в лесу спасла.
А Аграфена с небес смотрела и улыбалась. Знала она теперь, для чего Господь ей такую жизнь долгую даровал.
