Несколько лет назад мир моды, устав от собственного глянцевого сияния, сместил вектор в сторону более практичного подхода к созданию одежды. Сначала дизайнеры объявили кроссовки главной обувью в гардеробе современных fashionista, затем увлеклись нормкором, а теперь и вовсе провозгласили тренд на «уродливый» гардероб.
Согласитесь, многие из нас, пролистывая модные журналы или рассматривая витрины дорогих бутиков, нет-нет да и ловят себя на мысли: «Я бы такое не надела». И если в «Служебном романе» расхожая фраза служила стимулом к покупке, то в современных реалиях она воспринимается более чем буквально. Тем более в России, где, как и в Италии, важно, чтобы костюмчик не просто сидел, но и подчеркивал многочисленные достоинства, был ярким, эффектным и запоминающимся — и желательно со знаком плюс. В мире, однако, набирает обороты обратная тенденция: все больше одержимых модой людей выбирают альтернативную ugly fashion, глашатаями которой, среди прочих, выступают Гоша Рубчинский, воспевающий уличную эстетику 1990-х, и Демна Гвасалия, создающий коллекции для Balenciaga и собственной марки Vetements.
Аналитики не первый сезон бьются над феноменом ugly fashion, пытаясь разгадать ее главный секрет — как дизайнерам удается уговаривать покупателей сознательно уродовать себя и платить за это грандиозные суммы? Для примера атласные ботфорты Vetements, выпущенные в коллаборации с Manolo Blahnik, обойдутся вам в 3 000 долларов, а джинсы того же бренда, но уже в соавторстве с Levi’s, будут стоить около 1 300 долларов. При этом модницы всего мира ведут охоту за этими вещами, а «отхватив», наконец, желаемое, тут же хвастают с трудом добытыми обновками в социальных сетях.
По мнению экспертов, китч и провокация в мире, где тенденции меняются ежесекундно (и так же быстро копируются азиатскими ремесленниками), — единственный способ выделиться из толпы и подчеркнуть свою особенность. Ирония в том, что, примеряя на себя презрение к модной индустрии (а как иначе трактовать желание девушек взвалить на свои хрупкие плечи массивный синий пакет, в котором, при желании, можно разместить их самих?), трендсеттеры всего мира расписываются в собственной одержимости, ставя желание выделиться из толпы выше здравого смысла и простой практичности.
Вдоволь наигравшись с обыденностью, дизайнеры и стилисты (а вместе с ними и звезды социальных сетей) сделали следующий шаг в обратную от эстетики в общепринятом понимании сторону: на этот раз темой их изысканий стало подчеркнутое уродство. Тренд принимает разные формы: от фасонов, намерено искажающих фигуру и пропорции, до деконструктивизма, провокационных принтов, элементов нарочитой состаренности, размытия гендерных границ и даже алогизмов вроде двусторонних «казаков».
Дизайнеры экспериментируют с кроем, фасонами, используют необычные ткани, декор.
Мужчина 21 века может быть любым — от брутального мачо в ультраузких дудочках и полурастегнутой сорочке до сутулого очкарика в укороченных клешах, от «гопника» с окраины в растянутом свитере, спортивных штанах и «фиксой» на зубе до богемного интеллигента, больше смахивающего на клошара.
Кому-то такой разброс образов и вариаций кажется чрезмерным, но, согласитесь, тем и прекрасно наше время, что есть возможность выбирать, примерять и пробовать — чтобы в конечном счете найти нечто свое и себя.