Ночь прошла беспокойно. Я вертела шакешпаре и так и этак и ворочалась сама. Подлое шакешпаре загадало загадку почище сфинкса. Наверное, оно мне даже снилось.
Много лет назад никого не спрашивали, какой язык вы или ваш ребёнок желает изучать. В нашей поселковой школе был учитель немецкого языка, поэтому мы всем классом стали учить немецкий.
Лично у меня шпрехать получалось очень даже ничего, так что я подала документы на инъяз после окончания школы. Но на подготовительных курсах стало понятно, что я не пройду по конкурсу: абитуриенты уже отвечали немке, натюрлих на немецком, в то время как я ещё мысленно переводила вопрос с немецкого на русский. Майне ауге лезли из орбит от напряжения, но скорости это моему переводческо-говорительному процессу не придавало. Через несколько занятий я поняла, что если не хочу с позором гее нах хаузе после вступительных экзаменов, надо мне забирать свои документы и идти на филфак. Уж с русским-то я была более чем конкурентноспособной.
Расчёт был верным. Набрав 15 проходных баллов из 15, я стала студенткой филфака, где мы очень быстро встретились с той же немкой, что и на абитуре. Она меня, кстати, вспомнила и выразила сожаление, что моя скромная особа с жутким произношением, отсутствующим в каких-либо землях Германии, не украсила собой инъяз. Я дипломатично заметила: шансы мои украсить инъяз были не больше, чем у Шрайбикуса (это такой несуществующий всезнайка из школьного учебника немецкого языка).
Зато по меркам филфака я так бойко шпрехала, что остальные сокурсники смотрели на меня с недоумением: что я тут делаю. Конечно, я многим помогала. Танька Залишевская, например, приехала учиться с Мутного Материка (честное слово, есть такой населенный пункт), читала на немецком и то по слогам, какое уж там "бегло переводить и говорить".
Занятий по немецкому на 1 курсе у нас было больше, чем по русскому. Иногда нам казалось, что мы реально на инъязе учимся. Очень быстро мы погрузились в такие дебри дойче шпрахе, что нам стали давать переводить статьи из немецких газет. Там мы регулярно сталкивались со словами, которых не было в словаре, поэтому смысл статей мы иногда больше угадывали, чем на самом деле понимали.
Чтобы не спятить от потока информации и объёма работы, в общаге мы разбивали газетную статью на абзацы, абзацы распределяли между собой и корпели над их переводом. Вечером мы сползались в одну комнату и начинали лепить текст.
Во время такого творческого акта лепки очередного текста из переведенных абзацев мы столкнулись с таинственным шакешпаре. Практически в каждом абзаце и едва ли не в каждом предложении, а значит, каждому из нас попалось это непереводимое шакешпаре, поэтому мы никак не могли понять, о чём текст. Словари были неоднократно проверены на наличие в них шакешпаре, но они безмолвствовали. Поскольку шакешпаре писалось с большой буквы, мы лишь поняли, что это какое-то существительное (есть такое орфографическое правило в немецком языке). Тогда мы решили, что будем пока лепить текст, оставляя в переводе шакешпаре на языке оригинала. Может, потом нас осенит, что это за трахтибидох такой. Но так и не осенило. Было решено назавтра сдаться немке, что без шакешпаре мы не понимаем, о чём статья.
Ночь прошла беспокойно. Я вертела шакешпаре и так и этак и ворочалась сама. Подлое шакешпаре загадало загадку почище сфинкса. Наверное, оно мне даже снилось. Не удивлюсь, если во сне я что-то бормотала на немецком языке.
На следующий день Роза Францевна с немецкой педантичностью пересчитала нас, потянула носом шлейф, оставляемый опоздавшей Залишевской, и задумчиво спросила:
- Танья, раухен зи?
- Йа, йа! - жизнерадостно ответила Танья и преданно моргнула.
Я обернулась к ней, округлив глаза.
- Что она спросила у меня? - забеспокоилась Залишевская.
- Куришь ли ты?
По лицу Танюхи разлился румянец: вообще-то она скрывала, что курит.
- Я думала, она спрашивает, перевела я текст или нет.
Да, проблема с шакешпаре осталась нерешённой. Мы окружили немку, словно партизаны.
- Роза Францевна, помогите. Мы не смогли перевести одно слово и без него не понимаем, о чём статья. Что такое шакешпаре?
Роза Францевна взяла газету и стала читать статью, потом полезла в свой словарь. Конечено, шакешпаре там не было. Она снова погрузилась в чтение. Через полминуты немка подняла на нас смеющийся взгляд.
- Ша-ке-шпааа-ре. Ну, конечно. Это же по-немецки Шекспир!
Что? Шекспир? Как это возможно? Где Шекспир и где шакешпаре! За нами уже числились косяки, когда мы не узнали Вайн (Вена) и Хайнриха Хайне (Генриха Гейне), теперь вот ещё и Шакешпаре оказался Шекспиром.
- Но, Роза Францевна, как можно узнать Шекспира в Шакешпаре? Ну совершенно же не похожи слова.
- Так в немецком языке Шакешпаре намного ближе звучит к английскому варианту Шекспиаре, чем русское Шекспир, - возразила немка, защищая свой немецкий. - Это в русском языке слово не похоже на оригинал.
Но мы не знали и этого. Конечно, с Шекспиром всё встало на свои места и мы наконец-то стали понимать, что мы там напереводили.
К сожалению, большой труд по овладению немецким остался практически невостребованным. Лишь отдыхая за границей, я имела возможность несколько раз пообщаться с немцами или обратиться к немецкому языку, чтобы объясниться. Без постоянной практики я многое уже забыла, но Шакешпаре я уж точно никогда не забуду.
Случались ли у вас курьёзы при изучении иностранных языков? Встречались ли вам такие "шакешпаре", которые ставили в тупик?